смогла. Сейчас я вообще понимаю, что за весь месяц ни разу не слышал её голоса, — Шоука попыталась ответить, но этот поток слов невозможно было остановить, — Может я зря вас вызвал, но это просто… Странно, что ли, — учитель перевёл дыхание. Он уже сомневался в надобности этого всего.
— Так вы об этом? — с её души словно свалился камень, — У Шоуко… да… У неё есть некоторые… Проблемы с общением.
— Интересно… — Коул вдруг почувствовал стыд. Он гнал эту мысль изо всех сил, и она оказалась верной. Подумать только… Но всё равно это что-то странное, — Я видел людей, у которых есть «некоторые проблемы с общением». И Коми не похожа на одну из них. Это не «проблемы с общением», это уже социофобия, т-т-терминальной стадии. Как до такого вообще дошло?
— У моего мужа, — начала Шоука. Она заметно помрачнела, — у его семьи это что-то вроде… врождённой черты, — Она делала паузы после каждого слова, было видно что ей неприятно говорить об этом, — Он сказал, что в какой-то момент это должно проявиться, и у Шоуске… Это… Это мой младший сын… И у него это выражено не так сильно. Но вот Шоуко…
«И как они только не путают друг друга, » — подумал Коул. Он уже было хотел предложить отправить её учиться на дом, с такими-то проблемами. Однако сразу понял, что так он рискует сделать только хуже. Если дома у Коми говорит только её мать, то Шоуко лишается любого шанса на нормальную социализацию. Тодд понимал, что это не его проблема, но Шоуко же не виновата в том, что её родители идиоты. Он вздохнул и продолжил:
— Я готов, в силу своих возможностей, помочь Коми с её «проблемой», если ей это нужно. Я знаю людей, которым хорошо живётся и без общества, но в таком случае… — его резко перебили.
— Нет, нет, нет! Вы… Вы неправильно поняли. Шоуко хочет общаться с людьми, она хочет чтобы у неё были друзья, просто… просто не знает как начать… Ей нужна помощь и если вы поможете, мы… мы будем очень признательны Вам, — Было видно как её накрывали эмоции, которые становилось всё сложнее сдерживать, — Понимаете, у неё никогда не было друзей в школе, да и в кругу семьи она не очень разговорчива. Мы надеялись, что это будет не так сильно выражено, но сейчас я уже просто боюсь за её будущее, — Шоука перешла на шёпот, казалось, что она вот-вот расплачется. Коул уже принял своё решение, но эта фраза убедила его окончательно. Всё же она волнуется за жизнь своей дочери…
— Хорошо, если так, — учитель встал и уже готов был уйти из класса, но увидел, что Шоука вся красная и почти безуспешно сдерживает свои слёзы. «Ты не можешь так её оставить, Тодд, — обратился к себе учитель. — Тебе нужно хоть как-то успокоить её, хотя бы попытайся».
— Успокойтесь, мне приходилось работать с «такими» людьми. Конечно, такую «терминальную стадию социофобии» я вижу впервые, но надеюсь, мой отработанный план сработает, — Ложь. Коул, конечно, встречался с подобными случаями, но никакого плана у него не было. Более того, в тот момент мужчина понятия не имел, что делать с Коми и как ей помочь.
— Спасибо Вам, — новая надежда расцвела в душе матери, — Спасибо Вам за всё. Мы этого никогда не забудем.
Ещё на подходе к машине Шоука заметила странную позу в которой сидела её дочь. Она сжалась в клубок и дрожала так как будто её сейчас повезут на казнь. «Бедняжка, как же она перепугалась, » — думала Шоука. Сев за руль и ещё раз кинув взгляд на свою дочь она сказала:
— Всё прошло не так плохо, как мы ожидали. Учителя просто смутила твоя неразговорчивость. Я сказала ему всё как есть и он сказал что готов помочь тебе. Так что расслабься, и кто знает, может вы даже подружитесь?
«Подружитесь… — Коми не могла поверить своим ушам, — У меня будет друг?», в тот момент девушка заметно приободрилась. Она думала, что Коул её ненавидит, но нет он просто не понял её. И сейчас он станет её другом? Девушка была вне себя от счастья. В тот день впервые за месяц Коми Шоуко легла спать со спокойной душой.
