Метель в Апреле

связанные с ними, замедлители позволили наблюдать тёмную материю и взаимодействовать с ней. При замедлении, читай – растяжении, она предоставляет энергию в неограниченном количестве. Черпай горстями, гоняй витыми струями через весь космос, заливай на месте в электрические преобразователи. Передавать энергию без носителей казалось отличной идеей вплоть до роковых секунд неповиновения природы. «Самый мирный», наиболее стабильный вид частиц взбрыкнул. Оказалось, что нельзя его растягивать даже чуть-чуть сильнее. Природа-то самих тёмных волн оставалась не доизученной! Соответственно, и природа цепной реакции. Патенты – вот единственное, что беспокоило корпорацию! Выгода!
Как только в центральном реакторе давление упало на два процента от первого шага, щиты с обратным клапаном не сработали, а предохранители не смогли эти волны нормализовав, рассеять.
Ладно, мы просчитались, мы поторопились, но за что так, за что? Мы же не бомбы конструировали! Мы прокачивали дармовую энергию, святое для людей дело…
Не мог бы этот взрыв остановиться?! Просто так. Прямо сейчас. Этот кошмар теоретически способен закончится на любом, – любом! – контуре блэк-цунами! Почему? А почему бы и нет? Мы не знаем, действительно не знаем! Что ему надо? За что он нас преследует?
Снег… Облучённая кожа ненавидит одежду, абсолютно лишившуюся свойства защищать. Она только мучает. Текстура ткани сделалась такой бессмысленно грубой.
***
А вдруг чудо на самом деле произойдёт?
Замрёт подобно стене нависший над Априкари зубчатый контур блэк-цунами… Горизонтально мчащаяся ледяная крупа замедлится, закрутится, разбавленная крупными хлопьями. Время пойдёт в нормальную сторону. Снегопад превратится в ливень. Тёплый тропический ливень, где струи дождя стоят как стебли. Резервное питание вернёт свет в облака. Люди пойдут купаться в мелком заливе. Я первым. Я заплыву далеко-далеко и буду лежать на спине, пока ослабевает дождь…
Априкари проживёт, вероятно, ещё с неделю на запасах чипсов и бухла прежде, чем администрация признает: обратных рейсов нет и не будет. Некуда возвращаться, поставщиков можно не ждать. Перебои со связью не были детоксом уединения. Ревнивая, встревоженная родня не дозвонится. Президент альянса не выступит с обращением, чтобы успокоить народ. Подпольщики-антиглобалисты не возьмут ответственность на себя. «Тропический рай, согревающий сердца» ждёт пара недель анархии до бессмысленной войны всех против всех и неизбежной фазы каннибализма.
Чудо, не случайся. Это было бы так пошло.
***
Откуда это чувство тонкого удовольствия?
Ровное, как фоновая музыка, но и возрастающее, как фарт в игре. Чисто физический эффект? Излучение блэк-цунами коснулось нервной системы? А нет… Знакомое чувство, было уже такое, незадолго до развода... В кинотеатре.
Думали: блокбастер, оказался артхаус, ха-ха. Полтора часа инопланетяне, позаимствованные в каталоге спецэффектов «динозавры», истребляли население космической станции. Подробно, последовательно, без сюжета и особых вариаций.
Очнулся под злобное шипение:
– Тебе нравится смотреть на убийства, да?
– Сказала бы, что ты хочешь уйти.
– Не переводи тему!
Этот голос когда-то мурлыкал на ухо томную, стыдную милоту.
Не убийства, нравилось отсутствие надежды. Режиссёр молодец. Как-то с первых минут стало понятно, что всё зря. Минуты стирали слой за слоем: сумбурное отчаянье одних – выверенной кровожадностью других, вопли – бесчеловечно ровным техно, красные брызги – наплывающим чёрно-белым ретро. Белым-белым...
Снег мечется, снег, снег…
***
Опс, тишина. Я окончательно теряю слух. Щелчок пальцами возле уха. Да…
Очередь вдоль всего пирса. До премьерного сеанса на Цветке Вишни осталось двенадцать часов. Кстати, пора вставать в эту очередь. Если, конечно, я хочу ещё раз пережить всё это – на прощанье, под куполом кинотеатра огромного, как стадион. Хочу смотреть, как первый снег крутится единым вихрем с лепестками. Как цветы пропадают, а снегопад усиливается, как начинают рябить голограммы ветвей. А я хочу?
Две девчонки то обнимаются, то щиплются, провожают подружек. Вот оно что… Им не хватило билетов. На «курорте для свиданий» их продавали парными эти билеты, редко по одному. Разумеется, мне одиночного не досталось.
Глухие люди говорят неестественно громко, но музыка допускает это.
– Девчонки, лишний билетик не нужен?
Переглянулись, заулыбались…
Развёл руками:
– Кидалово, девчонки! Бросила меня подруга… Я хотел одну из вас пригласить, да не смог выбрать, вы обе такие красавицы! Возьмёте билеты? Подарок!
Удивительное всё-таки свойство – визгом полноценно заменять слова. И ведь не наигранные эмоции, а именно речь, общение визгом. Хорошо, что слух почти пропал. Целоваться, это можно…
Хвост очереди уползал в овальную дверь. Бок парома-капсулы, стилизованный под ретро летающую тарелку, играл змейкой огоньков, будто люди, ныряя туда, превращались в лампочки по борту… Би хеппи, девчонки, у вас есть ещё полсуток чистого неведения.
Снег-снег-снег… Высоко-высоко… Всюду.
***
Рекламки носились по мраморному полу туда-сюда... «Apricus – Апрель для свиданий! Курорт, согревающий сердца!» У судьбы есть чувство юмора.
Априкари целиком забрал снегопад. Крупный вблизи, непроглядный вдали.
Зябнущие, недоумевающие гости попрятались в номерах. Не обнаружив там обогревательных приборов, они скоро вернутся в центр отеля. Без разницы, конечно. Тут ведь и костра, жалкого костерка запалить не из чего. Хай-тек: всё на просвет и навылет.
Под пятиэтажным куполом атриума мело. Пороша белила зимний сад. Присвистывая, гулял кусачий ветер: ишь ты, неплохо устроились, зеркала да шезлонги, пальмы да гамаки. Дай-ка, покачаюсь.