Конец дня. У большинства классов уроки давно кончились. В такие моменты каждый шаг отдаётся тяжёлым эхом в пустых коридорах. Идеальная атмосфера для работы, для такого человека, как Коул. Когда нет ни одного лишнего звука и когда единственное, о чём ты думаешь, — это тетрадь очередного ученика, который к началу старшей школы не знает, как пишется слово «very».
— Отличный из тебя учитель, Тодд.
Внезапно раздался тихий стук в дверь.
— Кто там? — не отвлекаясь от работы, спросил учитель.
Никто не ответил, стук повторился
— Открыто, — чуть громче сказал Коул.
На третий раз он прислушался. Обычно, люди в таких ситуациях начинают нервничать: ходить из стороны в сторону, переминаться с ноги на ногу, что в условиях такой тишины должно быть слышно. Человек за дверью стоял абсолютно спокойно. Коул сразу догадался, кто отвлекает его от работы.
— Во всей Японии я знаю только одного человека, который умеет так убедительно молчать, — драматично начал Коул, идя к двери, — и это…
Он открыл дверь. Стоявшая за ней краснеющая Коми смотрела в пол и уже готовилась стучать в четвёртый раз.
— Коми! Я угадал! — наиграно обрадовался Коул, специально проигнорировав её волнение.
Секунду собираясь с силам, она неожиданно быстро протараторила:
— М… мы… можем… п-поговорить?
Было очевидно, о чём Коми хочет «поговорить», но Коул никак не ожидал, что она правда начнёт говорить с ним. Удивлённый таким заявлением, учитель молча шире открыл дверь в учительскую, приглашая девушку внутрь.
Войдя в кабинет и сев за стол, Коми сразу попыталась объяснить, что случилось, но, как ожидалось, переволновалась и начала заикаться. Коул знал, как тяжело Коми даётся простой разговор, поэтому не мог до конца поверить, что она сейчас так отчаянно пытается выдавить из себя хоть пару слов. Но как бы Коми ни пыталась, дальше неясных звуков она уйти не смогла.
— Не можешь говорить — пиши, — сказал Коул, передавая ей пару белых листов.
Коми писала долго. Пугающе долго. Она постоянно что-то зачёркивала и переписывала, как умела злилась на себя за то, что не может просто сказать всё как есть и потом снова принималась за письмо. Спустя какое-то время она наконец-то показала то, что хотела сказать. Шесть слов: «Мне кажется, нам надо перестать общаться».
Учитель поперхнулся от неожиданности.
— Что, прости? — спросил он, смотря на Коми, которая хоть и волновалась, но выглядела на удивление уверенно.
Она снова начала писать. На этот раз Коми закончила быстрее, над этой частью она работала куда усерднее
«Я до сих пор переживаю из-за того, что произошло с Наджими. Я никогда не думала, что люди могут так поступить с кем-то просто потому, что он общается со мной. И я не хочу, не могу допустить, чтобы что-то подобное произошло с вами, с моим оставшимся другом. Поэтому я прошу вас прекратить общаться со мной. Мне больше не нужна ваша помощь».
— Что-то подобное подобное произошло… со мной? — сказал Коул, не дочитав сообщение. — Мило, конечно, что ты так пытаешься меня защитить, но им придётся очень сильно постараться, чтобы довести меня.
Коми поникла. Она надеялась, что учитель с пониманием отнесётся к её просьбе, но он словно совсем не понимал, в какой опасности находится. Девушка снова начала писать, но Коул прервал её:
— Если ты настаиваешь, что ж, дело твоё. Но я не смогу полностью прекратить общаться с тобой, ты же президент класса, понимаешь.
Она понимала.
— Кстати, ты решила, кто станет твоим помощником? В любой другой ситуации я бы назначил кого-нибудь или лично занял пост, но раз уж это не вариант…
— Я не буду никого выбирать, — писала она. — Общаться со мной слишком опасно, я не хочу, чтобы пострадал кто-то ещё.
— Жертвовать собой ради других, как благородно.
— Я никогда не хотела, чтобы люди страдали из-за меня. Я никогда не думала, что что-то подобное может произойти со мной. Я не смогла помочь Наджими, я плохой друг. Будет лучше если я буду одна всегда. — Коми положила планшет на стол и пошла к двери
— И ты просто так сдашься? — спросил Коул. — Убежишь от проблем вместо того, чтобы решать их? — Коул подошёл к Коми. Он не хотел, чтобы она уходила сейчас. Он хотел попытаться успокоить её, попытаться помочь.
— Не подходите ко мне! — тихо произнесла Коми. — Просто… п-просто оставьте меня… одну. — Учитель уже мог слышать приглушённые всхлипы. В тот момент он понял, что никак не может помочь ей, даже если он этого хочет.
— As you wish, — сказал он и отошел от Коми.
Девушка открыла дверь, но на секунду остановилась на пороге. Чтобы попрощаться. Чтобы поблагодарить его за всё, что он сделал, за его старания, за то, что он пытался.
Коми скрылась за дверью, и Коул опустился в своё кресло. На секунду в его голове проскользнула мысль: «а может, так будет лучше?». Но он быстро прогнал эту идею.
— Не будет, Тодд — сказал он в слух. — Не будет.
