Ух, ты!

Ух,  ты!    Вода  совсем   не  холодная.    Даже  тепло.    Оно   нежно
охватывает,  как  руки матери.     Качает,  как  в  детстве.    И  несет    вперед.
Единым,   теплым  потоком.     Так  хорошо,  что  нет   мысли  о  дыхании.  
Не  требуется.   Плыть  бы так  вечно.
            Чьи-то  руки  нежно  массируют  спину.   «Ай,  милашка.   Ай,  веселушка»,
слова  незнакомы, но  чувствую  добро.   Слегка  напрягаюсь  и  выдаю  свист
пониже  спины.  «Ай,  глаза  режет»,  слышу  со  смехом.    Самой  хочется  
смеяться.
            С детства  орала  лишь  тогда,  когда  что-то  хотела.    Не  надо  просить.
Надо  орать.  И  все  получишь.  Получала.   Знала,  что  делать.
           Когда  зимой  на  санках  каталась  с  горки,     обратно  поднималась налегке.
Санки   тянули  за  собой  приятель  или  подружка.
           Училась  весело,  без  напряга.   Получала  «пятерки»  и  «четверками»,
но  знания в  голове  не  задерживались.    Зато, веселиться  научилась  рано.
Жить  интересно  и  радостно.  
           Университет  пролетел,  как  большая   тусовка.    Положила  диплом
в  папку  памятных   документов    и  нашла  прикладное  дело  в  косметологии.
Хорошее  и  денежное.     Работала  отчаянно,  имела  много  клиентов,   только
больших  денег  накопить не  удавалось.    Все  забирала  веселая жизнь.  Здесь  и  
сейчас.
           В  личной  жизни  все  отлично.   Вытягивала  из  мужчин,  как  суккуб,
нервы,  силы,   средства   и  оставляла, когда  понимала,  все  исчерпано.
Но  один  задержался.   Запавший, терпеливый, праведный  флегматик.    Сколько
раз  пыталась  уйти,  и  возвращалась.  Поняла,  что  сама  подсела.   Смирилась.
Родила  девочку  и  мальчика.     Утихомирила  пыл  семейная  жизнь.
          Но   порой,  прорывалось  заветное,  дикое.    Стремление  к  остроте
ощущений.    Вот  и  сейчас.   Во  второй  половине   декабря.   Поехали  к
родственникам  мужа.  Крещение.   Прорубь.    Как  не  нырнуть.
          До  чего   хорошо.   Но не  пора  ли  выбираться.  Растянулись  сладостные
секунды.    Как  подумала об  этом,  так  сжало  внутри  страшным  холодом  и
потянуло  вглубь.
        Как  сдавило  виски.     В  отчаянии  мотнула  головой.   Не хочу.
        Врешь.   Сама  до  старости  жить  не  собиралась.
        Передумала.    Ну,  хоть  еще  немного.  
        Хорошо.  Немного,  так  немного.
       В  феврале,    возле  центрального    универмага  большого  города,  из
под  земли     ударил  фонтан.     Люди  застыли,  взирая  на  чудо.   Хорошо,  хоть,
никого  не  задел  сорванный  страшным  напором   люк  канализации.
      Когда  вода  схлынула,   на  дороге  увидели,     корчившуюся  от  холода,
женщину в  купальнике.   Сразу были  вызваны  полиция  и  скорая.
       Врачи  от удивления  онемели.  Пульс   и  сердцебиение    женщины
не  прощупывались  и  не  прослушивались.    Однако,  она  была  в  сознании  и  
непрерывно   говорила.    О себе,  муже,  детях,  крещении  и  проруби.
     Даже  сообщила  телефон  мужа.     Здесь  в  дело  вмешалась полиция.
Позвонили.   На  другом  конце  вежливый  мужской  голос  с  легкой  нервозностью
сообщил    следующее.
     Его  жена  два  месяца  назад   при  крещении  утонула  в  проруби.    Ее
тело   далеко  отнесло  течением.  Только  через  десять  дней  оно  было  
обнаружено  в  водозаборном  коллекторе.    Из-за  холода   сохранилось  хорошо,
поэтому  опознать   ее    труда  не  составило.     Она  и  тогда  была  красива.
В голосе  послышались слезы.   Он не  помнит,  сколько  сил  стоило,  чтобы
пережить  похороны  и    страшную  истерику  детей.    Они  только  сейчас
едва  пришли  в  себя.
      Муж   попросил   поступить  с  найденной  женщиной,  как  с  аферисткой
и  мошенницей.    Разговор  прервался.    Все  было сказано.
       - И   еще,  гражданка,  -    добавил  полицейский,  -   той  женщине  
было  сорок  лет,  а   Вам  не  меньше  шестидесяти, - и  поднес  к лицу
зеркало.    
      Она  закричала  и  попыталась  вырвать  у  полицейского  телефон.
Тут   же  скрутили.     Собирались  везти  в   отделение, но    после   доклада
потупило  иное  распоряжение.
       Ее   доставили  в  психиатрическую  лечебницу.    Главный  врач   радостно
потирал   руки.   Такой  экземпляр.     Приказал  выделить отдельную
палату.     Сумел  успокоить.    Оставил  отдыхать.       Дверь,  конечно,  запер.
Снаружи   решетка,  не  сбежит.  
       Просто  чудо.    Сердце  не  бьется,  температура  тридцать   два.
Но  говорит  вполне  осмысленно.     На радостях,  позвонил  старому  приятелю.
          Тот  восторга  не  разделил.     Сказал,  что  утром  приедет.
          Голос  врача  был  столь  спокоен,  а  слова   убедительны,  что  она  
провалилась  в  забытье,  едва  коснувшись  спиной  кровати.  
          Снова  навалилась  теплая  муть.
         Достаточно?
          Вполне.   Теперь   она  была  готова.    
         Тогда  расслабься   и   вдохни.  
         Ранним  утром,  в  предвкушении  приезда  дорогого гостя,  главный  врач
открыл  дверь  палаты    удивительной  пациентки.
          И  вскрикнул  от   ужаса.   Женщины  не было.   Но   вся   постель была
пропитана  водой,  пол  залит.
         Срочно  запер дверь  и  дождался  гостя.   После  приветствия,  тот  долго
смотрел  в  глаза.  
          -  Я  не  спятил, -   заверил  врач.  Гость молчал.
          -   Вчера   ни  одна  «скорая»  к   универмагу  не  выезжала,   -    он,  словно,
бил  фактами,  -  Ни  в одно  из  отделений полиции  города   сведения  о
внезапно  появившейся  женщине  из  фонтана  не  поступали.     Да  и  фонтана
особенного  не  было.  Небольшая  авария.  Не   более.  Но  главное,  -   он
понизил  голос  до  шепота. -   Доставку женщины    не  подтверждают    
сотрудники  пропускного  пункта   и  приемного  отделения.
           -   А  пойдем,  - решительно   повел   гостя  врач,  -  Сам  увидишь.    
          Уверенно открыл дверь палаты  и  от  неожиданности  сполз  на  пол.
Все  чисто.  Сухая  постель.  Ни  намека  на  воду.
           -  Иди  в  отпуск,- посоветовал  друг,  -  А  то  скоро  сам  здесь
пациентом  станешь.
           Сказавшись  внезапно заболевшим,  главный  врач  вернулся  домой.
На  немой   вопрос  жены  и  детей  только  махнул  рукой,  прошел  в
спальню  и  лег  в  кровать.    В  коротком  сне  всплыло  лицо   удивительной
женщины.    Кого-то   оно  напоминало.
           Вспомнил.    Два  месяца  назад    его  привлекли  для  оказания
психологической  помощи  семье,   потерявшей    мать  и  жену  при
крещении.    Только та была  моложе.
         Лет  на  двадцать.
          Ух,  ты!