задумалась.
- Только мы вместе придем, Зина, одну я ее не отпущу, обидеть могут, сама же знаешь.
- Ой, ну а если вдвоем, Вась, ты мне дров не нарубишь? Мне тут Федор обещал, но что-то не пришел вчера. Если согласитесь, давай 100 тысяч и забирайте все. Она ногой подтолкнула всю кучку одежды в сторону Василия.
- Ну что,- повернулся тот в сторону Ленки, берем?
-Да Васенька, я смотрела, там почти все нам впору будет, ну а кое-что я постираю, выглажу и продам.
Так вот была раздобыта одежда. Вечером они сходили в магазин. Пока Ленка с Зиной наводили «марафет», Васька нарубил той поленницу дров. Мимоходом Зина ему сказала.
- Вася, а ведь ты молодец. Ленка, она девчонка хорошая, из нее знаешь, какая хозяйка вырастет? Вот, ты работаешь, оденетесь, зубы ей, - она осеклась, - знаешь, Вася, в жизни многое случается, а нас, женщин, ведь легко обидеть, что мы можем то? Вот и мой, настрогал мне детишек и пропал где то, сколько я уже одна тяну, вот если бы в свое время не занялась этой торговлей… Вынужденно, ладно, - махнула она рукой, - ты, Вась, если правда работу какую нашел, приходи ко мне «затариваться», я может и не совсем хорошая, но помогу, чем смогу. Только не обижай Ленку, не нужна тебе станет - просто выгони. Жалко мне ее, душа в ней есть.
С Ленкой на том месте, они рубили медь еще 5 дней, на удивление и пили мало. Когда приходила местная шпана, поселок все же северный, много в нем было «тюремного» народа, они отделывались малой кровью. Ленка быстренько бежала на первый этаж, брала пару бутылочек самогона, и все разрешалось мирно. Парни конечно уже знали, откуда Васек таскает медь, но по «понятиям», это вроде как была его корова, а деньги отнимать, вообще «западло» считалось. Поэтому, вот такая своеобразная дань. Поначалу конечно пытались и Ленку использовать по «прямому» назначению, но когда не на шутку рассвирепевший Васек пару раз кинулся драться, да и сама Ленка сразу плакать начинала, их оставили в покое. Так вроде и пошла у них жизнь.
Когда на том участке медь закончилась, Вася взял три бутылки и пошел в гости к Борису. Там, выпив и закусив как положено, он просто попросил того рассказать ему, где еще могут быть обрывы на линии, типа вот этого, нашего. Убедило дядю Борю то, что Васька пообещал тому с каждого участка водки хорошей покупать. Взяв тетрадный листок и пыхтя «Беломором», старый связист стал рисовать парню схему.
- Вот, смотри, видишь «Холодное» озеро, здесь кабель идет. Где-то метров 300 от трассы, а вот тут река, тоже рвет, и на 3-й дистанции тоже, и на старых складах, а особенно вот здесь, где старый поселок. Тут еще, говорят, с войны кабеля лежат, там медь вообще с палец толщиной. Главное, ты по столбикам смотри, такие неприметные, они по залеганию кабеля идут, раньше было, чтобы от столба до столба, видно было. Сейчас конечно попадали. Вот в любом месте, столбики эти невысокие ищи, под ними и есть, кабель. Так и увидишь, где и через ручьи, я многого то уже и сам не упомню. Шевели мозгой.
-Спасибо дядь Борь, я не забуду.
-Твое «спасибо» вот сегодня в стакане булькало, потому и сказал, не дешеви, сынок, и повезет тогда. Да, я слышал, ты с Ленкой-соской живешь?
Васька побагровел и сжал кулаки.
-Не пыжься, малец, я ж без обид. Да и сказать хотел, правильная она девчонка у тебя, береги ее, столько горя, сколько она видела, не каждый мужик вынесет.
Кулаки Васьки разжались, он грустно сказал.
-Да смеются, наверное, все, ее же здесь разве только собаки не «имели», а мне с ней, правда, хорошо.
-Кто кого и когда имел, забудь! Ты мужик, а то все БЫЛО, думай всегда о том, что БУДЕТ. И не распускай соплей, выровняется Ленка, стержень в ней есть, уж я, то, всяких повидал на своем веку, поверь, сынок.
Дядя Боря дружески ткнул его в плечо:
- Иди. Да, стой, пока не забыл, ты все-таки оглядывайся там по сторонам. Мне знакомые с райцентра звонили, вроде поддерживать линию собираются-то, основной кабель, похоже, жив. Смотри, не расслабляй булки. Все, вали.
Почти целый месяц они с Ленкой рубили кабель в местах не очень далеко расположенных от поселка. Порой уезжали на несколько дней, все складывалось хорошо и даже ненадолго, по два-три часа, в дома по очереди стали давать свет. Летом нагрузка на котельную меньше. В тех выездных ночах, прохладными летними ночами, Ленка с жаром пыталась отдать всю себя Ваське. Она рассказала ему много такого, от чего любой другой мужик, наверное, ее брезгливо бы бросил. Но, как не странно, Васька многое понимал. Может потому что у самого жизнь была не лучше, а может, потому что привык уже к этому худенькому, но удивительно сильному и гибкому телу рядом. Не сказать, что в Любви Ленка была искусна, но это можем понимать мы с вами.
Для Васьки же она была новой планетой. Планетой, которая его завораживала, на которой он чувствовал себя повелителем галактики, и ее бесхитростные, но от всей души, идущие ласки, укутывали его с головой. Там он впервые, забыв свой «пацанячий» стыд, понял, что женщину можно ласкать и целовать ВЕЗДЕ, это тоже было для него новым и удивительным открытием. И неизвестно еще, кто больше получал от этого удовольствия. Испуганно вздрогнувшая и замершая, когда это случилось в первый раз Ленка, или же Васька, для которого это было как возвращение к истокам. Хотя вряд ли он думал об этом в таких выражениях, да и не надо было ему думать, он просто делал. И судя по тому как, закинув голову, тихо постанывала Лена, делал все правильно.
Наступил, наконец, тот день, когда все близлежащие места были ими выбраны. Надежда оставалась только на тот, «старый» поселок. До него было, пожалуй, километров 50. Ленка просилась с ним, но уже наступала осень, по ночам было уже прохладно, да и квартиру к зиме надо было подготовить, благо деньги теперь у них были. Васька, конечно, боялся оставить Ленку одну, но все тот же дядя Боря сказал, что не даст ее в обиду. Старика в поселке уважали, он, по слухам, прошел еще Сталинские лагеря, да и был еще довольно крепок.
- Давай так, Васек, я на это время перееду к вам, буду тут помогать, и следить, чтоб не дай Бог. А Ленка мне за это наливать, и кормить будет, для другого я уже и не пригоден,- печально улыбнулся он.
-Да что ты, дядь Борь, ты еще мужик хоть куда, просто я Васеньку очень люблю, - тут же откликнулась Ленка.
-Вот и люби своего Васеньку, пигалица, а дедушке Боре, чтобы стакан, - шутливо хлопнул ее по заду старик.
-Ну что, так пойдет?
-Конечно дядь Борь, спасибо, я и правда, переживал бы, как она тут.
На том и порешили. Собирала Василия в дорогу Лена очень тщательно, перебирала по сто раз каждую мелочь, вещей набрала гору. Увидав это хозяйство, мужики дружно рассмеялись и быстренько в четыре руки собрали все необходимое на пару недель.
- Там трасса, прям через поселок, ну ты в курсах, выбери какой домишко, там по моему пару кирпичных оставалось и руби там, по-тихой. Соберешь металл, нычку сделай, с собой много не тащи, потом найдем машину, вывезем.
Никто из них еще не знал, что две недели назад правительственную линию связи «оживили», а в далекой Якутии, уже нашлись предприниматели вырывающие «живой» кабель. И был дан приказ на охрану линии….
Работалось Ваське споро, и он нашел, на удивление, тот самый старый довоенный кабель. Вы удивитесь, но он лежал практически на земле, на старой поселковой свалке. Хотя, что тут удивительного, кому в те годы, была нужна какая-то медь на Колыме. Да и оборванные новые концы лежали практически поверху, доходя почти до того самого, бетонного капонира, где находилось, судя по рассказам дяди Бори, управление и связь. Капонир был свежевыбелен и на железной двери висел новенький кодовый замок. Так в трудах и пролетели почти две недели. Васька старательно вырубал тот самый, довоенный кабель. В нем медные проводки были толщиной с карандаш, и метровый кусок нести было просто тяжело. Он вгрызался в землю почти у самого капонира. Ночью упал первый заморозок, и Васька решил дорыть, сколько сможет, и уезжать. По его прикидкам он нарубил уже около тонны, не все, правда, успел обжечь, но рассудив, решил, что вместе с дядей Борей найдут машину и плавить будут уже дома. Васька очень скучал по Лене, особенно ночами. Он вспоминал ту ночь, перед отъездом. Дядя Боря благоразумно ушел к себе….
В ту ночь Ленка вела себя странно, а когда она опустилась на колени, перед стоящим у кровати Василием, у того жарко и не очень приятно, кольнуло в висках. Та как будто поняла, подняв к нему смутно белеющее в сумерках лицо, сказала.
-Нет, Васенька, нет. Это все не так, ты не думай, я сама этого очень хочу. Правда, правда, хочу Васенька, я и сама не думала, после всего, ну пожалуйста… Ты просто стой, не смотри на меня.
Даже в сумерках комнаты Васька видел, как ярко светятся ее глаза, они были огромные и какие-то не такие, совсем другими глазами смотрела на него Ленка, стоя на коленях. И Васька отвернулся. То, что он ощутил потом, он не смог бы предать даже на электрическом стуле. Эта жаркая, обволакивающая, засасывающая, опустошающая всего до донышка, глубина.
-Ладно, хорош мечтать, пойду ка я последнюю ночку поработаю, еще кусок откопаю у самого бункера,- одернул он себя. Встал, сладко потянулся, взял кирку и кусачки и отправился на «работу».
Старший мастер вновь созданного участка ФПС Петренко сидел за рулем служебного УАЗика, рядом с ним сидел монтер Феоктистов и охранник Редько. Они объезжали участок. В связи с тем, что где то на протяжении трассы участились случаи хищения дорогого, и как выяснилось, все же необходимого для страны кабеля, они все были вооружены
.
-Давай, сворачиваем в старый поселок к капониру, посмотрим замок и вообще, и фары погасим, чтобы не спугнуть или не нарваться, если что, - скомандовал он и через несколько минут притормозил.
-Пошли, пройдемся, жопы уже отсидели, с утра сидим в этой коробчушке, - он хлопнул ладонью по теплому капоту машины. Троица не спеша, покуривая, двигалась к капониру.
Если бы Васька на столько не увлекся выдергиванием этого отрубленного им уже старого кабеля, который, похоже, зацепился за что-то в земле, если бы он придал значение тому хлопку, который почудился ему пару минут назад, если бы… если бы… если бы…
Подозрительный шорох Петренко услыхал, когда они уже почти вплотную подошли к двери.
-Стой! Слышал?- обратился он к охраннику, лихорадочно расстегивая висевшую на боку кобуру, - там кто- то роет, точно!
Все прислушались. В голове у начальника внезапно возникла мысль что вот, в только что созданном подразделении первым отличится именно он, Петренко. А там глядишь и …
- Если «копатели», будем брать, если их много, стреляйте, это такое зверье. Пошли,- он махнул рукой и на цыпочках принялся огибать капонир.
Заметив в темноте согнувшуюся у самой стены фигуру, Петренко щелкнул предохранителем и, выскочив из-за угла, заорал:
-Стоять! Не двигаться! Руки вверх!! Стреляю!
Темная фигура разогнулась, и в свете луны Петренко заметил в его руке блеснувший отблеск металла. Все мечты о карьере разом вылетели у него из головы. Остался только звериный страх, стягивающий низ живота животный ужас. Почему-то ему показалось, что в воздухе запахло больницей.
- Командир, - внезапно раздался над ухом голос охранника и от испуга Петренко дважды нажал на курок. В морозном воздухе выстрелы щелкнули
