На переулке появилась новая девочка – Люська.
Бабушка сказала:
- Тюремшшик опять новую взял. С ребёнком.
Тюремщиком был сосед Аркашка, новая была тетя Нина, а ребенком была Люська. Она уже училась в школе, в четвёртом классе и, конечно, стала среди нас большим авторитетом.
Мальчишки уважали новенькую за то, что у неё был велосипед. Хоть и без рамки, «дамский», но зато к железячке сбоку был приделан настоящий насос. Можно было всё время подкачивать колеса, а это не менее интересно, чем даже нестись на велике под горку, для выпендрёжа опустив руль.
-Куда ниппель дели? – кричала Люська. Все начинали всматриваться в дорожную пыль, искать ниппель, хотя многие, как и я, не знали даже что это такое…
Девочки боготворили Люську за капроновые белые розищи в косах. У нас-то были задрипанные атласные ленточки – «коснички», как называла их бабушка.
А у Люськи были шикарные ленты, которые она с одного края собирала иголкой на нитку, стягивала, закрепляла. Потом в сердцевинку розы вставляла железненькую шпильку, которую втыкала в основания толстой косы. Так же и во вторую косу.
По примеру Люски все девочки стали крутить у виска пальцем и спрашивать у мальчишек: « У вас что, нехватки?» По любому поводу.
Через год у Люськи родилась сестрёнка Танька. Мать посидела дома маленько и опять вышла на работу, на швейку. Люська оставалась водиться с Танькой. В дом нас пускала не скопом, а по одному. «Ты завтра приходи, - говорила она мне,- ватку не забудь захватить!».Ватка была нужна, чтобы усыплять Таньку. Малышка брала в пальчики кусочек ватки, теребила его, потом глазки засыпали, а пальчики ещё теребили, а потом и пальчики засыпали. Все няньки ходили помогать Люське водиться с Танькой со своими ватками.
Однажды я пришла, постучала в дверь, Люська дверь не открыла, а высунулась в окно и сказала: « А Люси нет, она уехала, а я её сестра Оля. Мы с ней двойняшки».
Так началась новая игра в Люсю-Олю.
«Юся, Юся, - тянула ручки Танька, а Люська сердилась, - какая я тебе Люся – я Оля».
Люська исполняла роль Оли так достоверно, что мне временами казалось, что это правда никакая не Люська, а её двойняшка Оля.
Сейчас я удивляюсь, как маленькая девочка Люська, пятиклассница справлялась со всем: убиралась, варила еду, нянчила сестру, училась в школе.
Мать работала, отчим, которого она называла «папкой» работал, стал совершенно остепенившимся семьянином, а Люська вела хозяйства. Лишь когда она убегала в школу, с малышкой приходила сидеть бабка Добрыжиха, какая-то их дальняя родственница.
Я приходила. Она пускала меня играть с Танькой и угощала хлебом с маргарином, который всегда сверху присыпала сахарком: «Ешь, девка – скусно шибко!»
Я играла с Танькой и одновременно уплетала этот лакомый кусок, хотя дома мне всегда мазали хлеб маслом….
