Как это не банально звучит, но эта история началась с обычного полутрезвого разговора. Чтобы вы поняли, попробую обрисовать саму обстановку, при которой возникали подобные темы в беседах. В те годы у "золотишников" с развлечениями было не очень. Как ни парадоксально, но и милиция, и ОБХСС, и дружинники - все боролись за чистоту нравственност, ну и за свободу трудового народа от лишних денег. Поэтому, когда уже была у работяги куплена квартира (хотя на Севере это вовсе не обязательно), машина, лодка, аппаратура, желательно новейшая (с импортом тогда было ну очень трудно), шкафы заполнялись одёжкой, обувкой. Наступал полный застой в желаниях. Дальше тратить деньги было не на что. "Болтами"и"цепурами" тогда не хвастались, цепи скромно носили под майкой, а печатку водружали на пальцы с обкусанными ногтями тока на выезде.
Работают «золотишники» летом, а на зиму устраиваются, кто куда может, лишь бы просто числиться. Зарплату там получали конторские, а фартовому народу и летней удачи на всю зиму хватало. И главным развлечением тогда был кабак!
Причем особым шиком считалось прийти туда прямо в ватнике, в кирзачах, типа с "поля". Все это конечно, чистенькое, отглаженное, но… Впечатление на публику такое явление явно производило. А директора и официанты только рады были «простого» клиента обслужить: денег он не считал, хотя особых изысков в меню не было. Из импорта - лишь болгарские вина.
И вот в один из таких вечеров в начале лета я сидел в ресторане одного из поселков N-ского золотоносного района. И вот тут приключилась такая петрушка. Подходит к столику такой бомжеватого вида мужичок и спрашивает:
- Угостишь, земляк?- я уже говорил, по одежке у нас не встречают, -
-Падай, наливай! Трубы горят? -Да, вот вчера перепохмелялся,- улыбнулся он.
- Пожрать чё заказать?
- Ну, если только салатик какой, и тот, если полезет.
- Не вопрос, - я сделал заказ, мужичок уже не торопясь налил вторую, закурил (тогда такое было возможно) и уже спокойно сказал:
-Николаем меня зовут. "Золотой" погоняло.
- Браток, -я улыбнулся,- да здесь в каждом поселке, как минимум два "золотых".
-Да знаю,- махнул рукой тот и тоже рассмеялся. - Молодежь, лоток намоет и уже кум- королю!
-Ну да, есть такое, сам-то откуда будешь?
-Да не местный я, - и он назвал поселок действительно далекий.- А здесь я к другану приезжал, хотел его на лето сфаловать (уговорить) по нашим местам побегать, а он тут в запое конкретном. Вот и я с ним попал! Лавэ (денег) даже на автобус не осталось. Да и он там помирает….
Коля искоса взглянул на меня. Ну что ж, намек более чем. Я, достав из кармана, протянул ему 25 рублей и показал на целую бутылку водки:
- Хватит?
-Да не…денег не надо - пропью…А водку возьму, спасибо!
-Ну, тогда подходи к закрытию, я еще посижу, а там подумаем, как беде помочь.
Колян засунул пузырек за пазуху, пожал мне руку:
-Я подойду! Обязательно подойду, - и вышел.
Ну что же…Такое случалось частенько, гуляет народ широко и порой переоценивает возможности организма. Я был уверен, что вряд ли когда снова увижу этого Золотого. К закрытию ресторана он не пришел, и мне пора было закругляться. Вечер не очень развлек, приличного ничего не светило, были пару мадамов «боль-мень», но при кавалерах…
Я вышел к машине, тогда у меня была еще "Нива", закурил. В гостиницу не тянуло, решил прокатиться по поселку.
Здесь на Колыме ночи летом не такие как на Чукотке. Было уже темно. Я медленно катил я по центральной улице, поглядывая по сторонам. Из динамиков "поворачивал" Макаревич. Он тогда еще не был кухмейстером, и мне нравились его песни. И.. вот не верь после этого в судьбу... На одном из поворотов я заметил знакомую фигуру в телаге, уходящую за угол. Слегка притопив, быстренько догнал, а так как улица эта шла под уклон, то я катил, заглушив движок, вслед за мужичком, сам не зная зачем. Коля шел и о чем-то сам с собой спорил, размахивая одной рукой. Тут я решил пошутить: подкатив почти вплотную к нему, нажал клаксон! Дурак, конечно, но что же, был нетрезв. Колек от неожиданности хлопнулся на пятую точку, взмахнул уже двумя руками и заорал: «С..! Б...!Козёл!!!» - и что-то в этом же духе… Причем, «козел» было самое цензурное, но и самое обидное выражение.
Распахнув пассажирскую дверку, я сказал:
-Ну, за козла ты ща отвечать будешь. Садись, обоснуй.
-Егор!!!- заорал тот еще громче,- ты что ж творишь! Я ведь пузырь разбил! - Коля чуть не плакал.
-Ты что, еще не донес?- удивился я.- Да нет, тот мы уже оприходовали, я к тебе же собирался, а друг опять просит…Вот я за"сэмом"(самогон) и сгонял. А теперь что?- он снова покосился на разбитую тару.- Утром же сдохнет…Ну ты накосячил Егор, - предъявил он мне.
- Ну, если б не было так грустно, было бы смешно. Садись, говори куда ехать.
-Да не дадут там больше, я последнюю забрал, - угрюмо пробурчал новый знакомый.
-Да не к травильщикам. Друг где живет? У меня есть.
-А.. Ага.. Ну да.. Щазз!- Николай залез в машину и махнул рукой,- Трогай! вон там заправка будет, рядом домик, я покажу
Я снова рассмеялся:
- Если в челюсть трону, ведь вылетишь.. И все-таки «тронул».
- Твоя машинешка?- спросил Колян.
- Ну, типа да.
- А сам откуда?
- Да с города я,- тогда на Колыме городом называли только Магадан. Считался еще Сусуман, но это уже несерьезно.
- По металлу?
- Ну, а то,- такой вот разговор.
- Во, теперь к тому домику!
Вполне приличный по колымским меркам дом. Забора, как такового не было. Да и не часто их тогда строили: воровать почти не воровали, а урожай - больше для утехи хозяев.
Во дворе даже стоял "Москвич".
-Да у тебя кент в поряде, - заметил я.
-Да, он ходок. Но вот если бухает, то уж на полгода, лето пропало…- горестно вздохнул сосед.- Слушай, Егор, пойдем, зайдем! Я не буду пить, отдам и все. Мне поговорить с тобой нужно. Или в машине подожди, не уезжай, а?
Вот, опять.. Что это? Если бы мне не было скучно, если бы я не поверил этому бродяге, ведь не случилось бы потом того, что произошло? (Ну это я так, сам у себя спрашиваю).
Решил я всё же взглянуть на легендарного пропойцу, ведь полгода без просыпу - это уметь надо! Вошли в дом. В общем-то, кроме запаха (этот запах! Его что ли в баллоны закачивают, а потом разбрызгивают по таким вот местам, где людям плохо? По больницам, вокзалам, тюрьмам), ничего о "бичарнике" не говорило. Даже, несмотря на запах сивухи, перемешанный в равной пропорции с духом несвежего белья, тела, залежалыми окурками, домик выглядел ухоженным. Когда-то здесь жила женщина. Потому что, нафик мужику герань (если это она) в кадке? Да и занавесочки веселенькие, полочки. На диване, над которым была распята шкура довольно таки приличного мишки (вот уж северный шик!), лежал мужичок, заросший до самых ушей щетиной. Посмотрев на нас мутными слезящимися глазами, спросил только одно: «Принес??!»
-Да, Бурый, все нормалек! Вот бродяга выручил, познакомься, это Егор со столицы.
Тут уже я молча вытащил из карманов две бутылки "Столичной", поставил их на табурет возле дивана. В компанию к пачке «Беломора», банки с окурками, и чайника, очевидно, с водой.
- Бывай, мужик, оклемывайся! А тебя я в машине подожду. Недолго, - сказал я Коле и вышел.
Возле дома была поставлена аккуратная скамеечка. Да, была хозяйка, однозначно была! За окном что-то бубнили сотоварищи. Я распахнул дверку машины, снова включил магнитофон и вернулся на скамейку.
«Выкурю пару сигарет, не выйдет – уеду», - решил я.
Но не успел докурить и первой, как из коридора выметнулся Николай (не могу я называть его Золотым, потому что, был реальный знакомый с такой кликухой). Увидав меня, он облегченно вздохнул:
- Не свалил! Егор, разговор есть!
-Ну да, небось, место знаешь, где Колчак золото зарыл? - ехидно спросил я.
-Да нет, Егор, все по чесноку, отвечаю! Хочешь, у Бурого пробей.. Дело такого рода: мы с ним прошлым летом на нашу шахту ходили, ну, где в войну рудное добывали.
-Ну да.. ."Золотая" сопка в каждом районе своя,- поскучнел я.
-Да нет, реально! Там добывать еще до конца войны перестали, малое содержание, говорят, было, - убежденно тарахтел Николай. - Мы местные, знаем, что там лагерь был "Петровский" (название немножко другое, не могу же я ВСЁ здесь писать)
-Ну, знаю, слышал, есть такой, и что?
- Так вот. Отец Бурого там сидел!
-Во как! - не удержался я.- И что?
-А то, что батька не раз ему рассказывал, про ручей там один, почти у самого лагеря
-Ясно.. Но, браток, там геологи были в то время, не чета нынешним, жизнью отвечали за отработку. Так что, скорее всего, фольклор все это.
-Да не…ты погодь, не гони, выслушай!
-Ну валяй, соблазняй.
Подобных историй за свою жизнь я наслушался, Джек Лондон отдыхает. Но делать особо было нечего, а тут все же интересно.
- Так вот, - продолжал мой собеседник,- мы с Бурым три лета угробили. Есть металл, но не фонтан. Еле-еле отбивали затраты. Уже решили махнуть рукой, но прошлым летом, уже под конец, на одном шурфе ТРИ кило взяли!! Вот Бурый и забухал…
«Три кило, это серьезно», - подумал я, но что-то как-то больно легко. Так ведь не бывает.
- И ты предлагаешь…
- Да, Егор, да! Ты на колесах, там почти до места, а ниже по реке лодочку соорудим (кто не знает, поясню: при помощи куска брезента досок и обычного шила, лодка сооружается в момент. Не "Казанка", но до места при удаче довезет). Там раньше дорога-то прям до лагеря была, но потом помыло, а мож взорвали…Шахту-то, точно взорвали! Да сам увидишь.
Во блин! Похмелил бродягу! Планы-то у меня были совсем другие. Но уж очень жарко убеждал меня этот Николай. Да и видимость былого благополучия в жилище этого Бурого подкупала. Не на пустом месте обустроился. Чё же делать? А если совсем честно, то и интересно стало. То, что было связано с теми трудными временами, всегда интересовало, притягивало.
Про лагерь Петровский я слыхал, даже читал, а вот сам не добирался. В том районе металл уже практически повыбрали, разработки уже и саму трассу грозили перекрыть. Плохое место, все на виду, рядом с дорогой. Но вот Петровский... Это глушь почти.
-Долго до места? Чтоб до шурфа, учти!- спросил я.
-Если с машиной, за сутки доберемся, ну может поболее, щас дорога плохая. Но на твоей можем по руслу пробиться, вездеход ведь.
На той своей первой «нивушке» я, действительно, давал жару! Пробивался туда, где люди даже мотоциклы бросали. Сильно я ее не берег. Ходовая, движок - это как часы. А внешний вид… Ну где поцарапал, помял, так она ж, лошадка, меня кормит.
Есть у меня одна хорошая черта (ну хоть самого себя похвалить): я решения принимаю сразу. Даже если потом жалею, то это уже ПОТОМ.
- Ну, что Колёк, за базар отвечаешь? - посмотрел я ему в глаза.
- Да Егор, мамой клянусь! Всё пучком! Там есть, я знаю.
- Ну сильно-то не гони, что не знаешь, как металл убегает? (Есть у него такая противная черта. Идет, идет, потом раз!.. И как отрезало! Хоть насквозь проройся - нету!)
- Да знаю я все, Егор, думаю, что пофартит! Так ты пишешься?
- Когда едем? - спросил я.
- Ща, подожди, я Бурому скажу!
- Ну вот.. Колек, а говорить никому ничего не надо. Зачем Бурому знать, куда и с кем ты идешь?
- Это как? Мы же вместе. Он типа в доле..
- Он в ТВОЕЙ доле, браток, если хочешь. Я работаю только на себя! Всегда! Решай.
- Ну да… а чё тут решать? Один я не потяну. Если пофартит, с Бурым поделюсь. Может ты и прав, ща скажу ему, что уезжаю,
