Ночь на Олимпе

Немного за полночь. Я сижу перед монитором и слушаю, как за окном завывает ветер. Немного сквозит. Я это чувствую спиной, да и дым от сигареты замысловатыми спиральками движется к двери. Достаю из пачки ещё одну и прикуриваю от непогасшей предыдущей. Она в онлайне. Три месяца я вот так смотрю на её фото, читаю её стихи, пытаясь понять. Но в меру своей закомплексованности не осмеливаюсь пригласить на свидание. К тому же, разные уровни социальной активности: Даша – душа общества, востребованная всеми и вся, любительница клубов и далее по списку. А я… душою рок-Н-рольщик, писатель-любитель, который, к тому же, не пишет. Да и социальная активность моя заключается в пьянках с лучшим другом на местном пляже по пятницам. Мне нечего было ей предложить кроме самого себя. Но она меня привлекала: необыкновенно естественная экспрессия длинных рыжих волос, сверкающие игривостью большие зелёные глаза, улыбка с частичкой души, гитарные изгибы тела – казалось, Даша и есть сама природная женственность. Мы встречались несколько раз, но это были кратковременные встречи без смысловой составляющей. Уже тогда она была мне симпатична, но ввиду моих отношений с её подругой в то время, а я верность чту, ничего и быть не могло. Не то, чтобы я сейчас был влюблён в неё. Я мог бы полюбить Дашу, а это и есть основной предлог, чтобы написать ей сообщение: «Что бы ты ответила, если бы я пригласил тебя на свидание?». Я закурил. Где-то на выкуренной трети сигареты пришёл ответ: «А ты меня приглашаешь?». На половине я ответил: «Зависит от твоего ответа. Хотя… к чёрту! Не окажешь ли мне честь пойти со мной на свидание?». На последней затяжке Даша ответила: «Почему бы и нет. В пятницу. Идёт?». «ОК. В 18:00 под тривиальным градусником на «Историческом»?». « Отлично. Спокойной ночи. Чмок». «Сладких снов». Всё, я сделал это. Через два дня я с ней встречаюсь.

18:24. Даша опаздывает. Телефонами мы не обменивались, так что предупредить меня она бы не смогла. На смену сигарете пришла жвачка. «Извини, ты Серёжа?»,– симпатичная брюнетка с надеждой, что я и есть Серёжа, обратилась ко мне. Я не стал испытывать её терпения и с улыбкой сожаления ответил: «Увы, но нет». Брюнетка извинилась и, немного отойдя, тревожно застучала по кнопкам мобильника. Вероятно, её визави посмотрел в зеркало и его одолели сомнения. А лучшее решение такого рода проблем – это игнорирование оных. Как обычно, в пятницу вечером под градусником много людей. Вот, к примеру, обыкновенного вида парень у самого входа в метро. Глаза нервно бегают по лицам людей, выходящих из подземки. Периодически он напряженно и, в то же время, с облегчением всматривается в какое-то одно, но через мгновение разочаровано и, опять-таки, с облегчением достаёт платок и вытирает воображаемый пот со лба. Но вот его лицо краснеет и расплывается в довольной и глупой улыбке. К нему подходит обыкновенного вида девушка и…
– Привет. Извини, что опоздала. Я бы позвонила, но не знаю твоего номера. Ты не обижаешься?– Даша закрыла собой объект моего наблюдения. Она проговорила скороговоркой, и я не сумел быстро переключиться.
– Э-э-э… Привет. Да нет, всё нормально. Мне было нескучно,– очень хотелось узнать причину опоздания.
– Меня в универе задержали. Подготовка к очередному торжеству и всё такое,– не знаю, увидела ли она моё любопытство или просто оправдывалась.
– Понятно. Ты голодна?
– Нет, мы на репетиции поели пиццу.
– Оу, пицца это хорошо.
– Да, это точно,– мы глупо заулыбались; нужно как-то прервать неловкое молчание.
– Даша!– наигранно интригующе говорю я.
– Что, Антон?– так же наигранно заинтересованно отвечает она.
– Предлагаю двинуться в сторону набережной,– Даша кивнула.– Ты любишь осень?
– Да. Романтичная пора. А ты?
– Да. Осень – пора вдохновения. А что ещё нужно для счастья?
– Любовь, например.
– А, разве, это не одно и то же?
– Скорее, это две составляющие одного.
– Счастья?
– Да.
– А что ещё для тебя входит в понятие «счастье»?
– Нужно подумать.
И Даша задумалась. Когда мы проходим под фонарём, её лицо, будто впитывающее свет, по-детски серьёзное, умное, светлое; глаза ищут ответа в далёких огнях спальных районов, а под рыжим водопадом буйствует воображение… о! как же она мила! И в этот момент, момент, когда Даша была неизмеримо далеко от меня, я полюбил её.
Наконец, Даша посмотрела на меня, виновато улыбаясь и готова дать ответ, но я торжествую, ибо полюбил, и опережаю её:
– Ты необычайно мила, когда летаешь далеко от мира сего,– она засмущалась, явно не ожидав такого признания.
– Спасибо, мне приятно.
– Так ты надумала?
– А! Да. Когда можно любоваться, и неважно кем или чем. Наслаждение, и опять-таки, неважно кем или чем.
– Но это тоже разновидности любви.
– Нет. Это немного другое. Наслаждение, например, это в большей степени физическое. Еда, секс, алкоголь.
– Но имеет моральный контекст. Не так ли?
– Не всегда.
– Извини, я сейчас скажу грубо, но это лишь для контраста между моральным и физическим.
– Не переживай, я уже не маленькая,– Даша улыбнулась.
– Если подходить с физической стороны вопроса, то получаем: пожрать, потрахаться и побухать.
– Но я же сказала, не всегда. Тем более, иногда нужно или приходиться подходить к вышесказанным вещам именно так.
– Не могу не согласиться. Ты не против, если я закурю?
– Нет. Угостишь?– я удивился.
– Если ты уверенна, то угощайся на здоровье,– мы заулыбались старой шутке. Остановились на деревянном мосту, облокотились о перила и, закурив, уставились в воду.
– Никто из моих близких не знает, что я иногда курю. Даже просто знакомые не знают. Ты единственный.
Даша улыбнулась мне. Я услышал в этих словах больше, чем признание о курении в одиночестве и осторожно взял её за руку. Даша сжала в ответ мою. Мы стояли и смотрели друг на друга. Вокруг бледными и оранжевыми огоньками поблёскивал город, под нами шумела вода, доски на мосту сухо отталкивали шаги прохожих.
– Я понимаю, что сейчас самое время для поцелуя, но, может, не будем портить этот чудесный романтический момент никотиновым дыханием?– мы засмеялись. Даша кивнула.

– Знаешь, это прекрасное место. Ты не пожалеешь, что идёшь туда. Это сказочное место.
– Я тебе верю.
Я нервничал, а Даша успокаивающе мне улыбалась. Мы на метро приехали на станцию «Героев Труда» и пошли к Журавлёвскому водохранилищу. Я вёл Дашу на «полуостров» – так мы называли с другом выдающийся в воду небольшой полукруг земли, на котором лежал большой сухой дуб.
– Сейчас немного побродим по лабиринтам улочек частного сектора и на месте. Там тихо, и спокойно и прекрасно.
– Антон, не нервничай. Мне уже нравится это место.
– А как замечательно встречать рассвет на «полуострове».
– Так давай встретим.
– Ты серьёзно?– у меня перехватило дух. Даша засмеялась и утвердительно кивнула.– Тогда зайдём ко мне: я недалеко живу – поедим, переждём несколько часов, возьмём плед и термос с кофе. Согласна?
– Да.

– У тебя замечательная семья.
– О, это пока не узнаешь их поближе.
– Да ладно тебе!
– Я, конечно, шучу. Они действительно замечательные.
– Хорошо, что ты взял фонарик. Иначе я была бы уже без каблуков.
– Ну, вот мы и пришли,– далёкий свет города и его же отражение в воде неплохо освещали «полуостров».
– Ты был прав, это действительно сказочное место.
Лицо Даши светилось восторгом. Я скинул с плеча сумку. Мы посмотрели друг на друга. Это тот самый момент для поцелуя. Уже не было спонтанности, но это не портило, а напротив, делало его особенным. С улыбками на лице вспоминая курьёз на мосту, мы без заминок, но с естественной тревогой соприкоснулись губами. Это был поцелуй жаркий и страстный, но нежный, длительный; в нём была любовь.

– Знаешь, на этом дереве не очень удобно лежать,– заметила Даша, любуясь феерией звёзд. Небо сегодня очень чистое.
– Ты это моему копчику скажи,– мы засмеялись.– Хочешь ирландский кофе, но без Ирландии?
– Это как?
– Просто кофе,– мы опять засмеялись.
– Милый, я буду считать тебя волшебником, если у тебя всё-таки найдётся что-нибудь погорячительнее кофе.
– Тогда: абракадабра и… разрешите представить, мсье Коньяк!
– Браво! Браво!– Даша радостно захлопала в ладоши.
– Подставляй стаканчик,– я добавил в наш кофе коньяку.
– Антон, мне Катя кое-что говорила про тебя.
– Я слушаю.
– Ну, что ты ненадёжный, пропадаешь на недели, что ты не способен любить. Это правда.
– Это всё правда. Правильнее будет сказать, было правдой. Я не знаю, что будет дальше. Знаю только одно: тебя я люблю, и буду любить. Я это чувствую. Это не обещание и не гипотеза, это утверждение. Я люблю тебя, мой ангел.
– И я люблю тебя. Но… эта ночь так прекрасна. Всё как во сне. Но ведь так не будет всегда?
– Кто знает? Это зависит только от нас. Carpe diem, любовь моя.
– Это значит: живи одним днём?
– Именно. Сейчас у нас есть эта чудесная ночь в этом сказочном месте, есть мы и любовь, и это есть единое целое, и есть кофе с коньяком. Так давай за это выпьем.
– Салют, мой милый,– мы отпили по большому приятно обжигающему глотку.– Поцелуй меня.
И я поцеловал её. И в холодную осеннюю ночь нам стало жарко.

Я проснулся от капель дождя, мерно постукивающих по моему лицу холодной влагой. Даши не было. Я посмотрел на часы в телефоне. На экране был набран текст: « Мой милый, пусть эта ночь станет вечностью нашей любви. Твой ангел. P.s. Прошу, не пиши мне, ради единого целого».
Я сложил вещи в сумку и сел на старый засохший дуб. Во фляге ещё есть пару больших глотков; я их прикончил и закурил. Я знаю, что не буду ей писать, несмотря на всю боль и отчаяние, томно стонущих у меня внутри, ведь Даша права. Ради единого целого…