В тот вечер я, как обычно, возвращался с работы домой. Но немного изменил маршрут, чтобы зайти в торговый центр и купить новую одежду и обувь. Ко мне должна была приехать Виола с семьёй, она заказала в одной аптеке рыбий жир для Никитки и попросила меня забрать его. Выйдя на бульвар, я увидел старушку интеллигентного вида, в очках, прислонившуюся к фонарному столбу. Она стояла неподвижно. Люди спокойно шли мимо, разговаривали, кто-то уткнулся в телефон, кто-то, опустив голову, думал о своём... Я дважды окликнул её, но она не отозвалась. Тогда подошёл к ней, взял под руку и осторожно провёл к скамейке, мы сели.
— Спасибо... У меня голова закружилась, — сказала старушка. — Сегодня пришлось много ходить. В трёх аптеках была, а нужного лекарства нигде нет...
— Может, врача вызвать? — спросил я.
— Нет, не надо... Вот мой дом, мне только подняться наверх...
Мы посидели немного, и я повёл старушку домой. Она рассказала и про лекарство, и про аптеки, расположенные рядом — чем каждая из них хороша.
— Есть сайт, на котором можно заказать лекарство, и его привезут в аптеку, — вспомнил я. — Вы пользуетесь Интернетом?
— Ой... редко, — вздохнула старушка.
Когда мы пришли к ней домой, я зашёл на этот сайт в телефоне, показал, как заказывать лекарство, и она попросила записать всё это на бумаге. Потом собралась померить давление, я открыл шкаф, где находился прибор, и заметил на одной из полочек фотографии разных людей, среди которых узнал актёра Олега Янковского. Сначала подумал, что старушка на пенсии, наверное, смотрит фильмы и сериалы и собирает фотографии артистов. Нашёл прибор, обмотал её руку манжетой и померил.
— Спасибо, я думала, что уже никто не подойдёт на улице, — сказала старушка. — Все куда-то спешат, бегут... Как твоё имя?
— Никита, — ответил я. — Давление нормальное. Точно не нужно врача?
— Нет, нет...
Отдохнув немного, она пошла на кухню, стала готовить чай и пригласила меня к столу. Мы сели, поговорили о жизни, старушка узнала о моих интересах и увлечениях, о том, что собираюсь издать роман.
— Только старшие поколения вряд ли поймут эту фантастику...
— Просто у каждого поколения свои ценности. У меня и сын с невесткой, и внуки снимаются в кино, а я сегодняшние фильмы почти не смотрю, не понимаю их... Родные спрашивают: видела нас в новом фильме, смотрела? Я говорю: смотрела, смотрела... А иногда сами меня в кино ведут на премьеру. И советские люди были талантливы, и нынешние талантливы по-своему, просто это конфликт отцов и детей...
Я решил побыть у старушки ещё минут десять и, если она будет чувствовать себя хорошо, идти в торговый центр. Она спрашивала о моих произведениях, публиковался ли где-нибудь, и я рассказывал. И по памяти прочитал свои стихи из сборника.
— Со мной в театральном учился талантливый паренёк, — вспомнила старушка. — Он писал в основном эпиграммы, но и любовные стихи у него были такие пронзительные... Твои стихотворения чем-то их напоминают, но у тебя они более оптимистичные. Не губи свой талант, развивай его, пиши для себя, делись своими мыслями с читателями, а уж единомышленники у тебя найдутся... И роман свой издавай. Если будет свободный экземпляр, я тоже приобрету.
— Надеюсь, к Новому году издам... Тогда подарю вам книгу.
Посидев немного, я собрался идти.
— Спасибо за всё. Пойду, надо зайти в торговый центр, пока он не закрылся...
— Тебе спасибо, Никита. Приятно было познакомиться и поговорить.
— Взаимно.
Когда я вышел из подъезда, меня обступили другие старушки.
— Ну, как там Людочка?
— Что с ней?
— Доктор, её в больницу положат?
Меня приняли за доктора! Хотя я и был в своей обычной одежде. Наверное, сумка похожа на докторскую. Видимо, кто-то заметил, как мы идём к подъезду, решил, что я медработник, и всем рассказал.
— Нет, всё нормально, — ответил я. — Просто небольшое переутомление.
Они успокоились и вернулись на свою скамейку.
Придя в торговый центр, я зашёл в аптеку за рыбьим жиром и спросил на всякий случай про лекарство, которое нужно было старушке — и оно оказалось в наличии!
Когда вернулся, почти все женщины разошлись уже, только две разговаривали у подъезда. Я попросил их передать лекарство старушке, и одна, как раз жившая на одной лестничной площадке с ней, пообещала сейчас же занести.
И я ушёл. На сердце было спокойно и радостно. И думалось только о хорошем. О том, что всё равно роман найдёт своего читателя, кто-то непременно им заинтересуется! Даже лучших писателей не признавали при жизни, ругали, в ссылки отправляли, так что мне грех жаловаться...
