Глава 10
— Вы молодец, Юлия, – тяжело дыша, сказал Пётр и шлёпнул ладонью по, и без того, покрасневшей ягодице своей бухгалтерши. – Только в следующий раз давайте поактивнее. Хорошо?
Юлия стояла к нему задом, наклонившись на письменный стол. Строгая чёрная юбка была задрана, а красно–белые трусики начальник потрудился опустить лишь чуть выше колен. Она молчала и не оборачивалась. Петру это не понравилось.
— Я Вас умоляю, Юлия, встаньте и приведите себя в порядок, – он заправил член в домашние полосатые брюки и затянул на поясе халат.
Она медленно выпрямилась, неторопливыми движениями рук подтянула трусики и, слегка виляя бедрами, опустила юбку. Её движения казались подавленными.
— Я думал, что у нас с Вами некая связь, Юля. Вы стройная, красивая барышня. Когда я Вас устраивал на работу, то подумал, что и я Вам не безразличен. Что же не так?
Она так и не обернулась, запустила пальчики в пепельно–русые волосы, как бы поправляя их, и подавленным тихим голосочком спросила:
— Я могу идти?
— Хм, – это ему тоже не понравилось. – Идите, Юлия, идите. Но попрошу учесть, что в данных обстоятельствах услуги бухгалтерии мне будут не нужны, но для Вас, Юлия, пока, мои двери открыты…
Но шпильки быстротечно клацали по мрамору в сторону двери его кабинета. Девушка дослушивать его не собиралась. Юлия была единственным ребёнком в, довольно, малоимущей семье и ещё с ранних пор привыкла полагаться сама на себя. Жизнь никогда не давала ей поблажек, что ещё с детства дало понять – не сделаешь для себя сама – не сделает никто. Первая половина жизни прошла очень болезненно. Недостаток опыта, поиск своего направления в различных сферах от продавщицы в маленьком магазинчике на окраине провинциального городка до провидения деловых переговоров с местными бизнесменами. Неоплаченные счета, долги и люди, не оправдавшие доверие, зажимали её образ жизни в тугие тиски. Она много раз падала, плакала, но снова поднималась.
Она и не заметила, как в какой–то момент её долги закончились, счета были оплачены, а многих людей она и в упор перестала видеть, не то что доверять или строить совместные планы. Не было работы, с которой Юлия могла не справиться. Всё в срок, сама, пусть даже если ей придётся не спать, и, разумеется, качественно. Так она и продолжала, с гордо поднятой головой, строить свою карьеру.
Пришла к Петру она по рекомендации с внушительным досье, с которым не поспорит даже самый дотошный руководитель. Она была горда, она была уверенна. Уверенна в том, что ценится исключительно своими способностями и тягой к любой работе. Но сегодня… сегодня он использовал её для своих животных потребностей. Что говорить, за пару лет достойной заработанной платы и стабильности она ослабила хватку, и снова, как маленькая дурочка, за это поплатилась.
Она ушла, но так и не показала директору потёкшую от слёз тушь на своих щеках.
***
С каждым выстрелом короткие вспышки в полумраке выделяли контуры химкостюма, играя в стеклянном забрале жёлтыми искрами. Каждая пуля пронзала раненное тело Дианы, которая металась по кухне с кухонным тесаком в шеё, заливая струями крови кафельные стены. Визжала от боли она, визжали от страха дети, бросив попытки одолеть её группой, когда та смертельно полоснула когтями одного мальчика.
Витя целился в голову твари из табельного ствола одного из охранников, но так и не попал. Она снова бросилась вспять, ловкими движениями вскарабкалась по стене и снова скрылась в потолке. Когда здоровяк подбежал к пробитой дыре в навесном потолке, то понял – она скрылась.
— Блядь! – выругался он, пнув кастрюлю на сорок литров, которая загрохотала, отскакивая от всего, как футбольный мяч.
Путь кастрюли закончился возле тёмноволосого мальчика, которому Витя так недавно вложил в руки холодное оружие и приказал обороняться.
Тот лежал на полу, захлёбываясь в собственной крови, и жалобными голубыми глазами, казалось, просил о помощи. Три глубокие алые полосы шли от шеи до живота, откуда вытекшая кровь расходилась тёмно–алым кругом под его телом. Он хрипел и задыхался, здоровяк стоял над ним и понимал – мальчику оставалось недолго.
Он видел. Видел подобное, но в основном своих товарищей. Биотеррористы, с которыми Витя боролся половину жизни, устраивали подобное не раз. Они испытывали своё биооружие на гражданских, в разных регионах. Его подразделение было развёрнуто для зачистки таких мест. До мутантов наподобии «Дианы» не доходило, но зомби и трупы из гражданского населения он встречал. Так было проще, а теперь… теперь маленький мальчик умирает от тяжёлой раны по халатности Виктора. Хотя, даже съедаемый чувством вины, Витя был уверен, что других вариантов не было. И лежал бы перед ним кто–то повзрослей, то всё было бы правильно. Но мальчик…
«Почему я оказался посреди кучки детей и непредсказуемой тварью? Я ведь своих–то не умею воспитывать, а тут… Нет! Я дал указания, что нужно делать и продолжил выполнять своё задание, иначе мог упустить возможность вернуть девчонку её матери. Я ведь тут за этим? У меня была задача, и я… Эх, так должно было быть. Если бы он не вонзил тесак мутанту в глотку, сколько детей могло пострадать? Аналогичная ситуация могла быть в разы хуже» – сколько бы Витя себя не успокаивал и не искал себе оправданий, душу всё равно раздирал клубок колючей проволоки.
Он направил пистолет в голову маленького бойца и был готов избавить его от предсмертных мук. Кровь пеной выходила из хриплого рта, а голубые глаза продолжали просить помощи:
— Ты должен знать, что двои друзья живут благодаря твоей храбрости.
— НЕТ! – Даша откинула руку, что держала пистолет и встала между ними. – Мы должны его спасти… Ты должен!
Сквозь забрало серьёзное лицо бывшего военного рассматривало упрямую девочку. Она пыталась помочь безнадёжному. Объяснять он не стал, и заглянул за неё. Мальчик перестал издавать звуки, оставишь лишь испуганный взор. Даша, что–то усердно причитала, но Витя её не слушал:
— Смотри, – угрюмо сказал он. – Он умер.
Девочка обернулась, на глазах её появились жирные слезы. Она горько заплакала и упала на колени перед другом. Остальные, окружив их тоже хныкали.
Витя склонился и прикрыл веки мальчику. Теперь перед ним лежал не ребёнок, который вечно чем–то недоволен, не ноша, которой надо вытирать сопли и следить сыт ли тот, не хулиган, которому нужно читать нотации, чтобы научить дисциплине и отвечать на все его нелепые вопросы. Перед ним лежал солдат. Солдат, который, пусть и не до конца понимая последствия, решился и сделал то, что ему сказали и спас большую часть товарищей.
Теперь как–бы ему не было наплевать на остальных – он их не бросит. Смерть его бойца не пройдёт даром. Он их доведёт до бункера, спасёт, а ещё… отомстит.
Где–то глухо раздался боевой рык мутанта. Все дети в испуге бросили заплаканные взоры на потолок, и никто не мог заметить сквозь забрало шлема, как напряглись от злости скулы бывшего военного.
***
Прорезиненная подошва домашних пушистых тапок неприятно прилипала к мраморной поверхности при ходьбе, что дико раздражало Петра, а на всех подчинённых эхо отлипающих тапок, раздающееся по пустынным коридорам бункера, сильно настораживало.
Он остановился у толстой металлической двери, что вела на склад. Она была открыта. Пётр огляделся недовольным взглядом и вошёл внутрь. Несколько рядов трёхэтажных стеллажей с провизией тянулись на десятки метров во тьму. В одном из рядов горел свет от лампы и слышался шёпот и шуршание.
Повариха Нина собирала ингредиенты для ужина, взяв с собой в помощь дочь Таню.
— Ого! – восторгалась девочка, кружась в свободном пространстве меж стеллажей. Платье в горошек кружилось веером, а туфельки на маленьком каблуке тонко клацали по полу. – Это всё нам?!
— Ничего не трогай! – фыркнула Нина, вычитывая наименования содержимого консервов, а затем складывая их в корзинку, ручки которой были накинуты на предплечье левой руки.
— Хорошо, – беззаботно откликнулась Таня и вприпрыжку направилась вдоль стеллажей, пристукивая пальчиками по металлическим полкам.
— Таня, перестань! Это тебе не парк развлечений. Нам тут долго нельзя. Помоги мне, и пойдём готовить. Ты тоже должна научиться. Здесь нужно быть полезным.
— Ладно, – Таня остановилась и сжала от обиды пышные губы.
Но тут же на её лице блеснула хитрая мимика. Перед ней лежала вскрытая коробка с шоколадными батончиками. Один торчал из коробки и прямо таки смотрел на девочку. Она подумать не успела, как батончик вскрылся и полез в рот.
Мягкий шоколадный бисквит не успевал таять во рту под частыми укусами батончика. Только шелестела обёртка. Набив полный рот, она жевала и улыбалась от наслаждения, от вкуса одного из любимых лакомств. Она почти прожевала и жадно вглядывалась в оставшуюся часть, и только хотела поднести её ко рту как, резко за запястье её ухватила рука.
— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! – Голос Петра Сергеевича заставил дрогнуть от испуга. Батончик выпал из руки, а сама Таня замерла от шока, словно перед ней сама смерть стоит. – ОБВОРОВАТЬ МЕНЯ РЕШИЛА?!
Он оттянул ладонь, чтобы ударить воровку.
— Не надо! – Нина влетела между ними. Корзина разлетелась, банки загромыхали по складу. – Она просто глупый ребенок…
Лицо её было крайне жалобное. Он был зол, но руку опустил и не спеша тяжёлым тоном напомнил:
— Никто не знает на сколько мы здесь. Провизии рассчитано на тридцать лет, и явно не на столько людей, сколько проникли в бункер. Мне придётся взять на себя ответственность бросить их там при необходимости, и Вы, Нина, добавляете мне проблем.
— Я Вас поняла, Пётр Сергеевич, я решу с ней этот вопрос, – губы поварихи дрожали от страха. Таня рыдала за спиной матери, явно жалея о своём поступке.
Лицо директора оставалось недружелюбным:
— Конечно решите, Нина. Даже если я закрою глаза на распахнутую верь склада, это второе предупреждение. Третьего не будет. Я в состоянии приготовить себе еду. СОБЕРИТЕ ЭТО ВСЁ И ЗА ДЕЛО!
Обе просились собирать консервы и, зажав их в руках, исчезли из склада.
— Не на вас я всю жизнь пахал, нищеброды! Кстати, что–то там с выдачей пищи задержались…
Глава 11
Опасаясь даже дышать, дети шли на цыпочках по ступеням за Виктором вдоль стены мрачного кинотеатра. Виктор же направлял пистолет на потолок, остерегаясь каждого шороха.
Несколько раз «Диана» издавала звуки то рядом, то где–то неподалёку, от чего Виктор понимал, что передвигается по потолку она довольно быстро.
— Не отстаём, — прошептал Виктор, — и не шумим.
Дети явно спорить с ним не желали, молча, с испуганными лицами аккуратно переступали разбитые от недавнего боя обломки кресел.
Он тихо открыл дверь, ведущую на детскую площадку, и темноту кинотеатра прорезал багровый свет. На площадке никого не было. Он рукой указал следовать за ним, но один мальчик споткнулся и грохнулся на обломки. Раздался визг Дианы. Она приближалась.
— Бегом! — скомандовал Виктор.
Дети понеслись через площадку к выходу. Даша помогла мальчику встать и поторопилась следом. Они вдвоём бежали последние с большим промежутком от остальных. Диана была уже рядом.
— Не оборачивайтесь! — кричал позади Виктор.
Даша
