О слезах

Сельдфигейзер знал, что у него много врагов. Он пытался быть мягче и осторожнее, пытался не высовываться, лелея надежду на возвращение в мир людей, и не заводить конфликтов. Но конфликты сами находили его.
У людей бывает любовь с первого взгляда, но демоны и весь подземный мир знают ещё одно понятие – понятие о вражде с первого взгляда. Астарот был из высших демонов и бывал на приёме у Самого, спускаясь в самый центр подземного мира, а ещё он был поставлен начальством над Сельдфигейзером – демоном средней руки, застывшем в своём положении на несколько столетий. Он не набирал власти, не терял её, он просто был. Не самый уважаемый и яркий демон, будто бы лишённый амбиций и безумства, он мог бы быть тенью, если бы не одно маленькое «но»: у Сельдфигейзера были шансы на повышение в должностях, на власть и рост, но он не хотел этого, он хотел вернуться в мир живых и прожить снова.
Для обитателя подземного мира это возможно лишь в случае прямого задания (для высших демонов или с санкции высших демонов), либо с согласия архангелов. Сельдфигейзер не желал быть всегда чьей-то марионеткой и интриговать против демонов, чтобы выгрызть себе место получше, а в конечном итоге всё-таки ошибиться и рухнуть в бесконечное и страшное Ничто – нет, он не желал этого, и потому тайком, нарушая запреты своего подземного мира, сговаривался с архангелами.
Ему удалось провернуть несколько акций, смягчая деяния демонов, удалось получить некоторые гарантии от архангела Михаила и теперь Сельдфигейзер выгадывал время поудачнее, чтобы подать прошение не Самому, а наверх и вернуться…
Если повезёт. Если его успеют вернуть прежде, чем гнев Самого обрушится на беглеца.
Именно поэтому Сельдфигейзер и не желал обращать на себя внимание, именно по этой причине он довольствовался малым, и его существование можно было бы назвать спокойным, если бы не Астарот.
Почувствовал ли Астарот ум Сельдфигейзера? Угадал ли он его планы? Было ли всё происходящее следствием дурного характера Астарота – вопрос навсегда открытый. Но был упрямый факт: Астарот Сельдфигейзера ненавидел.
Каверзы, различные интриги самого низкого толка были специализацией Астарота и он с самого начала обрушил всё это на своего подчинённого, рассчитывая нарыть что-то и привязать его к подземному миру навечно или низвергнуть в Ничто. Но Сельдфигейзер был умён, и обошёл сотни ловушек, шпионов и слухов, выгадывая себе мирное существование, пока не пробил час. Астарот понял, что напрямую Сельдфигейзера не пробить, и затих, но не примиряясь, а ожидая ошибки Сельдфигейзера.
***
Все ошибаются. Однажды ошибся даже Сам, когда поднял бунт и был низвергнут. Что же говорить о демоне средней руки, в котором осталось так много человеческого?
Сельдфигейзер заводил себе приятелей во всех отделах подземного мира и искал дружбы с теми, на кого великие и значимые внимания не обратят. Но по-настоящему привязался он к одной душонке, что после смерти заняла должность в одном из архивов, стала архивным червём, незаметным и тихим и получила имя Вериф.
И Сельдфигейзер привязался. Он чувствовал, что Вериф тяготится своим положением и всем подземным миром, что ей тошно и серо существовать, и то отчаяние, с каким она схватилась за дружбу Сельдфигейзера – тронули демона.
Он приносил ей контрабандные шоколадки из мира живых. вкуса Вериф не чувствовала, как и все души, но была счастлива и выцветшие её глаза озарялись светом, когда она откусывала от этих шоколадок. Она приходила к нему за советом при всякой сложной ситуации, обращалась за помощью, и при этом оказалась очень полезна.
Сельдфигейзер с удивлением узнал, что к ней часто наведываются другие душонки и даже мелкие демоны, желающие кто затереть, кто получить какие-то данные в обход подземной бюрократии, которая стала худшей пыткой для всех своих обитателей. И Вериф честно рассказывала Сельдфигейзеру про всех таких посетителей, вооружая его козырями для защиты от собственного падения во мрак и давая ему возможность закладывать некоторые действия в обход законности архангелам.
Сельдфигейзер обрёл покой и надежду. Он был в гостях Вериф сначала по одной работе, потом откровенно по приятельствованию, и уже совсем позже – по одной дружбе. У него не было к ней дел, а он всё заходил.
И из этих визитов выросла опасность его падения.
Сельдфигейзер не сразу понял, откуда вдруг пришла инспекция – объединённое бюрократическим злом дознание из архангелов и подземного мира. Дознание касалось Сельдфигейзера и грозило ему неприятностями – мог выплыть наружу первый его договор с архангелом Михаилом. На заступничество Михаила можно было и не рассчитывать, архангел заявлял открыто:
–Марать тобою своё положение я не стану. Подашь прошение – согласую. Но со своими разбирайся сам.
Тогда Сельдфигейзер кивнул, рассчитывая на собственную ловкость, но… на всякого ловкача найдётся ещё больший ловкач. И пришла инспекция. У Сельдфигейзера был лишь один шанс на спасение от Ничто: документы должны были исчезнуть, и тогда он отделывался бы лёгким наказанием.
Вериф не подвела. Она боялась, но к гордости Сельдфигейзера поставила дружбу с ним выше собственного страха и изъяла по его делу документы. Сельдфигейзеру повезло…
Во всяком случае, так он объяснил это себе, и правда пришла к нему настоящим горем. Горе бывает разным. Люди от него умирают или затухают, ангелы от него становятся милосерднее, а демоны черствеют и падают, наконец, в глубины мрака, становясь вечными рабами подземного мира без шанса вернуться и прожить.
Сначала Сельдфигейзер гнал от себя неловкие подозрения, затем мысли овладели им окончательно и он стал приглядываться к своей дорогой Вериф, сделавшейся задумчивее и мрачнее. Для проверки своего едкого чутья Сельдфигейзер, молясь про себя, словно смертный, рассказал Вериф пару баек о давних делах и о собственном якобы вмешательстве в них. Вериф похохотала, а на следующий же день Сельдфигейзер узнал о том, что Астарот поднимает документы об этих байках и все сомнения (о, сколько силы в этих сомнениях, сколько в них надежды!) отпали.
Оставался упрямый и отвратительный факт: Сельдфигейзер продоверялся и единственное существо, которым он дорожил во всём подземном мире, единственный кусочек надежды, которым стала для него Вериф – работает на Астарота.
***
Наивность губит людей, наивность травит души приходящим разочарованием, но даже если твоя душа обитает не первую сотню лет в подземном мире, это не означает, что ты избавился от наивности.
И если даже Сельдфигейзер оставался наивным, то что говорить о Вериф?! Наверное, предавая Сельдфигейзера, она полагала, что Астарот, как более сильный и властный, защитит её от всего. О, наивность!
Астароту было плевать. И даже то, что Вериф заслужила-таки ему хорошую службу, снабдив его доказательствами о предательствах Сельдфигейзера, не дало ей щита в его лице.
Сельдфигейзер лишь спросил о своём подозрении и Астарот, глядя на него немигающими жёлтыми, будто бы змеиными глазами, ответил:
–Да, она доносит мне.
Как долго желал Сельдфигейзер заблуждаться! Как он хотел, чтобы Астарот его обманул! Но Астарот знал это желание и от этого сказал ему правду, зная, что правда невыносима.
Впрочем, это был ещё не конец. Сельдфигейзер ощутил страшную горечь, недоступную смертным, потому что их горечь ограничена смертью и жизнью, а горечь демона одним Ничто, за которым лишь пустота. Но Сельдфигейзер упрямо зацепился за тлеющий уголёк надежды и тут же оправдал Вериф, решив, что Астарот её заставил.
Конечно же, это было так! Астарот мерзавец, подлец, каких мало! Он заставил её, вынудил! А она, наивное и бедное дитя, испугалась. Да, так и было!
Сельдфигейзер думал об этом и в глазах его снова загорались огоньки надежды. Вериф не предательница. Она просто глупышка, муха в паутине Астарота, но не предательница! В это можно верить, ради этого и этим можно удержаться от падения в отчаяние, за которым, как известно, нет пути к свету.
Астарот видел блеск надежды в глазах Сельдфигейзера и поспешил добить его, желая, наконец, добиться полного его падения в подходящий ему мир:
–Она сама пришла. Сказала, что ты просишь её изъять документы из архива. Я дозволил ей это сделать и потребовал, чтобы всё, что ей известно или будет известно о тебе, стало известно и мне.
Вот это уже было концом. Можно было надеяться, что Астарот лжёт, но Сельдфигейзер уже не поверил в это. Даже его наивность была конечна. Выходило, что та, кому Сельдфигейзер доверял больше всех, предала его. Сама предала. Он-то, дурак, радовался, что она ему помогла, поставила дружбу с ним выше страха за себя, а вышло, что уже тогда Вериф просто переиграла демона, воспользовавшись его тёплым отношением к себе!
–Я, – продолжал Астарот с явным удовольствием, наблюдая за тем, как сереет от ужаса и отвращения лицо Сельдфигейзера, – тебя ненавижу и считаю, заслуженно, кстати, считаю, прохвостом. Меня устроит любой итог: твоё окончательное падение во мрак и становление нормальным демоном, или падение в Ничто. Мне безразлично и выбор за тобой.
Астарот не скрывал правды о Вериф. По его представлению Сельдфигейзер её должен был бы убить, что будет совершенно справедливо и уронит демона ниже, лишит его возможности подняться по протекции архангелов. Или Астарот сдаст Сельдфигейзера Самому, сдаст все его делишки с архангелами и тогда Ничто придёт за Сельдфигейзером.
–Что она хотела взамен? – спросил Сельдфигейзер, с трудом овладев собой. Это было важно. Если бы у Вериф была какая-то причина, да пусть бы она сама хотела бы сбежать из подземного мира, тогда он бы ещё мог бы понять, простить, и…
–Власть, – с удовольствием ответил Астарот. – Она хочет твоё место.
Астарот упивался своими словами, правдой, которая была такой болезненной, которая разъедала хлеще, чем святая вода демоническую кровь. Падение было близким. Сельдфигейзер был слишком человечным, и это привело его к ошибке. Он не погнался за властью, но проиграл в доверии и теперь ненависть поглотит его, толкнёт куда-нибудь.
Как известно, любовь находится в ведении ангелов, а её сестра – ненависть – рождена демонами. И никто не сидит, благодаря этим двум сёстрам, без работы, не остаётся неприкаянным.
И сейчас ненависть должна была поглотить Сельдфигейзера. Астарот ликовал. Сельдфигейзер должен был стать, наконец, абсолютной частью подземного мира или сгинуть.
***
–Не отпирайся! – сухо велел Сельдфигейзер, нависая над перепуганной Вериф.
В архиве никого не было, кроме неё. Неудивительно. Здесь редко кто появляется. По делу на пару минут, или тени из Ничто заглядывают – бесплотные, ненужные, слепые и глухие. Разве что Сельдфигейзер заходит поболтать.
Вериф, увидев его, подумала, что так и в этот раз его визит дружеский. Но в глазах его, поднявшись ему навстречу, она вдруг прочла стальную решимость, которой в нём прежде не наблюдала.
Это ужаснуло Вериф, качнуло её, но она ещё попыталась играть свою роль и заговорила ласково, и лицо Сельдфигейзера при звуках её голоса впервые исказилось в отвращении.
А затем, без всяких предисловий и лирических отступлений он просто велел ей сесть и сообщил, что знает о её