– Доченька, мы с папой идём в кино, надо подоить Жданку!
Настя подпрыгнула:
– Мама! Я же никогда не делала этого!
Ей одиннадцать. Ну, там сено поворошить, воды принести. Но доить!
Мама ворковала как голубка своим волжским окающим говорком:
– Вымечко помой, сосочки смажь маслицем и дои. Ты знаешь, как я это делаю. Перед этим дай Жданке её корм, она будет стоять и есть. Надень моё платье и фартук.
Родители ушли.
Корова смотрела на Настю как на привидение, даже перестала жевать свою жвачку.
Мама была маленького роста, кругленькая. Дочка, напротив, высокая, худенькая, да ещё в мамином платье не по размеру, видимо, произвела на корову неизгладимое впечатление.
– На, тебе, Жданка, твоё ведро с едой, – Настя опасливо смотрит в тёмно-синие глаза коровы, в них полный мрак. Бочком, примостившись возле круглого, как шар, рыжего коровьего бока на колченогую скамеечку, моет брезгливо огромное вымя, смазывает маслом соски и боязливо дёргает за них.
Всё, можно выдохнуть, пошло дело, молоко двумя струйками дзинькнуло в ведро, но дальше… буквально через пять минут Настя понимает, что пальцы очень устали. В тот же миг она почувствовала, что какая-то неведомая сила ударила её по голове!
Это Жданка активно отгоняла назойливых мух со своей спины, размахивая толстым хвостом, как кнутом!
– Вот, зараза, – бормочет Настя, – взволнованно потирая затылок, – сейчас я тебе устрою.
Некоторое время брезгливо глядя на этот канат с мохнатым пегим концом в репьях, маленькая “доярка” приняла стратегическое решение. Она разделила странную поросль внизу хвоста надвое и привязала хвостище к ноге Жданки.
Настюша страшно гордилась своей смекалкой. Развеселившись и торжествующе хихикнув, изрекла:
– Поделом тебе, обижаешь ребёнка!
Сделав: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали», Настенька продолжила процесс, уже ухватив тонкими пальцами толстые дальние соски коровы, которые почему-то оказались ещё туже и неподатливей.
Вдруг со всей силой Жданка опять врезала ей по голове, да так, что та ушла корове под брюхо.
– Вот, негодная, отвязала хвост! Эй, стой, ты куда, Жданка?!
А корова переступила огромными копытами через ведро, чудом его не опрокинув, но зато плюхнув туда в белоснежное молоко жирный ком навоза.
– Мама-а,- ахнула приглушённо Настенька, – это что теперь делать?!
Удручённо опустив головушку, забрав из-под копыт Жданки почти полное ведро с молоком и плавающим на дне комом навоза, незадачливая доярка пошла в дом. Корова смотрела ей вслед, торжествуя и презрительно жуя свою жвачку.
На веранде Настя нашла марлю, сложила в десять слоёв и начала цедить молоко. От отчаяния, что не оправдала маминого ожидания, пришла ей в голову эта мысль – процеживать, и не раз, и через такой толстый слой марли.
Дрожащими ручками поднимала она это злосчастное ведро, и струйка грязного молока стекала через импровизированный фильтр в другую ёмкость…
Мама с папой вошли, когда Настенька, вконец измученная сельской работой, спала, уронив голову на руки, за столом веранды.
– Мама, я всё испортила, – подняла заплаканные сонные глаза на маму Настя и рассказала о своём конфузе.
– Доченька, да зачем десять слоёв, – погладив по головке маленькую «доярку», сказала мама, – я это молочко всё равно отдам Мишеньке, нашему телёночку.
С уважением!