Волшебный мир Средней Азии

дзен-буддист. Все нацелены на успех. Успешность – главная составляющая отношений. Если девушка успешна, а молодой человек –нет – их шансы равны нулю. Всегда. Если молодой человек успешен, а девушка – нет, шансы примерно 50 на 50%. Да, случается, когда мужчина ищет домохозяйку. Но редко. У нас успешные состоятельные люди ищут себе подобных. Такое общество посвященных. Все стремятся ввысь. Все боятся опоздать. Свадьба в нашей жизни – последнее условие. И совершенно неважное. Никто не готовит темные сундуки с приданным на все случаи жизни – зачем?? Сундук занимает полквартиры, он бессмысленен, ненужен, а его вещи устаревают мгновенно, лучше поехать на эти деньги путешествовать, открывать границы мира, дышать ветром перемен! Ветра, страны, новые горизонты, вперед, вперед, за ветром!

Нет, конечно, для жителей Москвы свадьба – это тоже событие, к нему готовятся, его ожидают, но это не событие вселенского масштаба. Смысл в том, что если у тебя море денег и тебе хочется шоу, то устраиваются свадьбы почище Голливуда. Если для тебя это не так важно ( а для большинства не так важно), то собирается достойная свадьба со всеми ритуалами (их почти нет), интересная и удобная всем. Конечно, приходят гости, но, как правило, их не пятьсот и даже не триста человек. Да и живы, живы в памяти истории, когда однокурсники забежали между парами в университете в загс, а после занятий посидели с тремя близкими друзьями в кафе с шампанским. Когда друзья в узкой компании быстренько расписались, а потом прямо в свадебном наряде прыгнули в самолет и улетели на Мальдивы. Есть, есть такие истории, и их много. Круг общения Уже, дел больше, суета, одним словом. И здесь, на Востоке, конечно, не раз приходилось мне удивляться и поражаться и слышать в ответ – «такие у нас традиции». Очень самобытные и интересные традиции. Манят сказочные темные волшебные деревянные сундуки, где, пересыпанные нафталином, покоятся шелковые павлиньи отрезы, где брызнут радугой платки, вопрошая – Куда? Кому? – и осядут, уставшие, без ответа…. Спите, девочки, сейчас гуляет Дольче Габбана , и Макс Мара, И Диор, и Кавалли, потом-потом скажем, куда и зачем….. если надо будет, скажем, а может, и нет!

Да, свадьба гуляется в Арбобе – нечеловеческой красоты резной по дереву банкетный зал, просто королевского нереального великолепия, когда зажигается электричество, полный эффект, что интерьеры из червонного золота! Когда представляешь, сколько ювелирного ручного труда вложено в эту роскошь, видишь этих мастеров, это просто не укладывается в голове. Что касается меня, то я только и вижу их, с темными руками мастеров, которые впотьмах нашаривают, и крутят, и вырезают, и ваяют, и вдыхают жизнь в очередное колесо судьбы, и в этом небывалом колесе почему-то возникаем мы, 300 человек, с нашим праздненством, мимо сияющих озер, темных лампад, потерянных дорог, чужие, в общем-то люди, соединенные общим праздником.

К слову, этика и эстетика декора, сервировки стола и обслуживания трапезы тоже совершенно другие. Не могу забыть, когда на пути в Худжанд мы заехали в Самарканд и Бухару посмотреть на древнейшие памятники, и зашли пообедать в ресторан. Стол заставили овощами и фруктами на дорогой посуде, принесли невероятного вида и запаха шашлык и золотистые лепешки. К шашлыку принесли вилки. Просьба принести к вилке еще и нож явно поставил девушку-пери в тупик, но она не растерялась и через минуту принесла огромный кухонный разделочный тесак, и сияя улыбкой, сказала «вот нож, пожалуйста». Это очень впечатлило.

Вообще, все, что происходило с нами в дороге, достойно отдельного романа. Конечно, отправиться на машине из Москвы в Худжанд было чистой авантюрой, но мы ни разу не пожалели, и, думаю, будем всегда с огромным удовольствием вспоминать это путешествие.

Например, как у нашей машины спустилось колесо, слава Богу, не в пустыне, а ровно посередине деревни, около кафе. Хозяин кафе с сыном, в белоснежных брюках возясь в пыли с нашим колесом, созвали местный консилиум на предмет, где ближайший шиномонтаж. И пока всем миром на своих машинах они объезжали окрестности с нашими мужчинами и в поисках монтажа, сервиса и запчастей, нас, девочек, бесконечно кормили, поили чаем, угощали сластями и всячески проявляли сочувствие. Учитывая то, что по- русски местные жители не говорили, а мы не говорили по-узбекски.

Или, например, как не приняв во внимание полное отсутствие в Узбекистане дизельных заправок, мы попали в Самарканд ровно на 8 часов позже и когда пришли к закрытым дверям Гур –Эмира, была глубокая ночь. Горю моему не было предела! Все! Мир кончен, нет смысла в бытии, мечты рушатся. Дело в том, что с ранних лет, с детства у меня была мечта – я хотела посетить Среднюю Азию, в том числе Бухару и Самарканд. Когда-то у моей любимой бабушки из Питера была близкая подружка – красавица таджичка тетя Мая, которая жила в Самарканде. Приезд тети Маи в Ленинград был праздником (Мариша, одень нарядное платье, тетя Мая приезжает, и манжеты, белоснежные манжеты, которые она тебе вышила!!). Она привозила яркие платья, ароматные дыни, какое-то специальное мясо и освещала серые питерские будни теплым южным светом. Тетя Мая все время звала бабулю в Самарканд и однажды (Саша, может и правда съездим к Маечке?) бабуля решилась! Вернувшись, они с дедушкой показывали мне слайды, на которых импрессионистски ярко показывались башни, дворцы, минареты, мечети, все несло в себе оттенки нереальности и мечты. Это было похоже на популярное в те годы индийское кино, только по-настоящему. Я засматривала слайды до дыр. Я сломала проектор. Я заболела Средней Азией. И собираясь в это путешествие, я предвкушала встречу с мечтой. Тем более, что в Самарканд мы попали ровно в день моего рождения. Понимая, что мы опаздываем по всем статьям, и шансов нет никаких, просто вошли во двор Гур-Эмира, чтобы сделать несколько снимков. Расслабленный охранник сказал, что снимать в общем-то запрещено, и, получив в ответ мою горькую историю о несбывшейся в день рождения мечты детства, внезапно проснулся, проникся, немного подумал и махнул нам рукой, мол, идите за мной. И мы пошли за ним в самый мавзолей, и был нам включен свет, и проведена коротенькая экскурсия и позволено целый час вчетвером любоваться этим сокровищем. Представьте себе – абсолютно пустой мазволей, по всему периметру – вязь чистого золота, могила Тамерлана и его близких, и – никого. Сначала он подавляет своим величием и роскошью, потом увлекает и затягивает, как квест, и только потом приоткрывает тайны. Каждому – свою. Разве это не сказка? Дай Бог здоровья этому доброму охраннику, который позволил нам все это увидеть ночью, без туристов, в полном одиночестве. Впрочем, вся поездка и превратилась в невероятную волшебную восточную сказку.

Миновав три границы, чуть не разбив наш мерседес на полном отсутствии дороги между границей Казахстана и Узбекистана, встречая невероятных сердечных людей, и хамоватых таможенников, увидев самое красивое в жизни небо в пустыне, где невооруженным взглядом видно движение звезд по Млечному пути, встречая, как в фильмах Феллини, то роскошные, то запредельно нищенские гостиницы, мы, наконец, приезжаем в Худжанд. Худжанд – город с уникальной геоструктурой, окруженный горами, раскинутый в долине, на берегу красивейшей бурной Сыр-Дарьи, невеста всех городов, как говорил Александр Македонский, у которого рука не поднялась ни на этот город, ни на этих людей, безмерно любящих и почитающих свой край. Мы приехали на рассвете, и я первый раз увидела горы, меняющие свой цвет от темно-серых до ослепительно-оранжевых, а потом до нежно-розовых…

Пытаясь адаптироваться к климату, днем я стараюсь не выходить. Пыльный зной вынимает сердце. Зато вечером, когда многочисленные гости уходят, щебет стихает и жара спадает, мы идем гулять на центральную площадь. Айюбхон показывает мне мечеть.

Айюбхон – потомок древнейшего и почитаемого здесь рода, история которого насчитывает более 300 лет. Дедушка Айюба – имам, который не побоялся на приеме у Сталина поднять вопрос об открытии мечети, которая была закрыта долгие советские годы. Мечеть не только не тронули, но и со временем стали ее расширять, реставрировать и сделали ее главной достопримечательностью города. Она и вправду великолепна, она центрует вокруг себя весь Панчшанбе и целый город, и, говорят, бережет его. Прадед Айюба похоронен в стенах мечети. Мы пытаемся посмотреть могилу, но, хоть площадь и ярко освещена, внутри света мало. Нам навстречу направляется служитель и советует все же придти днем, чтобы было все видно, а то уже все закрыто. Надо сказать, что видя во мне туристку, он разговаривает очень вежливо, все время извиняясь. Я объясняю, что днем умираю от жары и гулять могу только вечером. А Айюб объясняет, что он правнук Баширхона – Тура и , хотел бы мне показать его могилу. Служитель меняется в лице, уважительно полукланяется, жмет руку и ведет к могиле. Эта семья в каждом своем члене вносит определенный вклад в развитие города, ее знают и уважают. Дедушка Айюба во время войны встречал поезда с эвакуированными сиротами и многих усыновил. Теперь эти дети и их дети и внуки живут по всему миру. Вот такая большая семья. Свиток их родословной ведется более 300 лет и представляет собой длиннейший список в виде пергамента, удостоверенный множеством печатей и подписей самых значительных духовных лиц. Все знают о том, что сотни эвкауированных приезжали во время Великой Отечественной войны в Среднюю Азию, но когда сталкиваешься с этим настолько плотно... Да, и кстати, семьи селили «понаехавших» на лучших местах в доме и делились с ними последним куском, если что…. И не так уж давно это было...

Приехав в страну с другой религией, меня занимает вопрос – а куда же мне пойти в церковь? Грядет череда православных праздников, а потом и мои именины. Куда идти? Ответ такой – церковь была. Да, с непростой судьбой, с небольшим приходом, но была. Потом она сгорела – что-то с проводкой, чуть опоздали, но все равно потушили, хотя многое и не удалось спасти. Есть церковь в Чкаловске, можно попробовать съездить туда. Решаем сначала посмотреть на Церковь Марии Магдалины в Худжанде, если там что-то осталось. Церковь находится в махале, в сердце простого обывательского худжандского района. Подъезжая, мы не верим своим глазам. Новенькая, как с открытки, сияющая всеми отремонтированными помещениями, дверями куполами, добротными воротами и чистейшими входами. Храм излучает свет и любовь, отсюда не хочется уходить, все по канонам и все же все по-домашнему, родно и просто. Остаюсь до закрытия, народу – никого. То есть просто – никого, ни одного человека... Последний раз я такое видела в Италии, когда приехала в Храм Николая Чудотворца в Бари в пять утра. Но там был огромный мраморный белоснежный храм, в котором служба начитается в двенадцать. А тут – просто – самая прямая и короткая линия туда, зачем я пришла. Невероятно! Церковная лавка еще открыта, но мы приехали поздно – служба здесь заканчивается на полдня раньше, чем в Москве – жарко. Меня встречаю совершенно мои люди – столько радости от нового человека, столько гордости за свой приход, столько