Духота

ощетинилась Арахна. – Значит, каждый свой шаг я должна согласовывать, а ты можешь себе…
–Я понимаю больше, – возразил Мальт. – Я опытнее.
–Мы договаривались! – Арахна тряхнула головой. Волосы, когда-то красиво отливавшие на солнце, ныне потускнели, как потускнела и их обладательница. – Ты не требовал от меня одностороннего отчёта, ты сказал, что мы будем всё рассказывать друг другу!
–Ты и без того знаешь обо мне очень много, – Мальт попытался пойти на примирение. – Я ведь не…
–Ты сказал! – ненависть бросилась в кровь. Арахна теперь уже говорила не так тихо, если продолжила бы она в таком духе, их бы услышали. – Ты сказал!
Он сказал ей, что надо идти за новой властью, надо ввязываться в заговор, надо верить ему и в новую Маару – и тогда всё будет хорошо. Да, именно так Мальт ей сказал, сказал много раз.
Но не сказал, что она потеряет близких, что останется себя презирать, что окажется в вечном кошмаре и будет ощущать себя марионеткой. Не сказал, что в поисках хоть какой-то защиты, она сама придёт к нему в постель, что слёзы закончатся, а глаза потускнеют, что молодость её будет отравлена…
Всё это было не сказано и сейчас. Но Мальт понял её. Он не был мерзавцем. Бюрократической сволочью – да, интриганом – конечно, убийцей – приходилось. Но отъявленным мерзавцем в её отношении всё-таки ещё быть не планировал.
Арахна снова ощутила опустошение. Такое мерзкое, такое липкое и гадкое. Она действительно хотела не проснуться, но не делала ничего для этого, полагая свою жизнь карой.  Если ей не дарована смерть, значит, это кара. Величайшая кара за то, что сама Арахна не умерла, когда ей это было нужно сделать. Она не ушла с честью, палачом, который служил закону и теперь…
И теперь закона больше нет. Кровь не кончилась с переворотом. Навести порядок за сутки не получится, нужно больше тел, больше смерти. А вскоре придётся избавляться не только от врагов, но и от недавних союзников, чтобы пришли новые, которые будут чтить уже сложенный порядок, не будут зарываться, и не будут считать себя первыми. Первым должен быть король.
–Послушай…– Мальт попытался взять её за руку, но Арахна дёрнулась – ей стало противнее прежнего от себя. Сейчас уже за свою наивность. Конечно же, Мальт не станет откровенничать с нею. Не станет!
Но она-то ему верила!
***
Холодный воздух скребанул по лёгким и проник в желудок. Арахна на мгновение поперхнулась свежестью, но осталась стоять на улице. Здесь было лучше, чем в душном зале. Приятнее было мёрзнуть, но дышать, чем оставаться в тепле и умирать от духоты.
Но в одиночестве её надолго не оставили. Мальт появился неслышно, но Арахна уже чувствовала давно его приближения и поэтому он её не напугал.
–Граф де Тюррен хотел получить разрешение на провоз груза через южную границу, – сказал мальт, словно для Арахны это имело какое-то значение.
–Дело не в этом… – она покачала головой. В платье было холодно, но как можно было уйти, когда здесь свежесть?!
–Я знаю, – признал Мальт. – Знаю, что ты не этого хотела, знаю, что тебе тошно и мерзко, что тебе…
–Мне никак. Уже никак.
–Верно. И это я тоже знаю. Но когда-нибудь, и очень даже скоро станет лучше. Кончится кровь, начнётся новый порядок, порядок, которого все ждали! Порядок, который и привёл нас всех на путь переворота.
–Все? – Арахна усмехнулась. – Я не ждала. Я жила. Я ела, пила, работала, веселилась и грустила. Я чувствовала. Всю жизнь я росла с теми, кого больше нет. Всю жизнь я имела идеалы и верила в то, чего больше нет. Я верила в Маару и в короля, верила в законы и в то, что буду счастлива. Маара в руинах, короля сверг его брат и занял его место, закон приходится переписывать и менять, зло и добро поменялось местами. Те, кого я три месяца назад казнила и клеймила как заговорщиков, ныне святые, ибо пострадали за нового короля. Те, кто отстаивал честь прежнего короля, кто искал заговорщиков, был воплощением чести и добродетели, ныне вне закона…
Арахна умолкла. Нельзя было говорить подобное. Но кто мог подслушать их здесь, на пороге двух миров: душного тепла и холодной свободы? Впереди ветер, колючий мороз подступающей неспешно зимы, позади – тепло и сытость, но без возможности вздохнуть.
–Это кончится. Порядок будет восстановлен, – Мальт сказал это, потому что должен был сказать. Он очень хотел и сам в это верить, но в нём уже не было наивности.
–Ты сказал! – рассмеялась Арахна, но смех её потонул в порыве ветра.
Мальт отступил в глубину, под прикрытие крыши и стен, там были двери, что отделили его бы от этой стужи. Спрятали бы в сытости и в духоте.
–Иди…– равнодушно махнула рукой Арахна.
–А ты? – Мальт не пошевелился.
–Я скоро приду. Ещё чуть-чуть постою…
Он поколебался мгновение. Арахне даже захотелось, чтобы он остался, но дуновение ветра хлестануло Мальта по горлу и он, прохрипев, что ждёт её, нырнул под прикрытие дверей. Арахна осталась стоять.
Она видела закатное небо, красивое, жёлто-оранжевое, хотя бы не красное, которое больше никогда не будет казаться ей красивым, потому что напомнит кровь, что пролилась и прольётся. Ветер был приметлив и трепал её, но Арахна почему-то упорствовала и стояла здесь, на пороге, не сдавалась.
Более того, ощутив невыносимую колкость в шее, Арахна неожиданно ловко отстегнула удушливый воротник, и теперь обнажённое нежное горло было подставлено ветру. Ветер налетал, трепал её платье, волосы…
Но она стояла, под удивлёнными взглядами стражников. Конечно, никто ей слова не скажет, она – советница. А ей лично плевать на их взгляды.
Арахна вдруг даже подумала, что если она сейчас бросит этот чёртов воротник на землю, топнет по нему каблуком хорошенько и пойдёт навстречу ветру, то сделается свободной. Свободной от всего и ото всех! И будет вольна идти туда, где её никто не знает и не помнит, а потому не хватится.
Она даже готова была сойти вниз по ступенькам, но дверь распахнулась за её спиной и Персиваль нервно её позвал:
–Арахна! Сейчас будет речь короля, где тебя носит?!
Он дёрнул её за руку, и она покорилась, сама пошла, поддалась его силе.
–Что ты сделала! Ну что же ты за неряха-то! – ругался Персиваль, пристёгивая едва не выскользнувший из её ослабевших пальцев воротник. Персиваль справился быстро и ловко, поправил воротник так, что казалось, будто его никто и не отстёгивал.
–Вот так лучше!  – одобрил Персиваль и, открывая дверь, шутливо поклонился. – Прошу!
Арахна последний раз взглянула на закат, вдохнула свежесть и направилась с покорностью и сожалением в удушливый тёплый зал. Персиваль закрыл за нею дверь и Арахне снова досталась лишь духота
(Примечание: персонажи принадлежат моей двулогии романов «Тени перед чертой» и «Гильдия теней», а также принадлежащим к этим романам рассказикам-мостикам. Все произведения в свободном доступе)