– Мы пришли, хозяин. Здесь живёт патрикий Георгий Пиган, – раб Мусикос почтительно указал на обветшалый дом, к которому он привёл Стилиана Заутца.
– Бывший патрикий, – недовольно поморщился протоспафарий.
Он довольно долго избегал неоднократных приглашений Пигана, считая невозможным общаться с человеком, подвергшемуся опале императора. Однако, последнее послание, переданное Мусикосом, обещало возможность быстрого обогащения, и это всё решило.
Войдя в дом, Стилиан недовольно поморщился, так как кроме хозяина там находился ещё и священник. Узнав, кто пришёл, Георгий, прикрыв впалые глазницы, начал говорить:
– Я звал тебя много раз, но тебя заинтересовало только золото. Хорошо, я сдержу своё слово. Мне знакомы многие купцы, но свои монеты я доверил только двоим. Косма и Стауракиос довольно оборотистые люди, находят наживу там, где тысячи не видят её. Как видишь, несмотря на свою убогость за счёт них я живу безбедно.
Заутца, видя заляпанную едой одежду и неприбранное помещение, еле сдержал усмешку, а Пиган продолжил:
– Я познакомлю тебя с ними после того как ты поможешь нам. Нам – это мне и игумену монастыря Святого Феодора Евфимию, который находится здесь. Прежде чем озвучить свою просьбу, я хочу чтобы ты ознакомился с одним письмом, написанным кардиналом Гунтбальдом сторонникам патриарха Игнатия. Святой отец, зачитай то место, которое мне понравилось.
Евфимий прокашлился и начал:
– «…Франки – это народ, который избран Богом, верит в Него, поклоняется Ему, и в силу своей избранности ему предначертано управлять другими. Этот народ стоит выше всех остальных и не должен уподобляться тем, кто существует в дремучих лесах с дикими зверями, среди пустоши и болот с квакающими лягушками, ибо благодаря скотскому положению они годятся только в качестве рабов. Среди избранного народа есть наиболее достойные, обласканные и возлюбимые Богом, которым дана Всевышним власть над остальными. Ни в коей мере нельзя допускать, чтобы другие, вопреки Божьему помыслу, становились властителями, ибо кара небесная настигнет не только их самих, но и весь народ. Тем более нельзя допускать, чтобы чернь...»
– И чем это франки лучше ромеев? – недовольно поморщившись, перебил игумена Стилиан. – С чего это они решили, что избраны Богом? Ромеи поклонялись Христу, когда франки ещё проживали в своих дремучих лесах.
– Не надо обращать на это внимание, – ответил Пиган. – Эта их попытка возвысить свой народ над другими сродни гордыни, которая является грехом. Не в этом суть… Главное – в следующих словах.
Георгий, махнув рукой, разрешил продолжить чтение.
– «...Тем более нельзя допускать, чтобы чернь достигала этих высот, так как это противоречит волеизъявлению Всевышнего и великий грех, который невозможно искупить, и ведёт это к крушению Церковных устоев и государства».
– Вот!.. Вот что главное! – возбуждённый бывший патрикий помахал указательным пальцем. – Избранный Богом род должен властвовать над всеми. Разве император Василий избран Всевышним? Всем известно, что он вышел из черни. Известно также, что Лев не является сыном Василия, а является потомком императора Михаила, и будет справедливо, чтобы именно он взошёл на трон, а не сын Василия Александр.
– Вы что, – испуганно округлил глаза Заутца, – забыли о судьбе доместика иканавтов1 Иоанна Куркуа2 и других высокопоставленных лиц, которые пытались свергнуть императора Василия?
– Мы не покушаемся на жизнь императора и на его власть, но я не скрываю, что хочу мести за свою слепоту. Месть моя будет в том, чтобы императора Василия сменил истинный потомок императора Михаила. Придёт время, и это случиться, но пока Лев томиться в застенках. Пусть во дворце, но под охраной. Сколько времени он без причастия! Его необходимо поддержать, ободрить… Ты командуешь воинами, охраняющими дворцовые покои, и в твоих силах помочь игумену Евфимию навестить Льва. Только и всего… Надеюсь, что ты согласишься помочь в этом.
Стилиан Заутца замялся и с неохотой произнёс:
– Я думаю, что в этом нет ничего предосудительного, если священник посетит заключённого. Это его долг… А когда я встречусь с этими оборотистыми купцами?
– Сразу же, как только игумен навестит Льва.
– Хорошо, в ближайшее время я выполню твою просьбу, но и ты исполни мою. Я хочу подарить тебе своего раба Мусикоса, пусть он опять вернётся к тебе.
Через несколько дней начальник императорской охраны вёл Евфимия по многочисленным переходам дворца. У одной из дверей, охраняемой стражей он остановился и непререкаемо приказал:
– Пропустите его к сыну императора!
Воины отошли в сторону и Евфимий беспрепятственно вошёл в комнату. Лев и Феофано, долгое время не общавшиеся ни с кем, кроме охраны, с изумлением уставились на незнакомое лицо, озарённое доброжелательной улыбкой, а затем бросились перед ним на колени:
– Благослови, отче!
Благословив, игумен попросил:
– Встаньте, дети мои! Я вижу, что Бог послал вам тяжкие испытания, но вы с достоинством справляетесь с ними. Вскоре всё вернётся на круги своя, и вы обретёте свободу. Беспокоит ли вас что-нибудь?
– В уединении ничто не мешает нам предаваться молитвам, – смиренно ответила Феофано.
– Молитесь, и Бог услышит ваши молитвы, – перекрестился Евфимий.
Лев с некоторым презрением поглядел на жену, а затем недоверчиво спросил:
– Отчего, отче, ты так уверен, что мы вскоре выйдем из заточения?
– Многие недовольны тем, что император самоустранился от управления Церковью и позволил Фотию сосредоточить в руках патриарха невиданных доселе полномочий. Этим недовольны даже в окружении папы в Риме. Фотий злоупотребляет своей властью и позволил свершиться неразумному поступку, когда волей императора был заключён под стражу его преемник. Все разумные люди в это верят, верят в то, что Всевышний не допустит несправедливости, и ты окажешься на свободе. Разве ты чувствуешь за собой вину?
– Я оклеветан нечестивыми аспидами и ни в чём не виноват. Я написал об этом письмо императору, но стража отказывается его брать. Отче, забери его у меня и отдай отцу.
– Стража не взяла, и я не возьму, – игумен продолжал ласково улыбаться. – Всему своё время. Тебе уготовано быть императором, и ты будешь им. Я предвижу это. Это нелёгкое бремя. Великие святые церкви оставили неисчерпаемую сокровищницу добрых дел, чтобы грешники могли воспользоваться богатствами из неё для своего спасения. Я хочу одно, чтобы ты черпал из неё всё доброе и управлял подданными в духе справедливости и благочестия, милостиво и с сочувствием. Обещай мне это!
– Я постараюсь, – прошептал Лев.
