КУКУШКИНА ЛЮБОВЬ

     Каждый раз, выходя из дому, Люба наряжалась так, будто была уверена, что именно сейчас она столкнётся с тем самым суженым, который должен быть совсем не похож на местных мужиков. Вот и сейчас под ворчание бабушки Люба выпорхнула из родового гнезда на свадьбу школьной подруги в надежде, «а вдруг!». Она услышала привычное напутствие: - «Не принеси в подоле! У меня не хватит ни пенсии, ни сил на вас!» и павой поплыла по деревне к дому Алёны, где уже собирался народ. Ведь свадьба в деревне — это самое крупное и важное событие для всех.
    Люба Кукушкина была красавицей. На её добротное тело вертели глазами все особи мужского пола, кто был трезв и не очень, когда она проходила мимо. Кому алкоголь прибавлял смелости, а убавлял рассудка, тот мог и руки пустить в ход, чтобы испытать прикосновение к прекрасному. Но они тут же получали мощный отпор из набора понятных им слов, а некоторым посчастливилось еще и оплеуху заполучить. Люба берегла себя для настоящего принца. Она верила, что настоящее счастье есть, но оно пока держит дистанцию. А вот Алёнка уже нашла своё счастье – она выходит замуж за парня из соседнего села.  Люба завидовала подруге и на свадьбе ей хотелось своей красотой затмить невесту. Пусть видят все родственники жениха, какую он красавицу упустил, выбрав Алёну.
  Свадьба начиналась с выкупа невесты женихом.  Люба была активной участницей этого ритуала. Она жениху такие задания придумывала, что тот все время хотел откупиться от них, а под конец этого игрища чуть было не сорвал всю процессию, раздосадовано ляпнув: «Да, я лучше своего брата из тюрьмы за такие деньжищи выкуплю, чем невесту!». Для Любы эта фраза стала таким стимулом на весь торжественный день, что она себя чувствовала королевой праздника. Плясала так, что валилась штукатурка с потолка. Пела так, что воробьи улетали на соседние улицы. Шутила так, что за столом забывали кричать "горько"...
    Баян не умолкал до темна, все удалось на славу. Одни гости шептались: «Пристроили дурачка», другие скалились: «Сбагрили девку, наконец-то!». Сами же гости по-настоящему искренне уплетали разные вкусности и ждали чего-то особенного, о чём можно было завтра еще посудачить... А Люба решила, что исполнит еще одну обязательную для свадьбы традицию – ведь без драки и свадьба-то не свадьба…Она присела рядышком с женихом, нежно коснулась свой красивой, обнажённой по самое "нельзя" ножкой его ноги под столом и предложила выпить на брудершафт, чтобы, так сказать, дружить домами… Изрядно захмелевший жених, на мгновение забыв о своём жениховском статусе, потянулся всем своим могучим торсом с букетом на лацкане к алому бантику Любиных губ и уже чуть было не исполнил "на бис" запомнившееся ему "Горько!" с Любой, как новоиспечённая тёща, которая глаз не спускала с молодых, тут же вскипела необузданной яростью и, не пожалев бутылки самогона, вылила ее на голову Любы, попало и жениху. Невеста не сразу поняла, что случилось, еще какое-то время сидела с приклеенной улыбкой, а в это время её мама трепала Любину шевелюру, которая осела от вылитого самогона, как копна под дождём. Люба замахнулась в ответ тарелкой с салатом, но получилось неуклюже, и она всадила тарелку прямо жениху в лицо. Тот стал отбиваться и выронил невесте на фату холодец. Цепкие колючие ногти Алёнкиной мамы мелькали перед глазами, на лице Любы оставляя следы... Но она за это время успевала рассказать о невесте столько, сколько родственники жениха не смогли бы узнать и за всю их жизнь...
    А дальше было все, как в тумане... Полицейский участок… Невероятной красоты лейтенант в форме. Его улыбка Любе стёрла всю память о предыдущих неурядицах на свадьбе, даже куда-то ушёл образ невесты с растрёпанными волосами и холодцом... Была только улыбка лейтенанта, его искрящиеся глаза и что-то очень тревожащее внутри Любы, похоже на летающих в животе бабочек. Это была она, Любовь! Пришла же в такое неподходящее время, когда Люба была не в лучшей своей форме...