Да…я думала, что все проблемы, связанные с Гришиной тогдашней командировкой, давно уже в прошлом. Оказывается совсем не так. Снова Гриша встревожен. Похоже, что и в больнице ему не дают спокойно вылечиться. Да, конечно, я сделаю всё, что от меня зависит. Недаром же говорят у нас в народе: «Куда иголка, туда и нитка». Я давно уже стала его ниточкой.
А вскоре пришло радостное известие, что в субботу к обеду Гриша будет уже дома. От радости я не знала что делать. Я кружилась по комнате и припевала:
-Гриша приедет! Гриша приедет! Гриша приедет!
Мама только с улыбкой посматривала на свою расшалившуюся сноху. Потом внесла предложение пригласить к обеду тётю и дядю . я поддержала её и тут же позвонила. Они очень обрадовались хорошим вестям. Ведь и они очень волновались за своего дорогого племянника.
А утром они прибыли с гостинцами. Я только хотела идти в магазин, но дядя только сказал, что всё необходимое есть. Только стоит приложить умелые ручки. Так и сделали. Мы с тётей занялись приготовлением праздничного обеда, а мама и дядя начали наряжать детей. Мама расчёсывала длинные волосы Настёны. По этому поводу я давно уже купила для неё красивую зелёную ленточку под цвет её изумрудных глаз. Василёк тянул ручки , видимо тоже хотел и для себя такое украшение. Тогда дядя взял мальчика на руки и начал терпеливо объяснять, что мальчику это совсем и не к чему. Василёк внимательно прислушивался, и, кажется, всё понял, так как тут же начал что-то гудеть, играя с машинкой.
У нас уже всё было готово, когда раздался звонок. Я как была в фартуке, так и побежала открывать. На пороге стоял улыбающийся, исхудавший Гриша. Он держал в руках большой букет алых роз. Я повисла у него на шее. Он ласково отстранил меня и приник губами к моему рту. Своим языком он сказал мне о том, как же он по мне скучал, как долго ждал этой встречи. Мы бы так и стояли, не отрываясь друг от друга, но дети, увидев Гришу, заревели в два голоса, как бы выражая недовольство тем, что какой-то дядя отнял у них маму. И тогда Гриша отдал мне розы, а сам не раздеваясь, подхватил орущую детвору и закружил с ними по коридору. Дети засмеялись от восторга и начали теребить его усы. Значит, узнали своего отца.
Опустив детей, Гриша обнял и поцеловал мать, тётю. Крепким мужским рукопожатием поздоровался с дядей и только потом снял куртку. Он немного поморщился, видимо, травма ещё беспокоила его. Но я знала, что смогу ему помочь. Гриша отправился в душ. Я отнесла ему туда чистое бельё и верхнюю одежду.
А потом мы поднимали свои бокалы за то, что Бог услышал наши молитвы и сохранил сына, отца мужа, племянника нам. Праздник затянулся до позднего вечера. Дети не слазили с колен Гриши. Он радовался вместе с ними, казалось, каждой мелочи. Он тоже был рад своему возвращению.
А потом наступила долгожданная ночь, когда мы с Гришей остались только вдвоём. Это была только наша ночь. Сначала мы раздели друг друга, а потом я уложив Гришу на спину приступила к действу, которое называется любовью. Сегодня я была его госпожой и повелительницей. Я целовала его губы, глаза. Я пальчиком трогала его колючие усы. Я шептала самые ласковые слова, которые только приходили в мою голову. Я не знаю, был ли в них какой-то смысл, но Грише явно они нравились. Потому, что он просил:
-Ещё, ещё…говори, Наташенька, говори!
И я говорила и целовала. А потом наклонилась к его члену и обхватила своими губами. Я целовала его уже ничего не могла сказать. Теперь говорил Гриша. Он просил не оставлять это занятие, а дать ему в полной мере насладиться моими губами. И я не подвела его. Вернее, подвела его к самому пику блаженства. И когда он уже готов был взлететь, я уселась на него и начала двигаться, доставляя сладостное удовольствие, двоим истосковавшимся душам. А потом мы вместе, издав победный клич, взлетели на небывалую высоту наслаждения.
Я прильнула к нему. А он крепко крепко прижал меня к себе, и найдя мои губы излил в них свою благодарность.
А потом, уже под утро, Гриша разбудил меня крепким поцелуем. Я знала, что он хочет обладать мною, и я тотчас была готова к этому. Это был саамы настоящий всплеск страсти. Мы снова летели на крыльях любви в за облачную высь. Высь, которая называется любовью. Мы снова были вместе и моя душа ликовала:
-Гриша вернулся! Вернулся Гриша!
За работой и заботой мы и не заметили. Как прошла зима и наступила весна. Слава Богу, дети были здоровенькими. Только я сильно исхудала. Это постоянная тревога о Грише, да и двое деток кормила до сих пор грудью. Гришка начал возмущаться, что я совсем не берегу себя, что дети уже большие и надо их лишить удовольствия сосать материнскую грудь. Да и мама также поддержала сына. Что же мне оставалось делать? Я уже и так прикармливала их смесью детской, да и со стола давала то кусочек хлеба пососать, то мясо. Но чувствовала себя, конечно не очень. Стала очень утомляться. И не стала с мужем спорить. Вот уже три ночи страдали все. Мне болела грудь, молоко всё никак не могло перегореть. Василёк кричал громко, по-мужски, а Настя так жалостливо попискивала. Я готова была уже снова начать кормить, но Гриша меня не допускал. Через неделю все успокоились.
