Поругались.
Ну, как поругалась... Думитру прошептал: за что.
– За что ты ко мне так относишься?
Алмас медведем вскинулся на него:
– Как так?! Ну, как так, Думитру?! Я тебе одной пощёчины не дал за всё это время!.. Дал или нет?! Молчишь?!
Думитру опешил от такой наглости. Внутренний голос подначивал его: «И в самом деле, что ты вдруг молчишь, старик? Раз уж начал, давай, выскажи бандиту всё». Неубедительный призыв. Действительно, ни одной пощёчины... Садизм и секс для бандита, кажется, были единым целым. Руки-тиски, руки-дрели. Боль из-под них выходила, как стружка из-под свёрл, разогревшихся до белого каления. Но его бытовую грубость под микроскопом не разглядишь, потому что её не было. Ни ветки в саду, ни одного предмета в доме он не сломал. А что сам Думитру похож на леопарда в пятнах фиолетовых синяков, так это другое. Особенное, отдельное извращённое удовольствие: надавить в то же самое, больное место, в ещё не зажившую рану, ткнуть костяшкой, погладить и снова, снова...
– Как так относишься?! Я тебе сейчас кое-что покажу! Смотри, сравнивай!
Алмас швырнул планшет на садовый столик. Свежеукраденный гаджет. Маленький экран смартфона, возможно, смягчил бы моральный удар от видео. Большой, с разделочную доску – добавил силы шоковому контенту.
К несчастью, Думитру был от природы наделён той мерой сострадания, которая не позволяет смотреть такого рода игровые фильмы, не говоря про документалки. Сорок-баро оказал бы ему милость, заменив просмотр – этого… – на самые хлёсткие пощёчины и зуботычины. Губы заживут, увиденное не развидеть.
Возле кресла, что оккупировал Алмас, плющ цеплялся за столбы навеса. Среди его петель давно непонятно откуда появились абсолютно не нужные Думитру, рыболовные крючки. Алмас щёлкнул по ближнему из них, коротко рассмеялся и выбрал один видос, ткнул на воспроизведение:
– На, смотри! Сценарий, врать не буду, заказчика. Исполнение наше!
Злой, насупленный отправился в дом утешаться солёными орешками.
Резко развернулся на полпути и добавил:
– Кстати, будешь должен мне пятнадцать баксов за просмотр!
***
Думитру честно не отводил глаз от монитора все сорок пять минут и двадцать две секунды. Не зажмурился, не поставил на паузу. Во-вторых, побоялся обмануть, во-первых, его парализовало. «Три минуты – доллар…» – отметил он, пока ещё ничего не началось, были видны только самодельные колодки – отверстия в двух не струганных досках. На пятой секунде он забыл себя.
Их «студия Заброшка» получила тогда хорошую камеру в подарок от постоянного клиента. Это первый клип, который вышло снять качественно: не с шумом пикселей, не с глухими криками где-то в глубине толпы, а крупными планами. Звуковой ряд принёс пятьдесят баксов сверх оговоренного, некоторые ценят именно стоны и крики.
***
Видео имело название. Оно высветилось ярко-алыми буквами: «На Ноготочки!» Вибрирующий, непрофессиональный голос почти выкрикнул:
– Приключения в маникюрном салоне! Люба пришла на ноготочки!
Щуплого хнычущего парня толкнули к грубым самодельным колодкам:
– …эй, чего вы, хорош прикалываться!.. Братва, вы чего?..
Бездыханный Думитру ощутил, как леденеют кишки, затягиваясь узлами. Послышался мат и удары, камера тем временем прошла над разнокалиберными рыболовными крючками и, взлетев, остановилась на узком лице парня с разбитой губой. Он втянул голову в плечи. За кадром повторилось издевательское:
– Выбери пальчик! С какого начнём? Или будут два крючка вместо одного…
Раздался вопль: острый крюк вошёл под ноготь среднего пальца.
Вокруг засмеялись.
Глумливый голос ойкнул:
– Я сделал не хорошо? А-яй-яй! Извините, я всего лишь стажёр! Сейчас я всё исправлю! – и с мясом выдернул крючок.
Визжащий крик немного вылетал из предельной громкости.
Камера скользила по гримасе, по мечущимся глазам… Отличное макро: стальные зазубрины, утопающие обратно в красное, разорванное мясо.
– Восемь ноготков примите в качестве наших извинений! Подарок от фирмы!
Когда все крючки оказалось под всеми десятью ногтями, в кадре под колодками появилась корщётка – стальная щётка для обдирки. Вначале она пролетела мимо. Затем пролетела, цепляя все крючки поочерёдно. Крик. Затем её окунули в миску полную соли, пачка напоказ была оставлена рядом, и стали чистить, как будто вычищать крючки из-под ногтей солёной металлической щетиной.
Крик перешёл в вой.
Думитру не понимал, на каком он свете.
Дальше была горячая ванночка для рук – гуща из красного перца.
Ближе к концу видео, крючки из-под ногти стали выдёргивать татуированные руки. Поочерёдно, рывками. Всякий раз камера снизу показывала и кровь, и лицо, нарочно пригнутое к колодкам, чтобы заснять глаза. После об кровоточащие руки дрочили, спускали на них. Но ролик не закончился икающим плачем, красно-белой смесью свежей крови и спермы на подёргивающихся руках. Он закончился рекламой:
– Во второй серии вы увидите… Приключения в массажном салоне! Люба пришла на эротический массаж!
Ещё несколько секунд трейлера: тот же раздетый парень, руки за спиной, порванные уголки рта, недостающие зубы. Большой рыболовный крючок зацеплен под язык. Второй крючок воткнут между крайнюю плотью и головкой члена. Между крючками натянута леска. Она слишком короткая, чтобы позволить жертве выпрямиться во полный рост.
– Проходите пожалуйста, ложитесь вот сюда…
Удар с ноги прилетел худому раздетому парню в спину. Он упал на четвереньки и остался в таком положении, как ребристый горбатый мостик с выступающими лопатками и позвонками.
– Расслабьтесь, вы так напряжены! Доверьтесь нашим специалистам!
Татуированные руки на убыстренном видео похлопали по рёбрам, начали бить сильней, кулаками, локтем. Камера показала предельно натянутую леску, скользя вдоль неё от вытянутого жалкого члена с крючком под кожей до крючка во рту, остановившись на крупном плане высунутого языка и вытаращенных глаз.
У парня расползались руки и ноги на облитом маслом бетонном полу. Он издал странный, усиливающийся крик между писком и мычанием, и, распластавшись, упал ничком.
Конец трейлера.
***
Думитру затошнило и подбросило.
Он стремительно оказался в дверях кухни:
– Алмас, я хочу спросить. Ты был там за кадром?!
Смакующий лёгкое баночное пиво над горой фисташковых скорлупок, давно успокоившийся, искренне забывший, где там он, где не он, Алмас почесал затылок:
– В первом?.. Не, я тогда на карьер окунуться ходил, Весёлый с Кинчиком по нему работали. Кин снимает хорошо.
– Вы звери, да? Так нельзя!!!
– Думитру, а про главного героя ты ничего не хочешь узнать? Только про нас, зверей?
Думитру не хотел. Он предпочёл бы сдохнуть, отрезать себе голову, зашвырнуть её куда-нибудь подальше и тихо, спокойно умереть.
История, между тем, оказалась не лишена элегантности:
– Хитроу взял этот заказ! Он сам взял заказ на этот ролик! А ведь интернат и детдом: сироты, имбицилы, дураки – это наше стадо. Понимаешь? Вот ты обижаешь своих куриц или голубей? Свою козу? Мы ему сказали: «Хитроу!..» А могли и не говорить! «Ты чего? Секс сексом, но калечить своих нельзя». Он: «Аха-ха, и чо? Так уж нельзя? Будет одним дураком меньше! Вы сумму видели?!» Мы её видели, отличная сумма.
Под его «аха-ха» старшаки уже всё решили, не сговариваясь.
– Какая ирония! – рассмеялся Алмас. – Ведь правду сказал: одним дураком стало меньше, враз поумнел! У тебя ещё вопросы остались? Нет? А у меня да: чем займёмся после обеда? Неси моток лески и пару ма-аленьких рыболовных крючков...
Думитру смотрел в пол, где бессмысленный, никому не нужный солнечный свет перечёркивал крашеные половицы. Ему было так плохо, что всё равно.
***
Настроения сорок-баро менялись со скоростью ветра. Как будто все сорок баро жили в нём одновременно. У каждого свой характер. Но среди них имелся главарь – самоконтроль. Он был суть – здравым цинизмом и опирался на практический опыт: если немного сдержаться, вдохнуть-вдохнуть несколько раз, ветер переменится. Гнев неустойчив, сочувствие наивно, а желание всё равно не победить.
Но тогда перед безоружным стариком в полуобмороке, с побелевшими губами, в серебряном ореоле седины и лысины, как в зримом ореоле несчастья, Алмас не проявил выдержки. Его захлестнула нежность и раскаянье.
– Я шучу!!! Перестань! Забудь к чертям собачьим! Никогда! За два, сколько уже, два прошедшие месяца! За всё добро, что ты мне сделал! Если даже завтра ты вызверишься, если попробуешь меня убить, я не сделаю тебе ничего подобного!!! Будь я проклят, клянусь!
Бандит обнял старика за плечи и встряхнул:
– Думитру, ты слышишь меня?! Я псих и дебил. Тебе не следовало на такое смотреть. Прости?
Старик тихонько опустился на табуретку, потёр лицо…
Снизу-вверх заискивающе спросил:
– Ведь тебя и дальше там не было, правда? Мальчик мой, тебя и на следующих видео не было?
– Не было. Правда.
Враньё.
Горячие извинения отнюдь не помешали Алмасу при каждом удобном случае шантажировать старика: хочешь киношку покажу?
