еще в школе, Вероника думала про двухтысячный год. Две тысячи - завораживающая цифра. Это далекое будущее, новое тысячелетие, большой рубеж. Он казался заманчивым и увлекательным, как космос. Казалось, к тому году должно нечто великое произойти.
Ничего похожего на великое не происходило в поселке Иваньково. Наоборот - застой и однообразие. Вероника смотрела вокруг. Люди, вроде, разные, а существуют по одной схеме, которая заранее предопределена и для всех одинакова. Дети рождаются, подрастают, идут в сад, потом в школу, потом в институт или работать. Парни идут в армию, приходят и сразу женятся. Девушки стремятся замуж, как только достигнут восемнадцати лет, потому что в двадцать один уже «перестарки», женихов не найдут.
Свадьба непременно должна быть шумной, многолюдной - с машинами, сигналами, выкупом невесты и прочими традициями. Родители занимают денег, чтобы сыграть «не хуже, чем у людей». Далее по накатанной дорожке: молодые рожают детей, ходят на работу и на дачу, потом потихоньку увядают и умирают.
Та же стезя ждала и Веронику. Унылой она представлялась. В двухтысячном году ей исполнится сорок один, жизнь будет прожита - серо, никчемно. Потому что после сорока ничего интересного не происходит, супруги привыкают друг к другу и опускаются, ходят по поселку, как по квартире - в халатах, трениках и тапках. Вероника смотрела на сорокалетних теток и удивлялась, как от них еще мужья не сбежали. Женской привлекательностью от них не веяло - животы вместо талии, химические кудряшки на волосах, в руках вечные сумки. Идут, переваливаясь, как бочки, которые заставили топать своим ходом.
Она никогда не была похожей на других и то будущее, которое «одно на всех» жителей поселка, ее не привлекало. Она не хотела превращаться в бочку, не хотела становиться взрослой, не хотела, чтобы наступал двухтысячный год.
Теперь - в пятьдесят восемь Вероника не боится ни возраста, ни самой смерти. Земную миссию свою она выполнила: родила ребенка, вырастила, выпустила в самостоятельность. Стала бабушкой - это новый круг жизни. Это почетное звание, особая роль. У каждого ребенка должна быть бабушка. Вероника ее не имела, и сын не имел, а у внучки будет образцовая бабуля.
С добрыми мыслями проснулась она, когда как всегда в полседьмого зазвонил будильник.
«Сегодня седьмое ноября» - сказала Вероника про себя и вслух:
- Дорогая моя, поздравляю с днем рожденья, желаю счастья, здоровья и долгих лет жизни!
Бодро поднялась и сразу на весы - это ежедневный ритуал. Весы показали шестьдесят восемь и четыре. В принципе, все, что ниже семидесяти, уже хорошо, но не идеально. Вероника стремилась похудеть до шестидесяти пяти и восьми. Этот вес она написала на бумажке мелкими буквами, а крупными написала «Не жрать!», имея ввиду вечером. Именно тогда нападал жуткий аппетит, который насылала на нее заключительная стадия климакса.
Вес - демон, с которым Вероника боролась всю жизнь и достаточно успешно. Когда же к нему присоединился другой демон - климакс, бороться одной против двух стало труднее. Частенько проигрывала она. Позволяла съесть лишнего после шести, наевшись, корила себя, наутро обещала сесть на кефир и овощи. Обещание выполняла. Дня два. Потом повторялось то же самое - обжираловка вечером, обещание утром и…
Не виноватая она, гормоны разбушевались.
Климакс - это не только увядание женских функций, с которым еще можно смириться. Это шабаш, который устраивают гормоны, и невозможно их утихомирить или призвать к порядку. Они ее злейшие враги, заставляют делать то, чего она не хочет, вдобавок взяли под контроль эмоции.
Иногда незначительная мелочь расстраивает Веронику на целый день. Если кто-то напишет негативный отзыв на ее книгу, например. Ну что ей тот отзыв? Практически ничего не меняет. Хороших больше. Веронику в халтуре невозможно упрекнуть - старается писать хорошо, работает кропотливо над каждой строчкой, порой по часу ищет одно слово. Если кому-то не нравится, не ее вина. Значит - не ее читатель, пусть проходит мимо.
Не все проходят. Есть люди, которым доставляет удовольствие делать другим зло - просто так, походя. Это несчастливые, обиженные, завидущие. Когорта их велика. Они полнятся несчастьями и брызгают ими на других.
Вероника не против критики, наоборот - за, но она должна быть справедливой. Больно, когда твой труд критикуют люди, которые не понимают, что читают качественную вещь. Странное время наступило: качественное не ценится и не понимается, популярным становится примитивное, не требующее работы души ни от пишущего, ни от читающего.
Зашла как-то Вероника на сайт, где публикуются писатели-любители. Самая популярная тема - про попаданцев, тысячи читателей собирают. Каждую неделю они требуют продолжения, так называемую «проду», значит, сидит такой автор-графоман и строчит каждую неделю по главе. Вероника не против, пусть графоманят на здоровье, это лучше, чем непотребствами заниматься.
Масштабы графоманства немножко ужаснули.
Под его флагом, впереди всех выступает некая писательница под псевдонимом «Елена Звездная». Ее никто не видел и в лицо не знает, Вероника догадалась, что это вообще не человек, а проект. Он создан людьми, которые уловили конъюнктуру на книжном рынке и успешно в него в него влились. Проект удобен тем, что его можно продолжать до бесконечности и, выпуская по несколько книжек в год, поддерживать интерес поклонников. Не существующий, как конкретное лицо, автор имеет страницу в Википедии, «вконтакте» и даже получал сетевые премии как «лучший писатель» и «фантаст года».
Почитала Вероника ради любопытства опусы «лучшего писателя», и у нее завяла роза на халате - мало того, что бессмыслица, еще и с ошибками. Но если сотни тысяч людей платят деньги, чтобы почитать эту целлюлозу, значит, что-то в ней привлекательное находят. Обидно за обладателей «великого и могучего».
Вероника не завидовала бульварным и популярным. При желании она бы слепила такую целлюлозу и графоманщину, что у сочинителей под брендом «Звездная» в глазах померкло бы. Но совесть не позволит. И принцип «Если что-то делаешь, то делай хорошо». Иначе стыдно будет перед Чеховым, которого каждый день читает.
У Вероники просьба: пусть поклонники «фантаста года» не читают ее книг и не охаивают то, в чем не разбираются. У нее попаданцев нет и акций мало, у нее чувства и мысли - чтобы их понимать, надо их иметь. А людям, как видно, не до того, им бы чего попроще, чтобы проглотить и забыть.
Заметила она массовое поглупение - в телевизоре, в книгах, в умах. Недавно читательница ее блога спросила «что значит слово «фаворит?». Разве это надо объяснять? Тогда надо объяснять половину слов в русской классической литературе. Хорошо, Чехов умер в начале прошлого века от чахотки, а то умер бы сейчас от расстройства.
По поводу своих книг Вероника не морочилась - она от продаж не зависит. Вообще ни от кого и ни от чего не зависит. Сидит себе, пишет потихоньку, варится в собственном бульоне и к другим не суется.
Писательство - дело одинокое, но в данном случае одиночество не напрягает. Когда Вероника пишет, забывает про него напрочь. Погружается в другой мир, в другое время. Участвует в событиях, которые никогда бы с ней не произошли, общается с людьми, которых придумала. Они оживают в ее воображении, увлекают за собой, заставляют переживать. Они настоящие для нее, и доходит до того, что порой бывает перед ними стыдно, если, например, на что-то отвлеклась. Их боль становится ее болью, а когда у них происходит что-то радостное, радуется и она.
Да, радостей ей не хватает. Больше, чем разговоров. Ребенок учится смеяться раньше, чем говорить.
Одиночество - неестественное состояние. Вероника бодрится, десять раз на дню говорит «все хорошо», чтобы не падать духом и сохранять равновесие. Хрупкое оно, нарушается от каждой негативные мелочи. Не железобетонная Вероника статуя. Она мягко-пушистый зайчик, которого жизнь заставила отрастить когти, чтобы не давать себя в обиду. Раньше когда ее обижали, отходила в сторонку и злилась молча, теперь научилась требовать соблюдения прав, если надо, то и поскандалит - на голландском не хуже, чем на русском.
Недавно влипла в историю. Стояла она у кассы в супермаркете, собирала покупки в пакет и, видимо, долго возилась. Следующий покупатель в грубой форме ее поторопил, она ответила - тоже в грубой форме. Завязалась перепалка, чуть не подрались. Как потом оказалось, мужик был клиент психической больницы, которому разрешили иногда выходить за ее пределы - в сопровождении здоровой персоны.
Та персона извинилась перед Вероникой, да что ее извинения, настроение испортили на целый день ни за что. Вероника живет по принципу «я никого не трогаю, пусть и меня не задевают», а если заденут, то получат. Принцип вселенской справедливости. Про него в Библии говорится «око за око», и в песне поется «мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути».
Вот что интересно. Психически больные люди получают сопровождающего, а психически здоровые и одинокие нет. Почему бы не организовать для них специальную службу? Чтобы приходил кто-нибудь раз в неделю поговорить с человеком, спросить про нужды, про болезни, про горести и радости? Между прочим, хорошая идея. Пожилых и одиноких становится все больше, это общемировая проблема.
Была передача по местному каналу. В доме для престарелых, где проблема стоит наиболее остро, решили провести эксперимент - запустили говорящих и передвигающихся роботов размером с ребенка, их за ручку по коридорам водили.
Вот сидит круглоголовый, лупоглазый робот на столе и спрашивает у седой бабушки:
- Как вас зовут?
- Анита, - отвечает она серьезно.
- Как у вас дела?
- Хорошо, - говорит Анита и начинает рассказывать про мужа, который умер, про детей, которые не приходят, про то, что ела на завтрак и про то, что будет на обед.
Вероника смотрела и думала - не дай Бог дожить до того момента, когда, кроме робота, и поговорить будет не с кем.
Ну, в данный момент общение с железным головастиком ей не грозит, а грозит избыточный вес. Запускать его ни в коем случае нельзя: образуется на животе курдюк, не даст наклониться, застегнуть сапоги. Она когда была беременная, до последнего дня сама сапоги застегивала, и теперь не должна распускаться. Ухаживать за ней некому, потому приказ - не переходить границу в семьдесят кило.
А, мелочи. Справится. Не с такими вещами справлялась. Она в автономном плавании и все возникающие на борту проблемы решает в рабочем порядке.
Глянула за окно - солнце светит вовсю, небо голубое, как летом. Заводить плачевную песню про то, что «день рождения твой не на праздник похож» не имеет смысла, Вероника спела веселенькое «Позови меня с собой» и отправилась делать привычные утренние дела.
Включила компьютер, посмотрела на банковский счет и удивилась: от Герарда
