- Хорошо, тогда послушай вот это.
Старая графиня села за пианино и начала играть вальс Шопена. В полутемной комнате, едва освещенной настольной лампой, звучали чарующие звуки музыки. Девочка слушала, затаив дыхание, настороженно, пытаясь понять, нравится ей это, или не нравится. Женщина закончила играть.
- Ну как? Тебе понравилось?
- М..м, понравилось, под эту музыку хочется кружиться. Но мне нравится больше что-то ритмичное, чтобы можно было под музыку шагать.
Тогда пианистка заиграла марш «Прощание славянки». Грустные и торжественные звуки марша будили в девочке новые, непонятные доселе чувства. Хотелось расправить плечи, поднять голову и шагать, шагать, и в то же время почему-то при этом наворачивались слезы на глазах. Это заметила старая учительница.
- Как хорошо ты чувствуешь музыку! Жаль, что у тебя не было возможности учиться. Из тебя вышел бы хороший музыкант. А сейчас открой окно и погаси свет.
Таю удивила эта необыкновенная просьба, но она быстро выполнила поручение хозяйки. За открытым окном был поздний тихий осенний вечер. На, казалось, абсолютно черном небе над темными силуэтами деревьев висела огромная луна. Серебристым светом она покрывала все вокруг. В полную тишину комнаты вдруг плавно вплыли звуки «Лунной сонаты» Бетховена. Они звучали вначале тихо, потом все громче и громче, и наконец, заполнили все помещение комнаты, и дальше, вырвавшись через окно, поплыли над землей, освещенной волшебным светом луны. Звуки музыки стихли, пианистка опустила вниз усталые руки. Девочка, словно очарованная, стояла неподвижно, глядя в окно.
- Что ты почувствовала, слушая музыку?
- Мне показалось, что я была там, за окном, и плыла над землей, освещенной лунным светом. Мне было так там хорошо.
- Молодец. Ты так хорошо чувствуешь музыку, у тебя очень чувствительная душа. Видишь, не только марши могут нравиться.
- Антонина Михална, а долго учиться играть на пианино? Вы могли бы меня научить?
- Ой, детка, долго. Моей оставшейся жизни не хватит, чтобы тебя научить. Для этого нужны годы учебы.
- А вы долго учились?
- Меня начали учить музыке, когда мне было 5 лет, и училась играть я почти 10 лет.
- Ого! Так долго? Ну, хотя бы немножко научиться.
- Если только немножко, так, например, «Собачий вальс» можно выучить за год.
И она заиграла эту простейшую мелодию.
- Но ведь ты хочешь играть по-настоящему. Не обязательно самой уметь играть. Можно научиться слушать музыку, понимать ее, получать удовольствие от ее звуков. Этому можно научиться быстрее.
- А вы меня научите?
- Я постараюсь. А сейчас закрой окно, оттуда дует холодом. И тебе уже пора домой.
Шло время, Тая ходила в школу, а по вечерам часто посещала старую учительницу. Теперь для девочки общение с ней стало насущной необходимостью. Каждая встреча приносила ей новые знания, расширяла ее кругозор. Она стала заметно лучше учиться. И для старой женщины опекать эту простую деревенскую девочку стало жизненной целью. Всеми забытая, без родных и близких, до встречи с Таей чувствовала себя абсолютно одинокой на всем белом свете, и никому не нужной. А ей так хотелось передать кому-нибудь хотя бы часть своих знаний, своего жизненного опыта. Она молилась Богу, и благодарила его за то, что он на старости лет послал ей такую возможность.
Больше всего Тае нравилось, когда по вечерам, сидя в полутемной комнате, освещенной только настольной лампой, Антонина Михайловна читала ей вслух старинные книги. Или читала наизусть стихи французских поэтов. Конечно, девочка не понимала в них ни слова, но ей нравилась певучая мелодика французских стихов.
- Антонина Михайловна, научите меня французскому языку.
- Ой, девочка, это не так просто. Для этого нужно долго и упорно учиться.
- Я буду стараться.
- Да не нужен он тебе! В обществе, где ты будешь жить, он тебе совсем не пригодится. А знание без применения – бесполезно. Если хочешь, я тебя научу нескольким крылатым французским выражениям, пословицам. Ты потом где-нибудь в культурном обществе сможешь блеснуть подобными выражениями. Это сразу поднимет твой авторитет. Кстати, как к тебе относятся в классе?
- В этом году ко мне стали лучше относиться. И учительница меня стала хвалить, и ставить в пример другим ученикам. Девочки стали со мной дружить, и постоянно спрашивают, как я сумела так быстро из троечниц вылезти в твердые хорошистки.
- И что ты им отвечаешь?
- Говорю, что нужно больше заниматься, больше читать. Про вас я им ничего не рассказываю.
- В общем-то, все правильно, только нужно быть доброй девочкой, нужно стараться помогать другим. С людьми нужно делиться своим знаниями.
Теперь каждый вечер, когда Тая бывала у старой графини, она зубрила какую-то одну французскую пословицу или поговорку, а потом целый день, как попугай, повторяла ее про себя. К концу учебного года она их знала добрый десяток.
Конечно, они не забывали и о музыке. Юная душа жадно воспринимала все новое. Тая слушала музыкальные произведения известных композиторов в исполнении старой женщины, и слушала пластинки, которых в этом доме был целый чемодан. Не все, конечно, ей нравилось, но ей старая интеллигентная женщина старалась привить любовь к классической музыке, учила понимать ее и слушать.
Так прошел весь учебный год. Четвертый класс Тая окончила успешно, всего с одной тройкой в табеле. Теперь во время летних каникул девочка стала бывать чаще у Антонины Михайловны. Они много читали вслух по очереди. Старая учительница заставляла читать Таю вслух, следя за тем, как она произносит слова, добиваясь чистоты речи. И сама она, конечно, ей читала. Особенно нравились юной слушательнице старинные рыцарские романы. Порой они так засиживались до глубокой ночи. Мать Таи уже перестала обращать на это внимание, зная, что девочку плохому там не научат.
В пятом классе начали изучать немецкий язык. Конечно, Антонина Михайловна знала и этот язык, но не настолько, чтобы преподавать его в школе. Но, во всяком случае, она всегда могла оказать помощь девочке при выполнении домашних заданий по этому предмету. Теперь она уже неотступно следила за успехами в учебе своей подшефной. И это давало свои результаты. Все меньше в дневнике становилось четверок, а тройки исчезли совсем. Тая становилась одной из лучших учениц в классе.
Антонина Михайловна старалась развивать память у девочки. Она научила ее играть в шахматы и заставляла учить стихи. Кроме стихов украинских и русских поэтов, которые задавали им учить в школе, она в свободное время учила стихи Тютчева, Кольцова, Есенина. А отрывки из поэмы А.С. Пушкина «Евгений Онегин» многие знала наизусть. Особенно ей нравились те места, где описывалась природа.
Внезапно у нее проявились способность и интерес к математике. Теперь, если учительница задавала на дом решить задачу, например, № 23, то Тая решала не только ее, но еще дома в своей отдельной тетради решала задачи №№ 22 и 24. То же самое происходило с примерами. К концу пятого класса она перерешала все задачи и примеры из учебника, и ей уже казалось этого мало. Она уже с интересом заглядывала в учебник для шестого класса. По математике она стала лучшей в классе, и ее начали посылать на междушкольные олимпиады. Оттуда она привозила грамоты и призы.
В старших классах за ней укрепилось звание круглой отличницы и лучшей ученицы в школе. Теперь уже Антонине Михайлове не приходилось помогать Тае делать домашние задания. Она сама уже прекрасно справлялась с ними. Для себя Тая твердо решила, что пойдет по стопам старой учительницы, окончив школу, поступит учиться в педагогический институт и будет учить детей. Она теперь уже знала, как это нужно делать.
Теперь, когда Тая уже не нуждалась в помощи при выполнении домашних заданий, ее посещение старой учительницы носило другой характер. Они проводили время за беседами, как два взрослых человека. Графиня рассказывала Тае о своей жизни, учила ее, как поступать в тех или иных случаях. Давала ей много дельных советов. Ей было приятно, что девочка выразила желание по ее примеру стать учительницей и учить детей светлому, доброму, вечному.
Тая делилась с ней тем, о чем она даже матери не говорила. Она рассказала, что теперь на нее стали обращать внимание мальчики, которые раньше ее просто не замечали. Они стали предлагать проводить ее домой со школы, поднести портфель, приглашать танцевать на школьных вечерах.
- А тебе кто-нибудь из них нравится?
- Да в общем-то нет, правда, если только Сашка Боченко.
- Ну а он, как к тебе относиться?
- Не очень. Только один раз пригласил меня танцевать.
- Ну а ты? - Я не пошла с ним. Я просто не умею…
- Вот это да! Это у нас с тобой большой пробел в развитии. Ай-ай-яй. Как это я упустила! Все, срочно нужно этот пробел устранять. Давай этим займемся прямо сейчас. Ты вальс танцевать пробовала?
- Это кружиться, что ли?
- Нет, не просто кружиться, а танцевать.
- Вроде бы пробовала.
- Ну давай, покружись, покажи, как ты это делаешь.
Тая начала кружиться по комнате, неуклюже переступая с ноги на ногу.
- Нет, так не годиться, движения должны быть плавными, ты должна словно плыть. Вот посмотри, как это делается.
С этими словами старуха поднялась с кресла, выпрямила спину, слегка отклонила голову назад и влево, правую руку отвела в сторону, а левую, согнув в локте, подняла кверху, и плавно стала скользить по комнате. При этом она вся преобразилась. Глядя на нее, казалось, что это танцует молодая женщина. Она сделала круг по комнате и снова опустилась в кресло.
- Вот, приблизительно так. Давай, теперь ты. Считай про себя. Раз, два, три – раз. Раз, два, три – раз. Вальс идет на три четверти. Я сейчас тебе подыграю, а ты учись.
Женщина села за пианино и стала играть вальс. Девочка пыталась кружиться, как ей показывали, но сразу у нее не все получалось.
- Спинку выпрями, не смотри вниз, голову подними, и слушай музыку. Раз, два, три – раз. Раз, два, три – раз.
(продолжение следует)
