Джек думал об этом постоянно, оглядываясь назад, пытаясь взглянуть на все иначе. На себя, на то, что делал. Он давно задавался вопросом, что не так пошло в его жизни и что этому причина. Ответ был очевиден, но он не желал его признавать. Причина в нем. Он потеряет все, уже потерял, останется один, как отец и дед, если не изменит сам себя и свое поведение, поступки. Он выбился в люди, трудом и упорством достиг многого в жизни, у него было все - любимая работа, карьера, известность, признание, деньги, власть, любимая женщина, обожающий его сын. Он сумел достичь всего, к чему стремился. А теперь сам все разрушал. Сам себя губил. Уничтожал все, чего достиг.
Только теперь Джек это осознал, увидел с такой ясностью, что был удивлен тому, что не увидел этого раньше. Что ему мешало? Почему он понял, что происходит только, когда все потерял?
И однажды утром, после бессонной ночи бесконечных размышлений, он проснулся опустошенным, но спокойным, впервые за последние дни. Он все обдумал, принял решение, его растерянность прошла, он вновь обрел уверенность, почувствовал в себе силы. Он знал, как вернуть все то, что успел потерять. Он не разделит участь мужчин-одиночек из его рода. Он разрушил, он и построит заново. Сначала выйдет на свободу. Потом вернет семью. И будет делать все это не так, как привык, как делал раньше. Нет. Он вернет доверие Кэрол и Патрика, их любовь. Даже после того, как она снова спуталась с этим прохвостом. Он стерпит на этот раз. Пусть это будет искуплением за все то горе и зло, что он ей причинил, сам того не желая. Он простит, чтобы она простила его. Он изгонит из себя своего демона, как выражался Зак, и не позволит тому разрушать себя и свою жизнь. Он не хотел больше быть чудовищем, от которого все бегут. Он так устал, измучился, что хотел избавиться от тяжести, которую нес на себе всю жизнь - тяжести ненависти, непримиримости и злобы. Он копил их в себе, начиная с того момента, когда его бросила мать. И этого в нем собралось столько, что в конце концов обрушилось на него же, раздавив своей тяжестью. Если он не скинет с себя все это, он не поднимется больше. Надо все сбросить и забыть. Всех простить. Всех, кого не мог и не хотел. И начать жизнь заново. Стать счастливым. Он всегда и все мог. Разве не сможет теперь? Сможет. Счастливым его делали две вещи - работа и семья. Он вернет себе свое счастье, и боль оставит его. Он сильный, все мог преодолеть, всегда побеждал, любого. Сможет и самого себя. Он оставит при себе ненависть лишь к одному человеку, которого прощать не собирался - Спенсеру. Найдет его, оторвет ему яйца, сотрет с лица земли, отобрав назад свою жену и сына - и будет ему счастье.
Приняв это нелегкое решение, он вдруг почувствовал, что успокоился, даже ощутил какую-то приятную легкость, словно на самом деле сбросил какой-то невыносимо тяжелый груз.
Присев, он заглянул под кровать, ища фотографию Кэрол. Когда он бросил ее, скорее всего, она попала в стенку, отскочила и залетела под кровать.
- Не это ищешь? - раздался у него над головой нерешительный голос Тони.
Подняв голову, Джек улыбнулся ему, впервые за последние дни. В руках Тони была фотография.
Выпрямившись, Джек выхватил у него ее.
- Откуда она у тебя? Кто разрешил? Что это ты с ней там делал, а? - беззлобно Джек пнул Тони здоровым кулаком в бок.
Тони расплылся в улыбке, удивленный и обрадованный произошедшей в друге перемене, на этот раз явно в лучшую сторону. «Слава Богу, пришел в себя! Отпустило!» - выдохнул Тонни про себя, а вслух сказал:
- Ничего не делал! Просто нашел ее и подумал, что не дело это, валяться твоей жене на полу, под кроватью, подобрал, попробовал в нормальный вид привести. Помялась малость... И ждал, когда ты о ней вспомнишь, чтобы вернуть. Ну... иногда любовался, конечно, красивая она у тебя - но чисто с эстетической точки зрения, без всяких там пошлостей, клянусь, ничего такого, даже не думай!
- Ладно, сделаю вид, что поверил! - хмыкнул Джек и опустил взгляд на фотографию. По лицу его прошла тень, улыбка померкла, а на лице отразилась боль. Тони с тревогой наблюдал за ним, опасаясь, что вид жены испортит его настроение, но Джек оторвался от снимка и засунул его в карман на груди.
- Как насчет партии в шахматы после прогулки? Надоело играть с бестолковым противником, который обитает в кабинете начальника, пора заменить его на супер-умного зека, а? А то мои мозги начали ржаветь.
Тони спрыгнул с койки и радостно кивнул.
- Да, я заметил, что ты в последнее время какой-то заторможенный, и с удовольствием прочищу твои мозги! - ответил он. - Берегись! Шаг и мат в три хода, поспорим?
Джек нахмурился.
- Мой комплимент, похоже, помутил тебе разум... Много о себе возомнил, гений. А мои мозги не настолько заржавели, так что не обольщайся. Поспорим!
***
Зак пришел к нему с Шоном. Оба были хмурые и явно не радовались этому визиту, предвкушая очередной нагоняй за то, что плохо, по мнению Джека, работают. Зак виновато потупил взгляд, встретившись с вопросительным взглядом босса, и напряженно сел, готовясь к вспышке ярости. Шон молчал, тоже с виноватым видом, с опаской поглядывая на брата. Окинув их внимательным взглядом, Джек вдруг разглядел, как неприятно этим людям находится сейчас здесь, с ним, они не ждали от него сейчас ничего хорошего, приготовившись к тому, что он опять будет срывать на них свою досаду и ярость, но они все равно здесь, они пришли, хоть им этого не хотелось, ломая себя, терпя его, пришли по своим соображениям и причинам, возможно, считая это своим долгом. Единственные, кто еще оставался с ним, не бросили его.
Вздохнув, Джек опустился на стул. Взял пачку сигарет, которую положил перед ним Зак и, прикурив, с удовольствием затянулся.
- Как мой отец?
Зак поднял на него удивленный взгляд, оторопев от неожиданного вопроса.
- Без изменений... вроде. Я не узнавал на этой неделе, некогда было... Но если бы он умер, мне бы сразу сообщили.
- Узнай, - решительно потребовал Джек. - Шон, лучше ты, Заку и так дел хватает. Займись моим отцом. Я хочу знать все о его состоянии, о прогнозах врачей. Возьми телефон главврача и лечащего доктора, я буду им звонить сам, каждый день мне нужен отчет о состоянии моего отца. С сегодняшнего дня все, что касается отца, под моим контролем. И твоим, Шон.
Молодой человек кивнул, а Зак улыбнулся.
- Правильно, давно пора! Забота об отце благотворно отразится на твоем деле, будет плюсом в твою защиту в суде. Я хотел тебе предложить раньше, но не решился. Был уверен, что ты даже слышать не захочешь об этом старом ублюдке, даже для дела...
- Да, так и было, - сухо сказал Джек.
- А ты не думал позаботиться о том, чтобы он вдруг не очнулся? - продолжил Зак, понижая голос. - Если старик придет в себя и заговорит, тебе будет крышка. Стоит ему сказать, что стрелял ты - и все, конец. Мы ничего уже не сможем сделать. Я бы не рисковал.
- Нет, - твердо ответил Джек.
- Но, Джек...
- Я сказал - нет! Тема закрыта. Как там Келли? - голос Джека потеплел, когда он заговорил о дочери.
- Я навещал ее вчера. Растет, набирает вес. Все хорошо, - сказал Шон. - Я сделал новое фото, вот...
Он вытащил из кармана полароидный снимок и протянул Джеку.
Тот с интересом стал его разглядывать. Губы его медленно растянулись в ласковой улыбке.
- Да, кажется, немного подросла... но все равно, какая она крошечная! Так хочется взглянуть на нее в живую... Бедненькая, ни мамы, ни папы, только чужие кругом... Скоро папа придет, малышка, - прошептал Джек и погладил пальцем фото. - Когда ее собираются выписывать?
- Через неделю. Надо что-то решать, Джек. Мы не успеем, прокурор затягивает, как может. Заседание суда опять перенесли на десять дней. Если мы не заберем ребенка, ее заберет опека...
- Нет, ни за что! Моя дочь не попадет в приют, ни на минуту.
- Но что же делать? Я могу ее забрать, но что дальше? - голос Шона сел от ужаса. - Она такая маленькая, я не справлюсь! Даже если нанять няню... доверить полностью ребенка незнакомому человеку? Я говорил с Норой, она не готова взять на себя такую ответственность. У нее нет ни опыта, ни знаний для заботы о таком маленьком ребенке. Я тоже не могу... прости, Джек! Я никогда младенца даже на руках не держал!
- Да, я сам не доверю дочь тому, кто не сможет позаботиться о ней должным образом, как надо... - Джек задумчиво постучал по столешнице пальцами. - Кажется, я знаю, у кого есть уже опыт и кому я мог бы ее доверить.
- Кому? - удивился Зак.
- Рэю Мэтчисону. Насколько мне известно, он неплохо справился с ситуацией, когда ему на голову обрушились из ниоткуда два малыша. Он и Дороти смогли найти для них хорошую няню, смогут и для моей дочери найти еще одну. К тому же, он любит Кэрол, и я уверен, будет заботиться о ее ребенке не хуже, чем о своих... А как только выйду, я ее заберу. Вместе с няней, которую они для нее наймут, если она мне понравится. Да, решено. Сегодня же ему позвоню.
- Но, Джек... почему ты думаешь, что он тебе не откажет? Он тебя ненавидит, зачем ему тебе помогать? - усомнился Зак, не скрывая своего удивления.
- Он не откажет, потому что это ребенок Кэрол, а не только мой. Вряд ли он сам захочет, чтобы ее дочь забрали в приют. Он даже эту девчонку Дженни пригрел, потому что она протеже Кэрол, а о ее дочери и подавно позаботиться не откажется. Я его знаю. Он не откажет мне, при всей своей ненависти ко мне.
- Я не согласен. Если у него будет твоя дочь, ты не сможешь на него надавить, чтобы узнать о Кэрол. Он сейчас уязвим, Джек, у него дети. С их помощью мы можем прижать его. И он все нам расскажет, что знает. Почему ты тянешь с этим? Сразу надо было его прижать, как только она сдернула! Он мог пожертвовать ради нее собой, но вряд ли станет жертвовать своими детьми... Он мог молчать, режь ты его, как тогда, но он сломается, если начать резать детей у него на глазах...
Прикурив еще одну сигарету, Джек затянулся и посмотрел в глаза Зака.
- Нет, я не буду трогать Рэя, а тем более его детей. Мы найдем ее и без него.
- Но почему? Естественно, никто не собирается на самом деле мучить его детей, достаточно будет припугнуть, вот увидишь... он сам не допустит, чтобы до этого дошло! Доверь это мне, я все сделаю, как надо. А с Келли... мы придумаем что-нибудь другое.
- Зак, я не ясно выразился? К Рэю не лезть. Понятно?
Зак с недоумением и недоверчивостью смотрел на него.
[justify]- Не понятно, - честно ответил он. - Что с тобой? На тебя