Насчёт богатства – здесь мнения ученых расходятся. Многие привыкли считать, что русский по богатству и колориту занимает первое место. Не буду спорить. Скажу лишь только, что по данным Государственного Института Русского Языка им. А.С. Пушкина, язык, на котором мы с вами говорим и пишем, стоит по количеству слов на пятом месте. Но ведь дело не в количестве лексических единиц, проще говоря – слов, а в том, насколько красиво эти слова могут сочетаться друг с другом. А так же каким образом то или иное слово можно заменить синонимом, сколько в языке фразеологических оборотов, идиоматических выражений и т.д.
Сейчас я не об этом. Синонимичность и омонимичность языка, безусловно, играют не последнюю роль в формировании лексической составляющей. Но иногда русский язык при всём его богатстве уступает другим языкам в самой простой вещи – наименовании слов.
Любовь... В русском языке это может обозначать отношение и к предмету, и к живому существу. В последнем случае слово "любовь" выражает отношение и к ребёнку, и к родителям, и к своей второй половине. А ещё к бабушкам, дедушкам, тётушкам, дядюшкам, двоюродным и троюродным сёстрам и братьям – один только Бог знает, кому мы можем, не задумываясь, сказать: «Люблю». Много кому! Но любовь к супругу (или супруге) не тождественна любви к родителям. И детей мы любим совсем не так, как, например, сестер или братьев. Окружающих нас людей, которые вызывают в нас это волнующе-волшебное чувство, много, а слово всего одно!
Греческий в этом отношении давно догнал и перегнал русский: обозначение любви, по мнению греков, должно быть разным, и это правильно. Например, «агапе» - любовь к ближнему, ободряющая, поддерживающая любовь, «сторге» - любовь-привязанность, «эрос» - любовь чувственная, «филия» - любовь-симпатия, «людус» - лёгкий флирт. Пять слов вместо одного! Исходя из этого, можно сделать простой вывод: уж кто-кто, а греки точно знают, к какому виду любви отнести те или иные отношения. Уж они-то не перепутают обозначение материнской любви и любви дружеской. Хотя бы с филологической точки зрения не перепутают!
***
Приближался конец 2010 года. Проучившийся два месяца в медицинском колледже, сын прибежал с занятий раскрасневшийся: «А ты знаешь, что нам сегодня на лекции сказали?»
Я не успела среагировать, как он выпалил: «Оказывается, любовь – это игра гормонов, а дружба – это работа мозга!»
‒ Так. Хорошо, ‒ говорю, пытаясь на ходу сообразить, о чём идёт речь, ‒ а если два этих понятия связаны? Что же получится – игра мозга и работа гормонов? Странная смесь какая-то…
‒ Да не бывает такого! ‒ парирует сын. Любовь – это любовь, а дружба – это дружба. Это есть понятия, которые не смешивают.
‒ Бывает, ‒ отвечаю, ‒ ещё как бывает! Даже больше тебе скажу: кроме понятия дружбы, есть ещё одно, которое называется «привязанность». А ещё существует так называемая «романтическая любовь». Она не зависит ни от возраста, ни от пола, ни от профессии, она вообще ни от чего не зависит! Несмотря на оттенок лёгкой влюбленности, это – скорее всего, именно дружба, потому что по разнообразию чувств такая любовь очень близка к чисто дружеским отношениям. А ещё…
‒ Романтическая любовь, ‒ запальчиво перебивает мой студент и, очертя голову, бросается в водоворот доказательств, ‒ это уж точно никакая не любовь. Она не настоящая! (При этом рассуждения из чада, которому от роду семнадцать лет, сыплются, как из мешка).
‒ А уж привязанность – и подавно какое-то детское чувство, которое к взрослым людям не имеет никакого отношения, ‒ горячо продолжает он. ‒ Или, может быть, и имеет, но уже тогда, когда семейная пара проживёт долго. Наверное, только у проживших в браке лет тридцать супругов и возникает эта самая привязанность.
На этих словах новоявленный философ заканчивает свою речь и победоносно смотрит на меня:
‒ Что? Не так?
Я качаю головой:
‒ Не так. Причём далеко не так. Люди могут прожить в браке хоть сорок, хоть пятьдесят лет, и при этом оставаться одинокими. Они живут бок о бок, но их связывает, скорее, привычка быть вместе, а вот с точки зрения душевного притяжения, общего между ними почти ничего не осталось. Если, конечно, оно когда-то вообще было... Потому что на начальном этапе людей очень часто объединяет всплеск тех самых веществ в организме человека, про которые ты только что говорил. Общность взглядов при этом отодвигается на второй план. Так что насчёт игры гормонов твои учителя, однозначно, правы. Вот только это ли называется любовью? У нас в последнее время смешали два понятия: «любовь» и «интимная близость» фактически стали синонимами. И если молодой человек или мужчина говорит: «Я отдам тебе свою любовь» – это, прошу прощения, что значит? Если он раскроется перед женщиной как личность, будет делиться с ней мыслями, идеями, найдёт общие точки соприкосновения в интересующих их областях – это одно. С таким человеком всегда есть о чём поговорить, с ним интересно. А если у него при этом ещё и глаза блестят от радости, что рядом с ним женщина, которая его выслушает и сможет поддержать с ним разговор – вот это и есть любовь.
Ну, а если «отдача любви» ‒ не более, чем желание затащить в постель – это долго не продлится. Представь себе бенгальский огонь. Он горит какое-то время, причем горит ярко, а потом затихает. И, в конце концов, совсем угасает. Любовь, основанная только на физическом притяжении – тот же самый бенгальский огонь, не более того. Вот и получается, что огонь погас, а привычка сосуществовать вместе осталась. Как у тех пар, которые ты сейчас приводил в пример. Вот они и существуют – заметь! – не любят друг друга, а именно существуют. Потому что помимо близости, есть ещё такие вещи, как уважение, и умение поддержать. На это способен не каждый.
А привязанность – это очень хрупкое, деликатное и тонкое понятие, ‒ продолжаю я, ‒ к гормонам она отношения не имеет, потому что, как уже сказала – может возникнуть между кем угодно, в том числе, между людьми, в браке не состоящим, и вдаваться сейчас в объяснения, чтó есть чтó – я не собираюсь. Добавлю лишь то, что привязанность зачастую оказывается сильнее любви. Любви в классическом её понимании, конечно. Потому что по большому счёту привязанность – это тоже вид любви, только любви особой – очень благородной. Возвышенной ‒ и, к сожалению, легкоранимой.
Как нам когда-то говорили в институте, любящий человек всегда готов изменить себя. Нет, не коренным образом поменять свои взгляды и принципы – этого как раз делать не надо! А изменить поведение очень даже можно: стать более сдержанным или, наоборот, начать вести себя посмелее, бросить дурные привычки, попытаться побороть какие-то комплексы, начать чем-то интересоваться – это всё проявления, как бы это странно ни казалось – любви. Да-да, представь себе!
«Греческий надо учить, а не только латинский», - я легонечко щёлкаю Кольку по носу и выхожу из комнаты, оставляя философа в полной растерянности с ворохом вопросов, на которые не так-то легко ответить.
***
…Что в отношениях между людьми самое главное? Любовь? Если это исключительно всплеск биологически активных веществ, которые вырабатываются в железах внутренней секреции – то, наверное, нет. Ведь рано или поздно деятельность желез снижается, и вырабатываемые вещества перестают появляться в организме человека.
Тогда – что?
Иногда люди испытывают очень сильное духовное притяжение друг к другу, и при этом они находятся на грани чего-то такого, что трудно поддается объяснению. Кажется, ещё шаг – и …
Но осмелиться сделать этот шаг удается не всегда, и причины могут быть разными. Сказать – тоже не получается. Кому-то надо начать этот разговор, но проявить инициативу не решается ни тот, ни другой. А планы Судьбы и человеческие намерения совпадают далеко не всегда, хотя так и кажется, что ещё успеется, что всё ещё впереди. Иногда нет, к сожалению…
Таким людям интересно вдвоем, у них всегда есть общие темы для разговора. Они расстаются без особого труда, но всегда рады новой встрече. И с каждым разом эта радость всё крепнет и крепнет.
А сердце каждый раз подаёт изнутри знак, словно говорит: «Я чувствую. Я всё чувствую…»
Что оно может чувствовать? Наверное, даже то, чему нет объяснения, но при этом людей непостижимым образом тянет друг к другу. И так могло бы продолжаться долго-долго, если бы нам всем всегда было шестнадцать, восемнадцать, двадцать… Но время шагает и шагает вперед, а вместе с ним шагаем и мы. И не замечаем, как минутная стрелка отсчитывает нам недели и месяцы, а часовая – годы…
Наверное, самое лучшее и трогательное в отношениях людей – это взаимопонимание и нежность. Нежность чувств, нежность слов, нежность обхождения друг с другом.
«Тот, у кого в сердце сохранилось пламя галантности, ‒ писал Ги Де Мопассан, ‒ он окружает женщин глубокой нежностью. Мягкой, взволнованной, и вместе с тем живой. Он любит всё, что касается их, что идёт от них…»
Наверное, именно это и побуждает людей тянуться друг к другу.
Нежность, о которой не говорят вслух, но которая пробивается как молодые ростки и находится где-то в самой глубине сердца. Она живёт там вроде бы неприметно, но, скорее всего, великий писатель имел в виду то, что каждый раз, когда мужчина вспоминает женщину, которая от него далеко, именно нежность помогает ему вернуть и возродить ощущение единой целостности с ней... И – наоборот, конечно, тоже. Женское сердце в этом случае не может оставаться равнодушным.
Именно нежность остаётся с нами надолго, почти навсегда. Жизнь идёт вперёд, а нежность, которая присутствует в общении, никуда не уходит.
Именно нежность поддерживает в людях сердечную склонность и способствует сохранению отношений, которые немного переходят за грань дружеских. Совсем чуть-чуть.
Именно нежность ‒ есть самое тонкое, деликатное и чуть-чуть тревожащее душу чувство, которое рождает в человеческом сердце что-то такое, что похоже на то и дело накатывающие теплые волны.
Что-то особенное…
То, чему, наверное, нет названия.
Ни в одном языке…
Рискуя показаться занудой, понимая, что ваш текст - не научная статья, всё же: "людус" - не греческое, а латинское слово. Но мне, вообще кажется, что "людус" немного нарушает симметрию четырех видов любви, так удачно соотносящихся, например, с четырьмя стихиями.