ПОД СОЗВЕЗДИЕМ РАКА

сохранялись какие-то шансы одолеть подводного зверя, то никак не у него. Мне было горько и обидно наблюдать, как расставлялись акценты борьбы. Ещё минуту Юра пытался укротить могучую рыбу, но она, словно почуяв своё превосходство, для того чтобы поставить все точки над «и», показала из воды свой великолепный акулий хвост. Мы ахнули – на крючке сидел осётр, да какого размера! Хвост выплеснулся из воды более чем в полутора метрах от места погружения лески…
    Леска, натягиваясь всё сильнее, издавала всё более высокий и пронзительный звон, пока, наконец, не лопнула со звуком пистолетного выстрела. Рыбина описала подводный пируэт, поверхность воды вздыбилась горбом водоворота, – и эпизод был исчерпан.
–    Ну, что ж ты не отдал мне спиннинг? – укоризненно спросил я.
–    А что бы ты мог сделать? Катушку-то заклинило!
–    С какой это стати?
–    Ну, пальцы-то у меня все в нарывах от щучьих зубов. Я стал тормозить ладонью, катушка согнулась, и барабан зажало.
–    Я бы хоть побегал.
    На это возразить было нечем.
    Тут послышался звук мотора подъезжающей машины. Подняв клубы пыли, бортовой «Газон» остановился от нас в двух шагах. Из кабины выпрыгнул Галкин и, как всегда, стал вопить на нас своим сипло-гундосым голосом, недовольный тем, что вещи ещё не сложены, а он страшно торопится.
    Но нам, обескураженным и потухшим, было не до него. Мы долго не могли взять себя в руки и нехотя закидывали поклажу в кузов, не в состоянии сказать себе: «Стоп!» – и оторвать взгляды от водной поверхности, прежде таившей от нас безбрежное море скрытого счастья, а теперь – принесшей нам бездну горчайшего разочарования. И самое страшное состояло в том, что не предвиделось никакой возможности отыграться – аж до следующего сезона.

    Вот так привычка брать на себя ответственность, ощущать себя самодостаточным в критических ситуациях, уверенность в себе, граничащая с самоуверенностью, привела в одном случае к яркой победе над огромным сазаном (и подобных успехов у моего друга было немало), а в другом – к потере осетра. Но если разобраться, что мы такое без этих качеств, без самобытности своей или, как сейчас модно говорить среди околобогемных мыльных пузырей и пузырих, без «самости»? Когда я слышу это слово, у меня почему-то возникают ассоциации с самцами и самками.
    Хотя, смог бы я вытянуть этого осетра или нет, – вопрос, на который ответ получить уже не суждено никому.
    Больше на наши крючки дуриком осетры не садились. А целенаправленно мы их просто и не пытались ловить. Вполне хватало разрешённой рыбы.
    Через пару лет при «разборе полётов» по пьяни Юра разоткровенничался, что не передал спиннинг потому, что загадал на внеочередное звание к Новому году. Может, оно так и есть, а может, он так сказал, чтобы оправдать упрямство, понять сложно. Полкана рыболов-милиционер получил достаточно быстро.

    Я склонен думать, что просто звёзды, рисующие в зените ночного летнего неба страшноватое на вид, но совершенно безобидное существо, Рака, уберегли нас от проблем, неизбежных при поимке осетровых.
    Жизнь берёт своё. Мои астраханские отрывы теперь – всё реже и краткосрочнее. Некоторые из друзей уже давно не составляют мне рыболовных компаний. Да и рыбы в наших реках больше не становится. Уже второй год не происходит весеннего разлива волжских низин, что не может не ударить по рыбьему населению Каспийского региона и подорвёт всю экологию и экономику Поволжья. Говорят, наполняют Чебоксарское водохранилище, чтобы поставить очередную ГЭС, а то продажи энергии в соседние страны кое-кому приносят недостаточно «бабла». Бог им судья.
    Я всё равно буду ездить в края, давно ставшие мне родными. Несколько речных чудищ всегда ожидают встречи со мной. Живу ожиданием этих встреч – и это придаёт сил. Так распорядился мой звёздный хранитель, Рак.
    И я благодарен ему.