- Что касается Майами!..
Поезд Барнаул – Москва нёс своих пассажиров в заснеженных просторах Руси – матушки. В плацкартном вагоне было чисто, тепло и уютно. Пахло кофе и зубной пастой. Новое утро рождало новые надежды, мысли, мечты. И неизменным оставалось лишь выслушиваемое пассажирами с периодичностью в десять – пятнадцать минут:
- А, что касается Майами…
Добрейшей души тщедушный человек средних лет, средней же полноты, усами на лице приятных черт, в скромном, правда, и несколько поношенном костюме, вещал радостно и громко – чтоб слышали все:
- Но, вот что касается Майами…
Мужчина ехал в Москву. На конгресс – съезд – сходняк специалистов по медицинской технике. И совсем недавно вернулся от дочери с зятем, проживающих нынче в Майами – две недели гостил. Отчего был теперь в совершенном восторге. Переполненный впечатлениями, пассажир был просто не в силах держать их теперь в себе. И любой возникающий в плацкарте разговор неизменно переводил в мегаполис на атлантическом побережье.
- И за эти две недели ни разу у меня не было изжоги. Даже после кубинского ресторана с острыми его блюдами.
Хлебающие на втором дне пути заваренную вагонным кипятком лапшу «Доширак», попутчики подавленно молчали.
- А, с автомобилями как мудро они поступают! Есть специальная программа, по которой через два-три года ты можешь бесплатно сменить старый автомобиль на новый.
- Как это? – дивились неслыханному аттракциону щедрости наивные соотечественники.
- А так, – довольный эффектом и достижениями заокеанских автодилеров, разводил руками рассказчик, - старые автомобили они сплавляют в Латинскую Америку, а тебе подгоняют новый.
- Парят, получается, латиноамериканцев бедных? – посочувствовал кто-то сердобольный.
- Ну, зато самим хорошо – зачем им про кого-то там думать!
Не подумав, кто-то с дуру вякнул услышанное по каналам вещания, что вероятность насильственной смерти в Нью-Йорке аж в восемнадцать раз выше, чем в Лондоне.
- Ерунда! – в момент с сердцем отозвался мужчина. – Никакой там преступности нет – всё спокойно. Одна там проблема, - только тут собеседник чуть понизил голос, - с баклажанами…
За окном неслись заснеженные ели, а внутри вагона волны Атлантического океана могуче накатывали на уши слушателей.
- И везде тебе улыбаются все – в ресторанах, в магазинах, в такси. Одни раз только мне не улыбнулись – было! – хранил тут объективность мужчина. - Водитель такси один. Но – то был баклажан!
По ходу, сильно вскружили – заморочили голову соотечественнику! Ничего, кроме Майами, он теперь не видел, не ведал, и знать не хотел.
Как водится, разоблачить космополита удалось лишь под покровом ночи – по законам жанра. Утомившиеся от дороги и дорожных разговоров, пассажиры уже собирались – паковались перед Первопрестольной, до которой оставались считанные часы, а кто-то кемарил напоследок, или тупо глядел в окно. Тогда – то и разговорил я, вывел на чистую воду партнёра из Майами:
- Это у нас на работе сотрудница так делает – это татарское блюдо. Значит, надо взять казан, с маслом подсолнечным прокалить… баранину, или свинину… на медленном огне… капусту… морковь, - обстоятельно диктуя рецепт любимого блюда, мой попутчик завёлся не на шутку, накаляясь, как тот казан, - аджика – обязательно… заливаем всё сверху зерваком, подаём в пиале.
Да нет, наш человек, как не крути – россиянин! Алтаец - куда он отсюда...
А была то середина декабря две тысячи тринадцатого года.
