Альтернативное наказание

жертву с разных сторон, равномерно и тщательно  обрабатывая разрешённую протоколом о применении телесных наказаний «зону». Наказуемого, для удобства его пороть,  подтянули к перекладине так, чтобы ягодицы находились примерно на уровни груди Анзурат. Когда от дерганий и изгибаний его тело начинало вращаться, и перед ней вместо ягодиц оказывался член подвергаемого порке, она не смущаясь, обхватив мужчину за талию левой рукой,  возвращала его в удобное  положение и продолжала экзекуцию. Или просто обходила подиум и становилась с другой стороны. По той силе, с которой она его порола, и блеску её глаз, я догадывалась, что она, наверное, так мстит тем мужчинам, с которыми у неё в своё время ничего не получилось, а может вообще всем в одном лице. Создать семью ей до сих пор не удалось и неожиданно представившаяся возможность хоть как то отомстить сильному полу за свои обиды и желание отыграться хоть на ком ни будь, — теперь многократно усиливали физические страдания этого нарушителя закона.
Иногда кончик розги, захлёстывал только одну ягодицу и попадал на участок тела между ними, принося особенно ощутимую боль. Стараясь сдерживать из последних сил молчание при таком захлестывании, подвергаемый порке вскрикивал, подгибал ноги, полностью виснув на руках. Анзурат это заметила и стала периодически специально стараться не сечь одновременно одним ударом обе ягодицы, а захлестнуть одну или попасть немного ниже, воспользовавшись моментом, когда ноги от боли будут после сильного сжатия чуть разведены в стороны. Подвешенный мужчина при этом, громко визжал, взвывал и сучил ногами. Это истязание прекратила врач, сделав Анзурат замечание. Кто из судебных приставов считал удары, я не знаю. В слух их количество никто не произносил.
Любопытно, что после вынесения обвинительного вердикта исполнительница наказания подошла к стоящим в коридоре супругам, и они разговаривали минут пять. Интересно о чём они могли говорить… Затем она, чуть дотронувшись до руки дамы, как хорошо знакомая, будто успокаивая её, ушла, а супруга тут же пригласили в соседнее с залом суда помещение на медосмотр и подготовку, как это звучало бы на юридическом языке: «для приведения постановления суда присяжных заседателей к исполнению», свидетелями чего мы сейчас все вместе и были.
…Через десять минут нарушитель закона, переживая нестерпимую боль от хлестанья розгами обнажённого тела, уже не переставая  извиваться, дёргался на перекладине, виляя бёдрами и издавал короткий стон после каждого удара, но его продолжали хладнокровно и безжалостно сечь ещё в течении пятнадцати минут. Чтобы не попасть по гениталиям, Анзурат продолжала периодически обходить наказуемого справа, становясь с боку, чтобы в очередной раз правой рукой нанести сильный удар розгой по ягодицам. Врач иногда помогала, останавливая вращение тела, придерживая мужчину руками за бёдра и поворачивая его ягодицы под очередной удар экзекуторши, стараясь при этом вовремя убрать руки во избежание случайного попадания по ним розги. Этот тандем врача и палача был похож на какой-то жуткий производственный конвейер, где каждый выполняет свои функции по обработке предоставленного им материала, который при этом стонет, вскрикивает и визжит. Пристав периодически подавал Анзурат свежую розгу, взамен измочаленной при такой длительной порке. Она встряхивала её, несколько раз взмахивала, проверяя гибкость, дотрагивалась до ягодиц, чтобы проверить расстояние, потому что очередная розга могла быть чуть короче или длиннее. При касании розгой тела, мужчина инстинктивно дёргался, как при ударе. Эта небольшая пауза давала хоть какую-то передышку страдающему от унижения боли и стыда.
Входная дверь в помещение во время экзекуции была чуть приоткрыта и в коридоре скопилась большая группа женщин и мужчин, которые присутствовали в зале суда, но по протоколу на исполнение самого наказания не допускались. Почти у всех в руках был мобильный телефон и они, периодически, меняя друг друга у приоткрытой двери, снимали это необычное для нашего времени  шоу, в реальность которого еще вчера трудно было поверить. И мне в том числе. Дверь, наверняка, не закрыл кто-то из приставов умышленно. По его мнению, такая публичность телесного наказания, вероятно должна была вносить определённую пикантность и эротизм, возбуждать присутствующих и его.  Возможно, так оно и было. Экзекуция со свистом розги и дергающимся после каждого удара члена наказуемого с постепенным его увеличением, привносила  своеобразные нотки сексуальности в порку у всех на глазах полностью обнаженного и подвешенного  за руки мужчины. У него была чисто выбрита интимная зона. Вероятно, он так подготовился к экзекуции, предвидя  наш окончательный вердикт,  а может, просто так нравилось его жене, но член его при этом, своей открытостью и вздрагиванием при каждом ударе с постепенным увеличением в размере, лично у меня тоже вызывал некоторое возбуждение. Пристав, который постоянно переводил взгляд от наказуемого на девушек-присяжных, а потом на зрителей, наблюдающих порку из коридора, скорей всего и оставил дверь приоткрытой. По лицу было видно как его всё это «заводит»…
Воя от боли и вращаясь голышом над подиумом, мужчина периодически видел  эту приоткрытую дверь и снимающих его смартфонами зрителей.  Многие, зная о возможном вердикте, пришли на суд именно ради этого. А может, и с  приставом  договорились заранее, о том, чтобы дверь из коридора в помещение, оборудованное для телесных наказаний, оставили открытой. Можно себе только представить какой жуткий стыд  испытывал при этом обнаженный мужчина. В зале суда было много его знакомых, присутствовала и  коллега по работе, сидела в зале рядом с его женой и лучшая её подруга, с которой они вместе  приехали на суд. Естественно, он был уверен, что ни коллега, ни подруга жены, да и все любопытные граждане нашего городка, пришедшие на суд, зная, что виновному по принятому постановлению может грозить не только штраф, но и порка,  присутствовать на исполнении самого наказания, если так решит суд, не будут. И когда он вдруг увидел их всех у открытой уже кем то полностью  двери…  Большего унижения человеческого достоинства трудно себе даже представить. От такого эмоционального стресса, мне кажется,  можно было просто сойти с ума. Я это видела и понимала. Моральные страдание стали не меньше физических. Это был апогей стыда, сопровождаемый обжигающей болью от постоянно впивающихся при всех в его ягодицы мокрых березовых прутьев. Сильнейшие эмоциональные и физические переживания были  «написаны» на его лице, он излучал их всей своей наготой, всем своим телом. Даже в трех метрах от него я ощущала это физически, глядя на его покрасневшее тело с красно-лиловыми рубцами на ягодицах.
Врач случайно, а может  умышленно, при очередном обхвате его бедер для остановки сильного вращения от дерганья, поворачивая  ягодицами в сторону  экзекуторши, слегка провела правой рукой по его пенису. Полная эрекция наступила мгновенно. Мужскую физиологию никто не отменял. Даже в такой ситуации.
Мне стало вдруг безумно жаль его жену, на глазах у которой  всё это происходило. Бедная женщина с ужасом наблюдала, как при всех её  обнажённый муж периодически взвизгивая, дергался от мучительной боли, наносимой розгами  безжалостной Анзурат, сжимая и разжимая при этом свои исполосованные ягодицы и сгибая в коленях  ноги, инстинктивно пытаясь их хоть как-то прикрыть.
От того, что и лучшая подруга стала свидетелем такого публичного унижения мужа, она была в шоке. Наверняка после нашего судебного  решения о порке у них  даже речи не было о ее присутствии при исполнении наказания. Подруга, вероятно, думала, что никто из них этого не заметит и воспользовалась такой возможностью, увидев толпу у двери.  Соблазн  заглянуть в дверной проем победил. Посмотреть, как секут мужа подруги, с которым они знакомы много лет, увидеть его «во всей красе» нагишом, оказалось сильней риска быть замеченной.  Это женское любопытство вполне могло «поставить крест» на их дружбе. Как можно общаться  после того, как она стала свидетелем такого унизительного наказания  мужа подруги  подвешенного голышом. А может, и простят они ее за то, что и она увидела  эту порку. Кто знает…  На суд они приехали вместе. Решение присяжных подвергнуть  виновного порке розгами было весьма вероятным, и они наверняка это обсуждали вместе задолго до начала самого заседания. Была возможность, и подруга жены посмотрела вместе со всеми эту экзекуцию. В конце концов, это юридическая порка по решению суда присяжных.  Супруга и она, да и  все присутствующие при наказании – были бессильны что-либо сделать. Решение принято судом присяжных. Наказывают строго в соответствии протоколу, согласно нашему вердикту. Эта женщина, видя, как его секут, скорей всего  испытывала не только сострадание, но и как многие присутствующие на экзекуции сексуальное возбуждение. Я до этого читала, что такое часто бывало у зрителей, когда жертву пороли голым публично ещё в прошлом веке. Мужчины, созерцая порку обнаженных женщин, даже доводили себя до оргазма. А тут еще и девушка его наказывает при всех. Понятно, что она никогда не признается им в том, что испытывала чувства, которые явно противоречили здравому смыслу. Я и сама, когда во время порки подошла к наказуемому ближе и посмотрела в его глаза с расширенными от боли зрачками, увидела его испуганное страдальческое лицо, исполосованные ягодицы и бедра, в которые с характерным звуком постоянно впиваются мокрые берёзовые прутья – ощутила возбуждение. Он тоже  посмотрел в мою сторону и тут же опустил голову, не выдержав моего взгляда. Свежая розга Анзурат просвистела совсем рядом с моим лицом и я отошла назад, чтобы не получить случайно травму. Анзурат была так увлечена процессом порки, что рисковать, стоя ближе трёх метров от подиума для телесных наказаний,  смысла не было. Анзурат, видя, что я встала рядом с поротым, вложила всю свою силу в этот очередной удар, несмотря на физическую  усталость от длительной работы розгами. Мужчина после этого удара особенно громко завыл и, запрокинув голову назад, выгнулся сильно сжав ягодицы, а его член, вопреки желанию, стал предметом, на котором сосредоточили внимание все присутствующие. Его половой орган был достаточно крупный и многие женщины, возможно, оценили его достоинство и представили, какое удовольствие получает при интимной близости присутствующая вместе со всеми на экзекуции жена наказуемого. Закон суров, но это закон. Обидно, когда наказывают ни за что, а тут виновный прекрасно понимает за что его порют, и  все дополнительные факторы, включая публичность, только усиливают эффективность такого  наказания. Так, что моральные страдания виновного от того, что это видят не только присяжные и приставы при порке, а и все желающие  – вполне оправданы.
Интересно, как потом будут строиться  интимные отношения супругов. Созерцая такую жестокую экзекуцию мужа при жене, и от этих мыслей у меня даже голова тогда закружилась. Забыть такое им будет невозможно. Сможет ли она получать