Фиалки генерала

Памяти Льва Васильевича Павлова

        Баку. 1989 год. Самый страшный период  времени переживали жители Азербайджанской республики. Противостояние армян и азербайджанцев достигло своей пиковой вершины. Начались массовые погромы армян не только в столице, но по всей республике.
        Ужасно было то, что все происходящее превращалось в обыденность. Можете себе представить: утро, начало дня. Улицы заполнены людьми, идущими на работу. В обычном режиме ходит общественный транспорт, родители ведут детишек в садики, ребятишки торопятся в школы. А в это же время то у одного дома, то у другого кучки озверевших отморозков (в основном молодняк) в открытую убивают людей – только потому, что они другой национальности. Милиция или проходит мимо, или безучастно наблюдает за происходящим. Обыватели же просто огибают место убийства и, как ни в чем не бывало, продолжают свой путь. 
      В этот период судьба генерал-майора Льва Павлова сложилась так, что ему, одному из первых в СССР  (в стране, которой теперь уже не существует), пришлось гасить конфликты в «горячих точках».
В Баку около пяти месяцев генерал практически управлял городом и республикой. Выезжал в Карабах, где предстояло навести общественный порядок. А что там случилось - никакой ориентировки толком он не получил. До этого конфликтных событий такого масштаба в стране не было, и военные психологически не были к ним готовы. В суть национальных проблем командирам и военным приходилось вникать на ходу. Они не выясняли, кто прав, кто виноват, а старались просто разделить людей, в одночасье ставших непримиримыми врагами.
        Случился Сумгаит. Войдя в город, военные увидели сгоревшие здания, разбитые машины, разбросанное армянское имущество, а в центре - трупы на улицах. К военным тут же подбежала громадная толпа армян, за ними азербайджанцы, в армию летели камни, бранные слова… Было море крови… В шоковом состоянии оказались все военнослужащие. Было непонятно, как люди, годами жившие вместе, могут бить друг друга палками, арматурой, жечь, сбрасывать живых людей с балконов и окон.
        Остановить эту необузданную ненависть и гибель сотен ни в чем не повинных людей могли уже только советские Вооруженные силы. В Баку был направлен из Нижнего Новгорода, тогда еще города Горького, генерал-майор Павлов. Нашей журналистке N главной в республике газеты, довелось познакомиться с военным комендантом Баку Львом Васильевичем Павловым, при чрезвычайных обстоятельствах.
Аэропорт Бина. Весна. 30 марта 1989 года.  В аэропорту неразбериха. Беготня. Самолет Ту-134, следовавший рейсом Воронеж-Астрахань-Баку, захвачен группой террористов. Преступник по фамилии Скок настаивал на том, что он не один, а имеет на борту сообщников и управляемое взрывное устройство, что самолет взорвется вместе с пассажирами, если его требования не будут выполнены. А требовал террорист 500 тысяч долларов. После получения денег планировалось угнать самолет в Непал, столицу Пакистана.
        К аэропорту стали съезжаться военные и милицейские машины со всего города. В одной из них оказалась N, корреспондент «Бакинского рабочего». Вместе с милиционерами она объезжала ночью город, чтобы сдать утром репортаж в номер. Но в городе было все спокойно. И неудивительно: по всем улицам на расстоянии видимости друг от друга стояли посты вооруженных советских солдат, и до самого утра действовал комендантский час.
        Сотрудники дежурной машины милиции довезли ее до дома. Был третий час ночи. Она уже выходила из машины, как вдруг по рации прозвучал приказ всем отделам милиции срочно прибыть в аэропорт: причина - угон самолета. Она нырнула обратно в машину – какой журналист упустит возможность стать участником редчайшего опасного события?!
        На площадь перед аэровокзалом вместе с милицейскими машинами влетела машина с корреспондентом, а также с военными и пожарными автомобилями, с десятками «скорых помощей». В одно мгновение двойным кордоном солдат с ружьями наизготовку было оцеплено центральное здание аэропорта. Пассажиров сгоняли в безопасное место.
        Её тоже заставляли покинуть зону риска. Но она увидела мелькнувшие вдруг в темноте красные генеральские лампасы и, ловко увильнув от милиционеров, подскочила к военному, вцепились в рукав его шинели:
        - Товарищ генерал, я не уйдем! Разрешите остаться: я корреспондент центральной прессы.
  Генерал  поставил нас  между двумя рядами вооруженных солдат и приказал:
- Отсюда ни с места!         
      Штаб чрезвычайной ситуации, расположился совсем близко – в депутатской комнате аэровокзала. Генерал каждые 5-7-10 минут выбегал из штаба и отдавал очередной приказ то офицерам КГБ, то пожарным, то врачам «скорой помощи», то военным.
      - Директора главного республиканского банка – ко мне! – распоряжался он.
      - Срочно сюда пятьсот тысяч долларов! – требовал у доставленного управляющего банком.
      - Но на данный момент нет в наличии такой суммы, - докладывал банкир.
      - Соберите со всех банков, нарисуйте, отпечатайте, но чтобы в течение сорока минут доллары были здесь! – и генерал, не слушая возражений, мчался опять в депутатский зал.
      - Главврачей больниц и госпиталя ко мне! Директора ресторана! – распоряжался после короткого очередного совещания с членами штаба – руководителями республики и столицы Азербайджана.
Шел третий час пленения трех сотен пассажиров. В штабе предложили передать в самолет фруктовые соки и покормить людей.  В еду предполагалось подмешать снотворное. Это должно было оказаться настолько аппетитным, чтобы и угонщики не устояли от приема пищи. Но и особо вычурной еда быть не могла, чтобы не вызвать подозрений. Какое снотворное не почувствовалось бы в приготовленной еде? Какое количество его быстро подействовало бы?..
      Прибывшие в штаб медики предостерегли от такого решения: в салоне самолета находились и беременная женщина, и дети, и люди пожилые, чей организм мог отозваться совершенно непредсказуемым образом.
      Штаб принимал разные решения. Одни воплощались, другие тут же отменялись. В каждое появление генерала корреспондент подскакивала к генералу и просила сообщить, что происходит в данную минуту. Блокнот пополнялся записями: «3 часа 29 минут - выпустили беременную женщину… 3 часа 44 минуты – выпустили несколько женщин  маленькими детьми. С ними в штабе беседуют, выясняют подробности – что происходит в самолете, где именно находятся угонщики, сколько их, что они говорят и предпринимают…»
      - Из Москвы прибывает «Аьфа», - тихонько сообщил генерал, в очередной раз вынырнувший из депутатской комнаты и устремившийся к группе офицеров.
        Потом N узнала, что тогда в штабе даже предложили пригласить экстрасенса Тофика Дадашева, который, быть может, смог бы своими способностями обезвредить преступников.
        На рассвете приземлился самолет с группой захвата – знаменитой «Альфой». Операция была молниеносной и прошла успешно. Угонщика провели мимо нас. Никто в самолете не пострадал. А по завершении бойцы «Альфы», освободившие заложников и обезвредившие преступника, искренне поблагодарили Дадашева за сотрудничество: он вычислил, что преступник Скок действует в одиночку.
          Еще из аэропорта, ранним утром, корреспондент газеты сумела позвонить редактору и сообщила о событии. Редактор, в свою очередь, связался с типографией, снял материал с первой полосы, прислал за ней машину и к 7 часам репортаж о возможном угоне самолета и благополучном завершении ситуации лег на стол редактора. Выход газеты был задержан на несколько часов.
    Дня через два в редакции раздался звонок: генерал-майор Лев Васильевич Павлов пригласил N съездить с ним в Шемаху:
      - Мне нужно проверить, как обстоят дела в армянских селах и в обсерватории.
        Редактор с удовольствием отпустил журналистку N в командировку с генералом: нам как раз предстояло взять интервью у Героя Социалистического труда, проживающей в Шемахе.
      - Да и из обсерватории что-нибудь интересненькое привезете, - напутствовал редактор.
      Назавтра N ехала в генеральской машине. Это была вроде бы обычная черная «волга», но встречные машины расступались, съезжали к обочине, завидев их «волгу». Лев Васильевич объяснил: это потому, что встречные машины видят у нас пулемет. На первой же остановке женщина внимательно осматривала машину: где же там пулемет? Потом поняла, что генерал просто пошутил. Но корреспондентка так никогда и не узнала, почему же встречные машины расступались перед генеральской «волгой». За разговором дорога показалась не столь далёкой и утомительной. Льва Васильевича интересовали обычаи, традиции кавказских народов. Ему хотелось лучше понять людей, с которыми приходилось встречаться.
      - Если человек относится с уважением к другим народам, он всегда встретит и ответное уважение, - говорил генерал. - Действовать на Кавказе только с позиции силы - значит заранее обречь себя на поражение. Я никогда не пренебрегал, например, приглашениями на свадьбу. Всегда приходил без оружия. Меня спрашивали: «А ты не боишься?» - «А как я могу бояться? Вы - друзья».
      - Но был случай, когда в Кировабаде на меня напал один армянин с саблей, хотя я там как раз армян и защищал. А однажды меня приговорили к смертной казни в Карабахе, - вспоминал Лев Васильевич. - Было ощущение, что всеми этими событиями в стране кто-то руководил.
      - Они шли по нарастающей, хотя могли быть предотвращены в самом зародыше, - был убежден Лев Васильевич. - Прежде всего надо было послушать конфликтующих между собой людей. И, главное, решительно браться за борьбу с коррупцией.         
        Машина генерала мчалась в горы в одно из красивейших мест республики. Куда бы они ни заезжали по дороге к обсерватории, их везде азербайджанцы встречали радушно. Накрывали столы, вели серьезные беседы. Казалось, что все прекрасно и нет никакого противостояния людей… А между тем армянские села, которые инспектировал генерал, были уже пусты, боясь погромов, люди покинули республику. Покинутые армянские дома стояли нетронутыми, охраняемые солдатами.
      Одним из объектов, находящихся под контролем военных, была Шемахинская астрофизическая обсерватория.  Это  научно-исследовательское учреждение Академии наук Азербайджанской ССР, созданное в 1960 году, расположено в двадцати  километрах от древнего города Шемаха, на высоте почти 1500 метров. Вид завораживал. В воздухе стоял аромат молодой весенней зелени. Солнце, казалось, приблизилось и светило ярче и горячее обычного.
      Пока генерал обходил территорию, N пыталась  заглянуть в фотоэлектрический телескоп, ей любезно разрешили научные сотрудники что-то рассмотреть и в менисковый, и в горизонтальный солнечный телескоп. Было интересно: а как там, во Вселенной, всё ли спокойно?..
        Ученые рассказывали, что они изучают активные образования на Солнце, нестационарные звёзды, магнитные звёзды, атмосферы планет. Структура, эволюция и происхождение кольца астероидов, комет – все это старается распознать обсерватория.
Женщине казалось, что нет в республике ужаса, происходящего за