Лето 1988 год. Южно-Российск. Городская прокуратура следственный отдел
− Зайди, − буркнула трубка голосом начальника Хафтина Никиты Сергеевича.
− Какое дело? У меня отпуск через три дня, билеты куплены, только что и осталось, что все бумаги оформить, да купальник новый у этих новоявленных кооперативщиков[1] приобрести, будь они трижды неладны, спекулянты легализованные, − подумала − Марго, она же старший советник юстиции Маргарита Сергеевна Крулевская.
Десять минут спустя. Кабинет Хавтина.
− Знаю, КЗОТ[2] у нас в стране ещё, слава Богу, никто не отменял, и заявление твоё самолично подписывал. Но дело превыше всего, тем более, что оно, в общем-то, пустяковое. Поехать, арестовать, доставить. И главное, оформить по всем правилам. Как ты умеешь.
− Никита Сергеевич расхаживал по кабинету, теребя выбритый до синевы, подбородок, − сама понимаешь, другому поручить не могу. Обязательно напортачат. У этих новоявленных коммерсов адвокаты - просто звери. За деньги порвут любого нашего, что твой Шарик тряпку. Да и власти почти всегда на их стороне. Новое мышление, понимаешь.
− Не понимаю, − перебила начальника Крулевская, что с меня требуется? Кого арестовать, кого доставить?
− Ах да. Занесло, понимашь, меня не в те дебри, − Хавтин протянул Маргарите тоненькую папочку, − здесь донесение одного нашего негласного помощника, − сегодня вечером, в кооперативном ресторане «Плакучая ива» состоится передача большой суммы для дальнейшей нелегальной конвертации в СКВ[3] и вывоза за рубеж. Налицо, как говорится, целый букет статей Уголовного кодекса РСФСР. Твоя задача появиться в нужный момент, зафиксировать факт нарушения закона и привлечь виновных к уголовной ответственности. Всё. А дальше законный отпуск и прочие летние радости.
− Но Никита Сергеевич, там же очные ставки, экспертизы, как же я за три дня… − попыталась возразить старший советник юстиции.
− Крулевская! Ты ещё здесь? Кыш отсюда. Не видишь, у меня телефон разрывается, между прочим, без номеронабирателя![4] − произнеся эту фразу, начальник рывком сорвал трубку с кроваво-красного аппарата.
Поздний вечер того же дня. Дом напротив ресторана «Плакучая ива»
− Первый, первый, я пятый, докладываю, − Марго, вздохнула и, взяв в руки видавшую виды рацию, усталым голосом произнесла, − ну, что там у тебя? Можно уже брать негодяев с поличным?
− За последний час в ресторан вошли двенадцать посетителей. И выходили из него через пять-десять минут. Явно обедать не собирались. Полагаю, приносили деньги…
Крулевская не дала наблюдателю закончить фразу:
− Лейтенант, пора бы уже усвоить, что полагать и думать, это моя прерогатива. Через четверть часа начинаем! Всё. Конец связи.
Кабинет владельца ресторана «Плакучая ива» Лазаря Шаральского
− Садитесь, уважаемый Силуянов, не маячьте у окна. Не знаю как у вас, а у меня недругов хватает, − хозяин кабинета жестом указал на кожаный диван и задёрнул тяжёлые шторы, − знаете такое новомодное английское слово «киллеры», - по-русски это означает наёмные убийцы. Полагаю, что они уже получили на меня заказ, но речь у нас с Вами пойдёт не об этом прискорбном случае.
Вор в законе, по кличке Сила, хотел было что-то возразить, но передумал и сидел молча, скрестив руки на груди.
− За Вас поручились известные люди, которым я безгранично доверяю. В этой сумке двадцать миллионов советских денежных знаков, если Вы доставите их куда следует, то получите гонорар в размере ... − договорить он не успел, ибо внизу раздался грохот бьющейся посуды и крики:
− Всем лечь на пол. Милиция. При сопротивлении открываем огонь, без предупреждения.
***
− Скорее, сюда! В запасной выход! Я их задержу, но ненадолго, − Шаранский швырнул Силуянову сумку с деньгами и вытолкал его за дверь, замаскировав её большой картиной работы местного художника-баталиста.
***
Выскочив на улицу, Сила понял, что здание со всех сторон окружено милиционерами и пройти сквозь их строй будет проблематично. Неожиданно его взгляд упал канализационный люк, отсвечивавший в лучах уличного фонаря.
Вообще-то, западло вору-законнику в вонючую жижу соваться, но свобода того стоит − пронеслось у него в голове, а рука уже сама тянулась к высокому импортному батинку-берцу, в котором лежал большой нож, изготовленный зеками на зоне, из прочной автомобильной рессоры.
***
Известно же, что беда никогда не приходит одна. Избежав встречи с блюстителями порядка, Силуянов умудрился подвернуть ногу, и самое страшное − уронил заветную сумку в бурлящий поток проносящейся мимо зловонной жижи.
Включив китайский фонарик, и превозмогая боль, поковылял за уплывающей в даль ценной ношей, но без толку, через несколько минут, она исчезла из виду, скрывшись за поворотом.
Мокрый и грязный он попытался присесть на корточки, но боль в ноге не позволила ему принять излюбленную зековскую позу.
Бывшие цеховики, а ныне добропорядочные предприниматели, за утрату такой суммы сами убивать не станут − кишка тонка. Но этого самого киллера наймут, это как пить дать. А собрать такие бабки, даже обложив данью всех, кого можно, в ближайшее время вряд ли получится. Остаётся одно − залечь на дно или вообще исчезнуть из города, − обдумывая все варианты, Силуянов кое-как выбрался наружу, и, хромая, поплёлся к кварталу, где жил знакомый лепила[5], врач Игорь Ильич Индов, оказывающий ворам (разумеется, за щедрое вознаграждение) посильную медицинскую помощь.
Благо, начавшийся ливень смыл с него остатки канализационного налёта.
***
− Сила тебя опять подстрелили? − лекарь, позёвывая, открывал входную дверь, − рублями не возьму, сам понимаешь, инфляция. Так что при всём к тебе уважении только валюта, ну или камушки, − сонно бормотал хозяин дома, впуская незваного гостя.
− Вывих у меня или трещина, в крайнем случае перелом, дело житейское, это во-первых, а во-вторых, я поживу у тебя дней пять, и это не обсуждается! За постой заплачу, по расценкам гостиницы Метрополь, но уж и ты расстарайся! И ещё вот что, - веди меня к телефону, мне с братвой покалякать надо, − Силуянов неловко наступил на больную ногу, охнул и схватился за стену.
Врач помог ему добраться до дивана, рядом с которым стоял телефонный аппарат.
Утро следующего дня. Кабинет Хавтина
Прокурор хотел было предложить Марго сесть, но передумал, и женщина так и осталась стоять, − провалила операцию! Денег нет, а жалоба на неправомерные действия сотрудников правоохранительных органов есть, вот почитай! Мы с тобой, оказывается, кошмарим нарождающийся частный бизнес. Беспричинно пугаем посетителей и всё такое!
− Но Никита Сергеевич, откуда же я могла знать, что в кабинете Шаральского имеется чёрный ход. И я видела убегающего мужчину, похожего на Силуянова. Надо немедленно объявить его розыск, а для этого нужна ваша санкция.
− Крулевская! Ты в своём уме? Чтобы вор в законе, как простой карманник улепётывал, с места преступления? Да у него для этого целая армия безропотных шестёрок имеется.
Тоже время. Квартира Индова
Срочно вызванный вор-домушник, по кличке Репейник, прозванный так, ещё по первой ходке за чрезмерную болтливость, трещал без умолку:
− Ну Сила, ты даёшь! Так, элегантно обчистить барыгу, высший пилотаж. Вся братва об этом гудит! Надо же, Лазарь сам тебе передал сумку с таким баблом. Он и к нам подкатывал, мол, что тебя сыщет, до конца жизни в его кабаке бесплатно жрать будет, да не один, а со своей биксой[6], только кто же против тебя пойдёт. Но парни бакланили[7], что он спортсменов из качалки нанял. Те вообще безбашенные отморозки. За бабки кого хош на куски порежут…
− Сила тебе срочно надо умереть! − бесцеремонно оборвал Репейника хозяин дома.
− Это как? − Силуянов потирая ушибленную ногу, уставился на Индова.
− Элементарно, Ватсон. Я тут, недавно, официально оформил частную больницу, небольшую, но уже весьма популярную, в высших сферах нашего города и области.
Полежишь там, пока нога не придёт в здоровое состояние, а потом тихо представишься перед всевышним. Братва, как и полагается, организует похороны, согласно твоему статусу. В закрытом гробу! Ну а новую ксиву[8] для тебя заполучить, я думаю, не проблема. А с мертвеца какой спрос? Нет тела, то бишь человека, − нет долга. Удовольствие это не из дешёвых, но я так полагаю, что тех денег, которые ты экспроприировал у ресторатора, вполне должно хватить!
− Да потерял я их! Уплыли они… в канализацию! Сколько разговорил. Поскользнулся, уронил! Чёрт бы их побрал! − гаркнул Силуянов.
− Значит, у этого чёрта мы их и заберём, − подытожил доктор, провожая Репейника до двери.
Неделю спустя
Маргарита Сергеевна, ругая про себя начальника, не отпустившего её в законный трудовой отпуск, на видавшей виды ЛАДе объезжала своих информаторов. Кто-нибудь да скажет, куда пропал Сила, заметную фигуру которого она определённо видела из окна офиса ресторатора.
Отношение к этому человеку у женщины было двоякое. С одной стороны, он был её противником, злостным нарушителем почти всех статей Уголовного кодекса, но с другой стороны, чего греха таить, Силуянов был интересен ей как мужчина, хотя в этом было стыдно признаться даже себе самой. Несколько лет назад она с пеной у рта доказывала Хавтину непричастность Силы к одному нераскрытому убийству. И таки убедила, правда, при этом, чуть не вылетев из прокуратуры. Дело закончилось всего лишь выговором с занесением.
Её размышления прервали новости, доносившиеся из старенького автомобильного приёмника: «Сегодня на местном кладбище, в присутствии многочисленных сопровождающих был предан земле прах, умершего на днях, Александра Сергеевича Силуянова. Его тело было обнаружено за городом, в сгоревшем сарае. Спецы, проведя серию экспертиз, однозначно подтвердили, что уцелевший палец и неповторимые папиллярные узоры на нём принадлежат известному криминальному авторитету!»
[1] − 26 мая 1988 года Верховный Cовет СССР принял закон «О кооперации в СССР», который разрешал кооперативам заниматься любой незапрещенной деятельностью
[2] − Кодекс законов о труде.
[3] − свободно конвертированная валюта.
[4] − телефон односторонней связи с руководством вышестоящей организации.
[5] − видоизмененное слово "лекпом" (лекарский помощник)
[6] − подружка вора.(жарг)
[7] − говорили (жарг)
[8] − паспорт (жарг)
Лето 1988 год. Южно-Российск
От неожиданности Марго ударила по тормозам, чуть не спровоцировав дорожно-транспортное происшествие.
− Кто? За что? Как он там оказался? − Одна мысль догоняла другую, а руки уже самостоятельно крутили руль автомобиля, направляя его в сторону ресторана «Плакучая ива».
То же время. Первая в городе частная клиника Игоря Ильича Индова
В дверь палаты-люкс тихонько постучали.
− Кого ещё там несёт? Входи, лепила, тебе можно, − недовольно буркнул Силуянов, внимательно изучающий новенький паспорт, выданный на имя Семёна Семёновича Чеснокова.
В палату робко вошла девчушка, лет четырнадцати, и ни слова не говоря бросилась на шею Силуянова.
− Наконец-то я тебя отыскала, спасибо медсестре, подсказала, в какой палате лежишь. Тебя же скоро выпишут? Правда?
Сила, не знал, как себя вести, и стоял, как библейский соленой столб, с висящей на его шее незваной
|