Украденный "Паркер"

В далёкие семидесятые года прошлого столетия довелось мне служить  на черноморском флоте матросом. И была у меня тогда ручка с золотым пером «Паркер». Досталсь она мне не просто — я её купил во время первой боевой службы в сирийском городе Тартус у местного хозяина магазинчика.

Долго копил, но не проел на жвачки сирийские фунты, которые нам платили, а насобирал и купил «Паркер», и зажигалку «Зипо». Это были предметы моей гордости, и я их хранил, и оберегал, как зеницу ока. Ручкой я писал письма и сочинял стихи своим годкам, которые они отсылали своим дамам сердца, а зажигалкой подкуривал на юте. Сильный ветер, а она горит — не тухнет. Красота. Было чем гордиться и хранить- сам заработал. Да, честно говоря, нищему советскому матросу, получающему 3 рубля и 62 копейки месячного жалованья, особо-то и хранить было нечего, а тут еще и память о боевой службе.

Год я ими пользовался, пока меня не отправили в командировку на ККС «Березина». Не корабль 1-о ранга, а плавучий штрафбат не доукомплектованный законченными алкоголиками-шлангами офицерами, обжирающимися в своей кают-компании, где им готовили отдельно, от матросов на своём офицерском камбузе и распYздяями матросами.

Годковщина, пьянство и воровство процветало на той коробке, как нигде на флоте. В кубрике ничего из личного имущества нельзя было оставить, я свои вещи хранил у своего друга Мити Матенкова в машинном отделении, где у нас был свой сейф. Но ручку и зажигалку носил с собой...и всё же не уберёг. Оставил в рундуке, пока ходил в баню, пришел — ни ручки, ни зажигалки. Двадцать человек в кубрике на кого думать? Сказал о воровстве своим годкам, и мы решили искать вора.

Долго искать его нам не пришлось. На построении командир группы ВТМ лейтенант Лупашин, зачитывая приказ, что-то отмечал в блокноте...моей ручкой. После построения я подошел к нему и поинтересовался откуда у него взялась моя ручка. Как он занервничал, как зафонтанировал словесами, доказывая мне, что я ошибся и эту ручку он самолично купил в комиссионке в Севастополе. И вообще — равняйсь, смирно — пошел вон.

Ну, вон так вон. Решили мы проучить ушатого лейтенанта. Дождались, когда он напьётся и тогда Витя Малахов мой земляк, позвонил старпому и доложил: «А лейтенат Лупашин, опять пьян.» Тут же по громкоговорящей связи прозвучала команда: «Лейтенанту Лупашину, срочно прибыть в каюту к старшему помощнику командира корабля!» Дождались, пока он ушел и годок с Ростова Яша Слизкой, вскрыл каюту лейтенанта, ручку мы не нашли, но зато нашли сейф с шилом (спирт). Сейф открыли проволкой, шило забрали а в сейф насрали... «Чтобы делился», — сказал Яша и ушли.

Годки пошли в шхеру пить шили, а я решил дождться лейтенанта на шкафуте. Появился он минут через сорок, я нанёс ему удар в солнечное сплетение, довавил с носака по почкам и обыскал упавшего на палубу мерзавца. Ручки не было. " Где ручка?!«, — зловещим шепотом спросил я. «Отдал помохе. Не бей меня больше, я её у тебя не воровал, мне её подарил матрос Жакслыков».

После этого матрос Жакслыков признался в воровстве и долго валялся в ногах — вымаливая свою жизнь. Жизнь ему оставили, правда, опустили по полной программе и пока я был на корабле, в кубрике он не ночевал, а спал под паёлами в трюмах, в машине у Матенкова. Потому, как крыса. Через много лет я с ним столкнулся в интернете — он себя выдаёт за порядочного моремана.