него опасная. Если кто-то узнает, кто он на деле – семье конец. Да и Бюро будет всегда его держать в ежовых рукавицах, будет знать, на что давить.
–Более чем, – признался Этан. – А вам?
–Ой! – Сезар поморщился, – когда как! Когда удачно, и куратор приносит мне в клювике… а когда сиди на пустых макаронах.
–А много работаете? – Роджерсу стало жаль незадачливого коллегу. Видимо, он был плохим наёмным убийцей, может, следил. Он сам был приметным, может, снимали ему по этой причине деньги? На штрафы?..
–Как нахлынет, – признался Ферно. – Проснусь иногда и думаю: надо работать! Иду и работаю. А иногда руки не шевелятся будто. А сроки поджимают, если заказ висит!
Ферно глянул с возмущением на Роджерса, словно это он давал ему такие сроки. К слову, надо заметить, что они снова говорили о разных вещах. И сроки, и заказы – это понятия, которые были у Этана Роджерса. Заказом именовался «клиент», сроком – период от семи до тридцати дней, когда Роджерс должен был оборвать бренное существование мерзавца.
Для Сезара Ферно тоже были «заказы» и «сроки». Но его заказами становились фотосессии и фотосеты с последующей обработкой работ, а сроком – заключённый договором период, за который он обязан был предоставить заказчикам исходный и готовый материал.
И если Сезара Ферно в случае нарушения сроков ждали штраф в обнимку с подпорченной репутацией, то последствия для Этана Роджерса были куда более плачевные. Но Сезар был сторонником духовного и материальное переносил как бремя, а потому лишения, все денежные штрафы казались ему ужасным оскорблением, именно поэтому когда он упомянул «сроки» и «заказ» его лицо стало страдальческим.
«Бедняга!» – подумал Этан Роджерс с нежностью. Он не был суровым человеком. Он выполнял свой долг, получал деньги, но сочувствие в нём не умерло. Сочувствие не было его клиентом. Оно жило. И наёмный убийца от души сейчас переживал за молодого, перенявшего семейные тайны, но не добившегося успеха, человека.
–Главное в этом деле дисциплина. Даже если не выходит, вы гуляйте, думайте, изучайте! – Этан Роджерс был сам себе смешон в роли наставника, но он чувствовал долг перед собственной совестью. Нужно было помочь Сезару! Ведь ему, Этану, никто не помогал. После первого дела его трясло как осиновый лист, и день тогда был такой же промозглый и ветреный как сегодня…
–гулять, думать, изучать…– тупо повторил Ферно, но кивнул, – ага. Я обязательно. Бармен!
–Ему хватит! – заторопился Роджерс, и жестом попросил бармена удалиться. – Вам хватит! все ваши не шевелящиеся руки – это вот от этого!
Этан Роджерс ткнул пальцем в пустой стакан Ферно и в нетронутый свой.
–Видите? Я не тронул. И вы не должны. Вы потеряете свои руки!
Сезар в ужасе воззрился на свои ладони.
У пьяниц бывает просветление. К сожалению, обычно в тот момент, когда они уже пьяны. Сезар решился:
–Ни-ни!
–И в дело! – настаивал Этан Роджерс. – Идеальный выстрел, друг мой, требует идеальной подготовки. Надо долго изучать человека, смотреть на него, смотреть на его привычки. И тогда…
Роджерс щёлкнул пальцами. Сезар проникся и тихо заплакал. В эту минуту фотограф-неудачник давал себе клятву о том, что будет достоин памяти своего отца и обязательно, прямо с утра обработает, наконец, последние фотосеты, что уже висят в красной зоне. И отправит кураору. И завяжет. Ни капли в рот!
–В дело! – кивнул Ферно и повторил формулу: – идеальный выстрел требует идеальной подготовки.
Этан Роджерс едва не прослезился.
***
Расстались они весьма довольные друг другом. Вернее, этан Роджерс был доволен собой. Он сгрузил в такси тело Сезара Ферно, и пообещал ему от души удачи. Сезар пьяно кивнул и сделал ручкой, после чего повалился на бок.
Такси, весело брызнув грязной водой из луж, отъехало. Этан Роджерс, крайне довольный собой, смотрел вслед.
«Ничего, научится желторотыш. Потенциал есть!»
Этан Роджерс чувствовал себя героем. И это чувство у него не мог отнять даже непрекращающийся дождь и такой же незатихающий ветер.
«Я спас его от падения» – думал Этан Роджерс по пути домой, и прокручивал в голове диалог с Сезаром Ферно. На всякий случай о встрече с коллегой он решил в Бюро не сообщать. Они сразу же разорвут их контакты, а так, может быть, однажды Этан Роджерс заглянет снова в этот скромный и скорбный бар, и встретит там снова Сезара. Может быть, они станут друзьями и Этан передаст ему свои знания?
«Замечтался!» – укорил себя Роджерс, но улыбка с его лица не сошла. Он былдоволен собой и даже предположить не мог, какая дурацкая история только что произошла при его прямом участии.
История, которая умолчит о том, помогли ли советы ЭтанаСезару Ферно, остановился ли Сезар в своём творчестве или пошёл вверх? сделал ли свой «идеальный выстрел»?
Впрочем, наверное это и к лучшему. Это было одно из немногих светлых пятен жизни Этана Роджерса, то самое пятнышко, которое скрасит последние его дни в колумбийской тюрьме строгого режима Ла-Модело.
