Навеял вечер за окном
забытых снов воспоминанья...
***
Не могу смириться с тем, что мироздание бескрайнее. Не верится - и всё тут! Вот если быдобежать до края и заглянуть. Что там?..
***
Господи, до каких пор нам будут морочить голову эти глупости - мечты, надежды... Покоя от них нет.
***
Нередко во сне встречаю свое детство - обнимемся, прослезимся и давай от радости бегать по залитому солнцем двору как угарелые. Я за ним, оно - от меня. Бегу, задыхаюсь; теперь уже не угнаться никогда...
***
Бывает такое чувство внутренней пустоты, словно саранча прошлась.
***
Прожил большую жизнь, все жадно рассовывал в память с надеждой вынуть день за днем в последний миг.
***
При взгляде на бабочку впервые пробудилась черная зависть - как легко и беспечно она порхает по жизни!
***
Как подумаешь - боже мой, столько лет прожил, и все они замусорены глупостью, равнодушием, грехом, и ничего нет от святого, Какая-то невыразимой тоски о чем-то высшем... Ни-че-го, даже тошно...
***
Апрель. Солнце ласково лижет золото куполов. Пасха. Тьма народу, все нарядны, радостны, блаженны, как дети... «Христос Воскресе!» - кричат хором, заглушая звон. Улыбка плывет по лицу батюшки, он озорно кропит головы, куличи, яйца. Улыбки, поцелуи - все в едином порыве родства и радости. Вот так бы всегда, а не раз в году!.. Но нет, не хватает духа - пересиливает животное.
***
Всю жизнь, кажется, шел к себе, но так и не дошел - то ли не той дорогой свернул, то ли калиткой ошибся.
Поди теперь разбери...
***
Степенно, словно градоначальник, вышагивает по двору седая ворона.Ее вид не оставляет сомнения, что она намного меня старше. «Ох, и повидала я на своем веку!» - говорит она своей тяжелой от дум походкой.
Я охотно соглашусь: она мудрее меня.
***
Моя душа скоро совсем перестанет мне доверять, да и что с меня взять - одна болтовня, да то и дело проскальзывает ложь о прошлом.
***
Стоит услышать «Элегию» Массне в исполнении Федора Ивановича - как тут же невольно выступают слезы.
Неужели еще сохранились невыплаканными за всю-то жизнь? Слышу, как внутри все обрывается неведомой печалью и по всему телу разливается такая сладкая боль. Голос таких утрат, что... молчи лучше!
***
Гордо, высоко застыл на коне император в кровавых лучах заката. Холодный ветер Невы обжигает его неистовое лицо, глаза горят ненасытным огнем страсти. Стоит подойти ближе, как вдруг услышишь: "Ну как?
Неплохо получилось, а?" - и метнет в тебя взглядом до дрожи.
***
Не надо доводить себя до «крика души» - это выглядит со стороны как-томалодушно, по-бабьи.
***
Чему нас не учат - так это страданию, но страдаем же, да еще как, словнопрошли негласную школу Христову.
***
И все же умирать будет как-то стыдно. Неловко перед родными, близкими за беспокойство, похоронную суету - было бы ради чего, а так...стыдно.
***
Жизнь пролетела бездарно, а уж грешил-то, грешил... А все ж, хочется, чтобы Господь пожалел, нежно погладил по голове, как в детстве мама.
***
Постоянно заставляю себя поверить, что ОН есть, и все время одолевают сомнения.
Вот если бы дотянуться, порвать небо и увидеть ЕГО в окружении пухленьких, розовых, толстозадых ангелочков...
Тогда, о чем речь!
***
Душа: Придет время, пробьет час, и тогда я... О..о...о!!! Да-да, ещевсе увидите...
Разум: Молчала бы уж - крепче держись за стульчак, чудо!
Сердце: Ребята, не надо... Ну зачем... это же так грубо, неделикатно.
***
Завернешь ненароком в глухомань - вдруг охватит лапами смертная тоска и так захочется завыть от боли словно зверь. Но утихнет боль, разнесет эхо ветром, сгинет все во тьме истории, как и эта деревенская печаль.
***
Что-то стихло на моем полустанке. Нет былой суеты, радости встреч.
Изредко пройдет, ковыляя, охрипший почтарь да как призрак пронесется в ночной мгле скорый, обдав гарью. Зарастает тропинка вдоль полотна, покрываются ржой рельсы и свозь сон слышится тоскливое "тук-тук, тук-тук"... С трудом уже разбираю: то ли колеса, то ли сердце мое... Совсем один на глухом полустанке.
***
«Господи! Да отстаньте вы от меня... Надоели до чертиков!» - сказала бынам природа, если б могла говорить. А ведь дождемся - и матом пошлет.
***
Стоять бы на паперти с собачьей печалью в глазах, ходить с тощей сумой, отречься от всего мирского, спать под дождем и снегом, неистово верить...Нет, не могу: закралась в душе смердяковщина.
***
Так хочется услышать постукивание пролетки по мостовой, почувствовать трогательную грусть воспоминаний у камина, очнуться лет сто назад и, повстречав утром, приподнять шляпу, улыбаясь сказать: "Доброе утро, Дмитрий Дмитрич!"
прошли негласную школу Христову.