Биографические листки (продолжение)

11
    Детство не может понять, что всё на свете вертится вокруг своей оси и ещё вокруг чего-то с более мощным притяжением. Дети наблюдают и делают лишь поверхностные выводы. Вот и я наблюдал, понемногу расширяя представления о знакомом и незнакомом мирах.
    Под окном нашей хаты росла толстенная груша, которую называли костянкой. Обилие мелких, крепких плодов. Из всех деревьев на участке она – самая статная да раскидистая. Если в жару мучит жажда, то терпкого сока одной груши достаточно, чтоб утолить её. Мякоть при этом выплёвывалась. Костянки, полежав после созревания на земле, среди картофельной ботвы, становились коричневыми и приятными на вкус.
    У нас они не залёживались. Мне поручили ежедневно собирать груши в корзину. Не имея вредителей, великанша плодоносила с неизменной щедростью. Вечером мать, высыпав плоды из моей корзины в таз, шла с ними доить корову. Спутает ей задние ноги, поставит под мягкими, широкими губами таз с помытыми костянками. Бурёнка охотно ест, а мать сидит возле вымени с подойником. Первые струйки звонкие, остальные звучат глуховато. Успевала подоить до опорожнения ёмкости. Я знал: путы на ногах необходимы на тот случай, когда при нападении овода либо слепня корова может взбрыкнуть, опрокинуть на бок посудину с молоком. Уйдёт мать – бурёнка доедает остатки.
    Толщина для дички необыкновенная. Я руками не мог её обхватить. Если и была когда-либо тоненькой, то это полтораста лет назад или ещё больше. Животные снабжали её и огород перегноем. Цвела по весне каждой своей веточкой, источала аромат, уступавший лишь черёмухе. Редкий год плоды не увешивали дерево.
    Тень кроны и ствола мешала выращивать бульбу, зато радовала в жару кур. Они под ней купались в пыли, распушив перья. Гришка, мой брат, использовал дюжую нижнюю ветку вместо турника, схватываясь за неё двумя руками и подтягиваясь по утрам.
    Каждого приходящего гостя дичка встречала первой. С улицы бросалась в глаза. Рослая, ветвистая. Я задумывался, почему костянка с невкусными грушами прожила столь долго. Нескоро я понял, что для нашего небольшого огорода она стала важным его центром, приносящим разнообразные радости. Это и буйное цветение, и обильное плодоношение, и спасительная тень летом. Зима под ней наметала сугроб. Он оказывался в сторонке, никому не мешая.
    Кроме торфа, в холода нужны были и дрова. Из толстого ствола и ветвей их могло получиться полсарая. А вот поди ж ты! Время хранило грушу. Без неё чего-то не хватит в окрестности. Лучше не нарушать порядок, видеть в нём таинственный смысл.
    Позже я не раз убеждался в мудрой целесообразности природы. Двадцатиметровая двухсотлетняя груша дарила пчёлам да шмелям неисчислимую роскошь цветов. Жужжание напоминало слаженный оркестр. Причём костянка казалось мне верным названием: созревшие, не лежалые плоды и впрямь похожи на косточки, если их есть в эту пору. Однако они в незначительном количестве сока хранили шесть ценнейших витаминных групп. Настой и отвар из молодого побега дички даёт шанс на избавление от болезней, включая задержку лимфы и железодефицитную анемию. Не зря груша стала долгожительницей.