Окаменелые сердца, или Медуза Горгона, ч. 2, гл. 15.. Творчество..

бессмысленного и путаного жизненного пути человеку вдруг откроется свет вечных истин, как это случилось с автором. В этом и есть искупление..

Гельфия Заярина  29.04.2015 23:39 

  Да, Гельфия поняла самую суть романа, и она единственная из моих рецензентов, кто сделал это, а жаль…
  А вот несколько отзывов на мои рассказы:
Рецензия на «Любовь и виртуальная маска опубл. в газ. Казанские…».

Такой правдивый, тонкий и грустный рассказ. Это наша жизнь суровая, жестокая.А у Вас такая чистая, светлая и так многострадающая душа. Вы святой человек. Побольше бы таких. Спасибо Вам.

Зинаида Епифанова  04.11.2013 21:32 

Рецензия на «Рассказ Солнце поздней осени» (Александр Осташевский)

Спасибо, Александр! Таких искренних, талантливых, глубоких и психологически тонких рассказов я давно не читала. Пусть Вам всегда улыбается удача.

Зинаида Епифанова  04.11.2013 21:05

Рецензия на «Рассказ Солнце поздней осени» (Александр Осташевский)

Рассказ очень волнующий, глубокий и захватывающий своей безысходной правдой не только самой ситуации,но и чувств.Все герои и вместе с ними мы,читатели,оказываемся на краю чего-то. Жизни и смерти,желаемого и неосуществимого, прекрасного и отвратительного,чего-то ценного и незначительного, того, от чего хочется избавиться или не встречаться вообще. Вами это выстрадано и это передается читателям. Возникает перед глазами кинолента видения. И хочется, чтобы это было сыграно ,например в короткометражке. Во всяком случае актерам, тут есть, что играть, есть емкие образы, даже с незначительным по величине текстом. А у режиссера, мне кажется, есть( или точнее был бы, если бы это был сценарий) великолепный материал, чтобы высказаться и как художнику и как гражданину.
С уважением.Ольга Владимирова.США


  Все это «…дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой…».
  Ну что ж: не вечно же мне горевать и пора вспомнить одну из любимых поговорок русских неудачников: «Не везет мне в жизни – повезет в любви», хотя и в любви мне тоже никогда не везло.
  Действительно, Настя, которая жила в Каменнограде и когда-то обвиняла меня в отсутствии любви к ней, приезжала крайне редко, так как завела себе любовника, кандидата исторических наук, женатого, с заметным брюшком, но еще сравнительно молодого, примерно ее лет. Настя всячески старалась возбудить мою ревность, выслав фото кандидата и рассказывая об их встречах, когда он приезжал в Каменноград, обманывая жену очередной «командировкой». Узнав, что я пишу роман, он, по словам Насти, серьезно обеспокоился, что наши отношения с ней не позволят со временем ему развратничать, так как построены на серьезной духовной основе. Умный мужик, но мне-то к чему она все это рассказывает: я ее не любил и не полюблю никогда. Она это знает, но из-за женского упрямства своими рассказами хочет пробудить мою ревность, любовь или отомстить мне за такое пренебрежение к ней.
  Год назад познакомился с Надей, учительницей начальных классов, тоже из Каменнограда. Она предложила помочь мне продать экземпляры романа, взяла несколько книг и увезла домой. Шло время, но ни одной книги ей продать не удалось. Видимо, дело не только в том, что я «меченый», но и в том, что роман не трогает тех, кто знакомится с ним. Читал отзыв недавно, что мой роман предназначен не для всех, а для избранных, которые поймут его скрытый смысл, хотя ничего скрытого никогда не было ни в жизни главного героя, ни в моей. Конечно, я всегда чувствовал, что живу нестандартно: люблю классическую музыку, литературу, часто увлекаюсь, имею повышенное чувство чести, личного достоинства, равнодушен к погоне за деньгами, к росту карьеры, достижению материальных благ. Конечно, все это сказалось на образе моего главного героя, Оленевского, в общем-то, «лишнего человека» 21 века, века денег, криминала и секса.
  Надя мне здорово понравилась, и я предложил ей бросить своего пьяницу-мужа и купить квартиру для нас в Окаменеловке. Мысль вроде ей понравилась, но разлука с Каменноградом, своим домом, с садом и огородом, а пуще всего со своими милыми писклявыми внучками заставили ее отказаться.
  Итак, я к концу этой осени остался совершенно одинок. Задули мокрые, несущие изморозь ветры, и я преимущественно сидел дома. Делать по-прежнему ничего не мог, хотелось беседовать, излить кому-то свою душу. И я вспомнил про сайты знакомств.
  Сначала познакомился с Анной Лебедевой, спокойной и уравновешенной полноватой женщиной из Совгавани, весьма симпатичной, милой и чуткой. Мы встречались на Скайпе, и я помню ее простые, незамысловатые разговоры, которые явно свидетельствовали о том, что я ей нравлюсь. Я пригласил ее к себе, в Окаменеловку, и она быстро согласилась, сразу купив билет на самолет за неделю до вылета. Общались мы с ней в определенное время, в остальное она была чем-то занята, так что я знакомился и с другими женщинами.
  И вот однажды, перелистывая страницы с анкетами женщин, я наткнулся на фото удивительно красивой женщины, с классически правильными чертами лица, несколько похожей на древнюю римлянку. Послал ей давно составленный печатный трафарет с предложением знакомства и парой слов о себе. Ответ пришел скорый и неожиданный: Лиза предлагала мне приехать в гости, а потом перебраться к ней, в Казахстан, насовсем. Как и я, она недавно похоронила своего супруга, живет одна в двухкомнатной квартире, ездит к больной дочери в интернат для душевнобольных. Я ответил, что приехать никак не могу, так как в Доме престарелых получаю одни гроши от пенсии.
  - Тогда приезжай сразу, на проезд я тебе вышлю, - написала она, - зачем тебе мучиться в Доме престарелых, среди чужих и больных людей, и оставаться всегда одиноким?
  Мы перешли на Скайп, Лиза показала свою симпатичную квартиру.
  Я ответил, что подумаю, и переслал ей записи своих любимых песен Игоря Корнелюка из сериала «Бандитский Петербург». 
  Отношения развивались быстро и стремительно.
  На следующий день полная нежности и сочувствия ко мне Лиза ответила по Скайпу, что ее очень взволновали песни Корнелюка, она хорошо знает муки и весь ужас одиночества и поэтому ждет меня к себе насовсем, ведь вдвоем жить всегда легче.
  Ее слова тоже тронули меня, но я сказал ей, что мы еще совсем не знаем друг друга, что мы зрелые люди со своими привычками и комплексами, с устоявшимися характерами, а это часто служит непреодолимым препятствием к совместной жизни. И тут она сказала то, чего я никак от нее, взрослой женщины, не ожидал: она сказала, что уже любит меня. Уж в такое я, конечно, никак поверить не мог, но простил ей эту ложь, понимая ее чувства и мысли.
Но давно забытые слова о любви несколько взволновали меня, хотя, конечно, я ни на миг не поверил им.
  Один, лежа на своей неразобранной постели, я сравнивал Лизу с Анной и чувствовал, что Анна, безусловно, очень серьезная и милая женщина, но в ней не хватает именно этой лжи, этого проявления чисто женской фантазии, игры, к которой ясно примешивается истинная тоска от одиночества. Именно она, тоска, рождает эту ложь, этот способ привлечь понравившегося человека к себе. В Лизе больше жизни, чем в Анне, душевно она мне ближе, и разочаровать ее я просто не могу. К тому же, кто пригласит меня, давно всеми забытого, к себе жить на немногие оставшиеся годы? Кому я нужен? Никому, как и мои произведения, никому! А я Лизе нужен, нужен, и пренебрегать ее предложением нельзя, хотя риск, конечно, велик. Поэтому я написал ей, что согласен переехать к ней, но прежде прошу ее приехать ко мне, так как необходимые мне вещи один я увезти не смогу. Она согласилась и пошла заказывать билеты туда и обратно.
  Я сообщил Анне, что, к сожалению, познакомился с другой женщиной, которая пригласила меня к себе жить, и я решил переехать в Казахстан. Анна очень обиделась и сказала, что я не знаю, от какого счастья отказался, если бы переехал к ней, в Совгавань. Может быть, я все-таки подумаю и перееду к ней? Нет, Анна не так одинока, как Лиза, к ней внучка приходит, а у Лизы я уже вторую неделю никого не вижу. Нет, Лиза мне ближе по образу своей жизни, и если бы была близка еще по духу, то я бы был самым счастливым человеком в мире.
  Оставшееся до отъезда время я читал Лизе по Скайпу свой роман, потом рассказы, это чтение было для меня возможностью поделиться с нею своей душой, своим духовным миром, и Лиза это чувствовала, поощряя меня к ежедневному чтению. Когда было прочитано все, даже рецензии Союза писателей на мои произведения, Лиза предстала передо мной в коротком платьице в матросском стиле, и я понял, что у нее прекрасная фигура без излишних «трудовых мозолей», как у большинства женщин ее возраста. Понял, что морщинистой и сгорбленной старухой она никогда не будет, что красота и молодость далеко не скоро покинут ее.
  Странно, но обычного волнения, которое всегда у меня бывало перед перездом на новое место, не было. Все разговоры с Анной, потом с Лизой не затрагивали глубинные струны моего сердца, хотя, конечно, я переживал: все-таки Казахстан далеко, это чужая страна, в которой я никогда не был, да и с Лизой неизвестно, как жизнь сложится, что она за человек. Тем не менее, эти чувства были для меня только внешними, как будто я смотрел на себя как на очень близкого и родного человека, сочувствовал ему, но это был не я, не я.
  Наконец, после долгих перелетов и переездов Лиза позвонила мне из Окаменеловки и сообщила, на какой остановке автобуса она находится. Я приехал туда и увидел весьма крупную женщину, ростом с меня, но это была она, Лиза, которую я столько раз видел на экране компьютера, и поэтому я обнял ее как уже родного и близкого мне человека. Повел ее в гостиницу, куда не раз отправлял приезжавших ко мне женщин. Разместившись в номере, мы поехали к моему директору в интернат….
  Итак, я летел в Казахстан, в Караганду, родину и место жительства моей подруги, прихватив с собою иконы, компьютер и немного одежды. О чем я тогда думал? Да ни о чем, сердце и голова были пусты: ни сожаления о покинутой родине, моей любимой комнате в интернате, ни радости от начала новой жизни на новом месте с новым и красивым человеком, который мне явно нравился. Невольно вспоминал слова Е. Базарова перед смертью при встрече с любимой женщиной, А. Одинцовой, из романа И. С. Тургенева Отцы и дети»:
  «Я нужен России... Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник... мясо продает... мясник... постойте, я путаюсь... Тут есть лес...» .