Она любила своё имя. АЛЛА – что слева направо, что наоборот, одинаково. Полное и сокращённое также. Есть только уменьшительно-ласкательное Аллочка, но так её почти никто не называл. Даже мама.
Мама воспитывала девочку одна. Говорила, что отец относился к дочери не так, как должно. Пришлось выбирать между мужем и ребёнком. Сделав правильный, в её понимании, выбор, в глубине души мама Люба, бессознательно, не признаваясь даже самой себе, винила в нём малышку. Воспитывала строго, даже аскетично. Не сюсюкала, не баловала, не «залюбливала», учила жить скромно и «своим трудом». Конечно же, она её любила, но боялась, а, может, не хотела, этого показывать.
Маленькая семья жила в коммуналке на три хозяина под крышей сталинской многоэтажки. Их комнатка была крохотной. Минимум необходимого располагался по периметру, даже под окном примостился старый комод. Громоздкий телевизор занимал половину стола. На другой его части Алла учила уроки, а Люба шила, подрабатывала. Место дочки было на раскладном кресле. Мамино – на односпальной железной кровати за складной ширмой, раздвигаемой на ночь.
Кухня тоже не была рассчитана на такое большое количество жильцов. Между тремя столами, холодильниками и большой газовой плитой оставался маленький пятачок, на котором постоянно крутились соседские ребятишки. Подходить к чужим столам строго воспрещалось. Алла даже не могла представить, что будет, если нарушить это правило, даже закон!
Любовь была на хорошем счету на работе. Исполнительная, безотказная. Но денег всегда не хватало, и приветствовался любой приработок: шитьё, вязание, уборка у людей, лишь бы «своим трудом». «Свой труд, время – это не в счёт, безделица, ничего не стоит, а доход приносит. Запомни, дочка!»
Алла училась хорошо, особенно легко её давались точные науки. Сложные задачки решались быстро, даже с каким-то почти спортивным азартом. Учителя математики и физики приносили ей задания олимпиад, вместе над ними корпели и всегда заочно побеждали. Это было не для мамы, а для себя.
Шло время. Дочка приближалась к окончанию школы. Мама же, с годами, всё больше жаловалась на здоровье. Всё сильнее и чаще болела голова. Алла замечала некие несуразности в её поведении. Думала: «Мама устала, переутомилась. Ей надо отдохнуть». Так же сказали Любе на работе, когда она, уже не в первый раз, завалила ответственное задание. Её отправили в отпуск. «Пойду к врачу. Пусть таблетки от головы выпишет».
Этот поход оказался роковым. Перевернул всю жизнь. Что-то в пациентке насторожило. Провели обследование. И обнаружили большую проблему в голове. Какие-то нарушения. Что-то наследственное. Душевно-нездоровое.
Люба на работе ничего не сказала. Продолжала ошибаться. Забывать. Проваливалась в небытие и неожиданно выплывала, не понимая, что происходит. Работу она потеряла. Теперь сутками тарахтела швейная машинка, мелькали спицы над разноцветными шерстяными клубками. Мама работала сама и учила дочь. Пока ещё могла. Она уже понимала, что беда близко.
Алла с отличием закончила школу. В то время она из угловатой девочки превратилась в крепкую, коренастую, невысокую, но очень обаятельную девушку с пепельными волосами и зелёными раскосыми глазами. Колдунья из популярной песни! Люба на выпускной сшила дочери шикарное зелёное платье, в котором та была неотразима.
Алла грезила физматом. Учителя поддерживали, сулили научное будущее. Мама настаивала на своём: синица в руках – строительный институт рядом с домом, это надёжно, удобно, перспективно. Так и не пустила дочь, рвавшуюся в Москву, в МГУ. Эта мечта стала лейтмотивом всей её жизни, переданная детям. Будто птице сломали крылья.
Девушка играючи поступила в строительный, училась хорошо. Обзавелась друзьями. И всех призывала жить «своим трудом», как научила мать. Кто-то посмеивался. Другие прислушивались, задумывались и понимали, что правильно! Тогда, в восьмидесятые, во время всеобщего дефицита, сокурсницы просили связать за деньги шарфик с шапочкой, или сшить платье. Алла приглашала всех к себе, в крохотную комнатку, когда не было дома мамы, и учила, кроила, помогала неумехам что-то сделать самим.
Ездила в стройотряды. Тяжело работала штукатуром-маляром. Готова была «пахать» сутками. Привозила Любе «шабашную» зарплату. Сил хватало. Только вот мелкие странности иногда случались: то сделает что-то и забудет, будто не было этого. А, один раз, проработав лето мастером, вдруг всё бросила и уехала неожиданно. «Что это было?» – пожимали плечами вокруг. А она и сама не знала.
Парни крутились вокруг постоянно. Манили колдовские зелёные глаза и железный характер. Много женихов перебрала Алла, а замуж вышла за бывшего одноклассника, тихого, застенчивого Диму, влюблённого в неё со школы. Поженились они сразу после окончания института, когда девушка поступила в аспирантуру, устроилась работать на кафедру физики своего родного строительного. Молодая жена рассказала избраннику о своей заветной мечте, о счастье, которое она представляла, как зелёную поляну, на которой под солнцем в траве лежат двое. Он и она. А между ними ползают дети. Муж смотрел на неё восхищёнными глазами, затаив дыхание.
Один за другим родились сыновья Жора и Слава. Случилось чудо: их коммуналку расселили, и дали две отдельные квартиры в новом доме: Любе, и семье дочери. Энергии жены хватало на двоих. Она заработала сначала на скромную подержанную машину, потом, на новую и хорошую! А вот Дима так и жался к обочине жизни. Присматривался. Примерялся. За что ни брался, всё оказывалось не его, не по силам. Жена старалась его «пристроить» на работу, всё неудачно. Потом махнула рукой. Дмитрий сам оформился диспетчером в транспортную компанию и работал там тихо, по силам, не утруждаясь.
Сыновья учились отлично. Передались им мамины гены. Как семечки щелкали задачки олимпиад. Получали призовые места на радость учителям и родителям.
А тем временем Люба скатывалась в болезнь. Стала настоящей душевнобольной, стоящей на учёте в психоневрологическом диспансере. На работу её нигде не брали. Да и не могла она уже работать. Каждое утро, одетая в трико, ветровку, надвинув кепку на глаза, она, подхватив рюкзак, сев на велосипед, объезжала мусорные баки. Собирала бутылки, жестяные банки. Потом их сдавала. На то и жила. Зато «своим трудом». Правда, была еще мизерная пенсия по инвалидности. Свою новую квартиру превратила в затхлый угол. Маниакально прятала какие-то деньги. Потом забывала.
Алла же была на высоте. Имела репутацию грамотного специалиста. Хорошо зарабатывала. Но со временем всё больше странностей происходило в её жизни. То придёт на работу, а провода её компьютера вырваны с корнем и валяются спутанные. То кто-то влезет в расчётную программу и всё перепутает, или заменит данные. Кто это мог сделать? Кроме неё, конечно. Как, если посторонним сюда нет доступа, всё защищено паролями? Сотрудники с удивлением разводили руками. Что происходит с умной, гениальной Аллой? Какой бес в неё вселился?
Когда на её страничке в соц. сетях стали появляться незнакомые личности, вести разговоры, как ни в чём не бывало, женщина забила тревогу. Начала подозревать, что с ней что-то не так.
И когда ехала за рулём своей машины, везла документы на важный тендер, вдруг отключилась и попала в аварию, расшиблась сама, подвела фирму, вдруг поняла: «Это конец. Я как мама. Как мама?».
Выйдя из больницы, Алла сразу рассчиталась. Её не держали. Сочувствовали, конечно, но работа есть работа.
Как дальше жить? Мальчишки заканчивали школу. Дима зарабатывал копейки. Сутками пропадал на дежурствах. Похоже, что он брал их специально, чтобы не быть дома.
Алла заметалась в поисках заработка. Посудомойка в ночном кафе. Сторож в детском саду. Время было сложное, с работой тяжело. После записи в трудовой о должности сторожа, ни о какой работе по специальности не могло быть и речи. Она рассматривала страничку, на которой после должности «технический директор» крупной строительной фирмы шла злополучная формулировка. Всё. Конец карьере.
И вот во время очередной бессонной ночи озарение! Земля! У них есть заброшенный земельный участок, выделенный Любе ещё в хорошие времена на работе. И началась деятельность: долгое оформление документов на собственность. Бюрократические заморочки. Потребность в деньгах. Алла напролом шла к цели. Просиживала в очередях перед кабинетами. Бегала по инстанциям. Не скоро, но дело было сделано. Она стала владелицей целины на склоне горы далеко за городом.
Дальше она задумала строиться… самостоятельно, своими руками, вместе с Димой. Денег не было даже на стройматериалы, не говоря о наёмных работниках. Дима сопротивлялся. Не хотел. Его всё устраивало. Жена сутками моталась по подработкам. Они практически не виделись. Отдалялись друг от друга всё дальше.
Когда набралась первая сумма на постройку, Алла рассчитала какие-то подъемные механизмы, рычаги, плечи, опоры, при помощи которых, два человека, без подъемного крана, могла возвести стены и положить на них железобетонную плиту перекрытия. Тихий Дима орал, что она сумасшедшая, что он не будет участвовать в этом бреду!
А когда появилось строение на склоне, да ещё с крышей, Алла ночью смотрела в открытый дверной проём на звёзды и улыбалась. Они остались ночевать, рухнув без сил. Было очень холодно. Дима, завернувшись в телогрейку, пытался уснуть.
Затем появились дверь, окна, даже какая-то лежанка. И Алла призналась в своей задумке: здесь будут обитать… козы, которых она собралась разводить.
Бросилась к маме, стали искать спрятанные когда-то деньги, которые оказались не мифическими, а вполне реальными. Люба откладывала из пенсии, а потом забывала. Перевернули всю квартиру и нашли! Хватило на две козы и козлика!
Начало было трудным, затратным. Денег не хватало на еду, на проезд. Новая идея: в семье должен быть ОДИН единый проездной. Все будут ездить по нему по необходимости, по очереди. Так и сделали! Разбитую в аварии машину продали, купили ржавую Ниву. На ней возили корм для животных, материалы для стройки. Бензина хватало только на крупные перевозки. Домочадцы ходили пешком, ездили на бабушкином велосипеде. Счастливчики по очереди пользовались проездным. Алла воплощала очередную бредовую идею: «Как можно прожить без денег?». Знакомые, не знавшие истинного положения со её здоровьем, удивлялись: «Зачем жить без денег, когда можно их заработать?»
«Своим трудом» мать стала кормилицей семьи. Разводила коз. Стадо росло. Вдоволь было молока, творога, мяса. Находились покупатели на полезные домашние продукты. Каждый день, в любую погоду, рано утром женщина ехала на свою ферму. Кормила живность. Пасла на склоне. Доила. Даже при необходимости забивала животных и везла на велосипеде тушки домой.
Это была внешняя сторона жизни. А внутренняя…. Внутренняя зажигала огнём зелёные глаза на обветренном, загорелом лице пастушки. Жора оканчивал школу в этом году. Славик в следующим. Мать готовила их к поступлению: старшего в институт ядерной физики в Дубне. Младшего в МГУ….
Постоянные пассажиры трамвая, идущего на окраину, привыкли к сидящей на одиночном сиденье у окна странной женщине:
