Как я ездила в Бари

Каждый раз, приезжая в Италию, я собиралась поехать в город Бари в Храм Николая Чудотворца, почитаемого итальянцами не менее, чем русскими.

Но как-то все не складывалось – то случались экскурсионные программы, то заманивала лень пляжного отдыха – «дольче фар ньенте», то поездки по друзьям и подругам.

Но в этот раз я твердо решила ехать в Бари. Моя любимая подруга и надежный товарищ по путешествиям, Маришка, сказала, что поездку она пропускает, и, купив один билет на ночной поезд, я пошла спрашивать у неулыбчивой девушки Вики на ресепшн, как добраться до храма. Вика, девица слегка за тридцать, не отягощенная хорошими манерами и гостеприимством, любую просьбу воспринимала, как вторжение в ее личное пространство, отвечала хмуро, скупо, что называется, «на отвали». Я думала сперва, что Вика относится так только к соотечественникам, но к иностранцем она была еще более равнодушна.

- Вика, я завтра еду в Бари в Храм святого Николая, вы там были?

- Ну, ясен пень, была, - зевнула Вика.

- Подскажете, как его найти? Я приезжаю в пять утра, спросить будет не у кого.

- Та шо там сложного, вышли с поезда, от туточки напротив вас дорога, и все время прямо, минут тридцать пройдете, вот вам и храм.

- То есть, я правильно поняла, выхожу на платформу, вижу прямую дорогу и иду по ней, никуда не сворачивая? – уточнила я.

- Та шо там понимать, все просто, все время прямо, - отвечала добросердечная Вика.

Сказано – сделано. Купив билет на ночной поезд, в полпервого ночи я стояла одна-одинешенька на платформе и ждала свой поезд. Я точно знала, что итальянские поезда, как и другие виды транспорта, не отличаются пунктуальностью. Например, понадеявшись на точность вапоретто, мы один раз пропустили свой поезд в Венеции, а другой раз бежали переулками за добрым итальянцем, понявшим, что мы везде опоздали и решившим нам помочь.

Итак, стоя ночью одна на платформе, я ждала свой «Трениталия» в 0.30. Поезда не было. Не было также ни одного человека. Было темно и страшно. Поезд опаздывал, я очень нервничала. В этот момент ко мне подошли полицейские и попросили документы. Я вытащила билеты и паспорт, и начала нервно выяснять, где поезд. Они, расслабленно посмотрев документы, сказали, что все ва бене, и скоро поезд придет, я упросила их подождать со мной. Через минуту пришел поезд, который не попадал ни в какое расписание, как в романе о Гарри Поттере, это, видимо, был поезд на Гриффиндор. У меня началась паника. Полицейские пошли к кондуктору, долго болтали, громко ржали, потом вразвалочку подошли ко мне и сообщили, что это ни фига не мой поезд, мой скоро придет и на нем будет указано, что он на Анкону. Я очень плохо вижу, даже днем, а ночью увидеть направление пролетающего мимо поезда – это вообще не реально.

Полицейские сжалились и остались со мной. Я рассказывала, как долго я пыталась попасть в Бари, к своему любимому святому Николаю, и, кажется, они прониклись. Потому что, по крайней мере, стали друг на друга орать, выясняя, как лучше и безболезненней мне попасть в город мечты. Орали и махали руками они не от агрессии, а потому что у них это было нормальным способом ведения диалога.

Пролетел и тормознул поезд на Анкону, они пошли выяснять у кондуктора, доеду ли я по назначению, тот сказал – да. Бинго, я попала! Меня затолкали в вагон, улыбаясь и посылая воздушные поцелуи. Ладно. Я ожидала увидеть мягкую электричку, других поездов Италии мне не встречалось, но тут был жесткий вагон, видимо, это был поезд дальнего следования, типа нашего плацкарта, только хуже. На полу в хаотическом порядке сидели и лежали люди, мягких сидений не было. Кроме того, я с ужасом поняла, что остановки не объявляются, или их объявляют так, что ничего не слышно. В жутком напряжении я смотрела в окно и пыталась понять, где мы едем. Мимо прошел злобный проводник, и я попросила его предупредить, когда будет Бари. Он раздраженно пообещал, что у меня три часа времени, и я никак не пропущу, но обещал маякнуть. Не веря ему ни секунды, я продолжала вглядываться в еле заметные названия станций. Речи о том, чтобы поспать, естественно, не было. Через три часа, когда сгустились сумерки перед рассветом, и я не отрывала глаз от окна, неожиданно снова появился проводник, и сказал, что через две станции мне выходить.

Выйдя на платформе с названием «Бари», я с удивлением обнаружила прямо по курсу огромную клумбу и что-то типа сквера вокруг, далее шли две дороги налево и направо. Никаких обещанных сомнамбулической Викой «та шо там понимать, все прямо и прямо», не было и в помине. Взвалив на плечо тяжеленную сумку, я обогнула клумбу и пошла направо, через пять минут оказавшись в закоулках и переулках. Они бесконечно сменяли друг друга, и, казалось, уводили меня вглубь города. По всей видимости, я оказалась в рыбацком районе, потому что нестерпимо пахло рыбой, и в предрассветных сумерках я видела спешащих рыбаков, несущих свой улов. Маленькие, узкие и кривые улочки набегали одна на другую. Я поняла, что заблудилась, мне хотелось сесть и заплакать. Тем временем уже занимался рассвет и бросал свои нежные бледно-розовые отблески на дома, балконы, булыжные мостовые, и растворяемые ставни сонных окон. На маленькой пьяцце я спросила у рыбаков, где же находится Кьезе ди Сан-Николо, они посмотрели на меня, не спавшую ночь, вымотанную в плацкартном вагоне, и позвали за собой.

 Возле одного из домов уже выставили столики кафе, соблазнительно пахло кофе, меня усадили, вынесли кофе, фокаччо, сыр и воду. Вокруг собрались люди, простые мужчины и женщины, одетые в темные одежды. Они предложили завтрак, сказали, что служба начнется в 7, у меня уйма времени. Мы разговаривали, солнце неторопливо поднималось. Это были самые ранние жители Бари. Это был самый вкусный кофе в моей жизни. Это были самые волшебные ощущения от незнакомого города. Недаром говорят, если на юге Италии ты попросишь стакан воды, тебе принесут стакан вина. По сравнению с севером, люди здесь намного более открытые и сердечные. Почти вся толпа провожала меня до Храма. 

Когда я вышла на площадь, я онемела – нереальное рассветное нежное небо, поднимающийся над морем ослепительно оранжево-розовый шар солнца, вокруг которого плавилось море, раскрашенный невероятными цветами огромный мраморный храм, памятник Святителю Николаю и площадь перед ним… И никого! Ни одного человека, кроме меня! Как будто Святой Николай специально для меня сотворил эту ночь в поезде, это утро, этот завтрак с рыбаками, как будто он давал мне знак.

Я спустилась в православную часть храма. Здесь стояла звенящая тишина, молитвенная благодать; казалось, можно говорить со святым молча - на уровне сердца, и слышать его ответы на мои бесконечные вопросы. В полнейшем одиночестве я провела там почти три часа.  Прошло уже столько лет, а во мне до сих пор живы ощущения, что это было одно из самых лучших мгновений в моей жизни, уж точно одно из самых значимых.
Потом я поднялась в католическую часть, которая была полна прихожанами, которые продолжали вливаться в храм.

Когда я вышла, на площади уже высаживались из автобусов новые паломники, площадь и храм заполнялись людьми, жизнь просыпалась. Обернувшись на прощанье, совершенно обновленная, я еще раз посмотрела на памятник, над которым теперь светило яркое солнце в эмалево-голубом небе. Я хотела запечатлеть эту картину в своей памяти и в своем сердце.
Я немного погуляла по городу, зашла в музей, побродила по набережной, прошла по открытым галереям, села в кофейне. Красивый итальянец принес мне фреш, капучино и завтрак. Рядом положил маленький букетик цветов.

- Ты очень красивая, как тебя зовут? - спросил он.

- Марина.

- О, девушка моря! – воодушевленно отозвался он

- А тебя как зовут? – спросила я.

- Джиованни.

- Вечно молодой! Ты тоже очень красивый, - ответила я.

Пройдя на платформу, я нашла кондуктора и пять раз уточнила, идет ли поезд до моего города, будут ли объявлять остановки, и есть ли мягкие вагоны. Сев на место, я благополучно провалилась в блаженный сон на три часа, мне снился рассветный Бари, необыкновенные его жители, величественная белоснежная церковь, полутемный в огнях свечей православный храм... Вернувшись домой, побежала на пляж, где и нашла Маришку.

Я подарила ей икону, привезенную из Бари. И все оставшиеся дни святой Николай Чудотворец с иконы одаривал нас своей доброй и мудрой улыбкой.