Ласточка

Городскую ласточку в народе называют "воронок"
деревенскую -"касатка". Является перелетной пти-
цей, прилетает после зимовки в начале апреля, счи-
тается символом весны и настоящего летнего тепла.
Верхнее оперенье ласточки в области спинки сине-
вато-черное с металлическим отливом, брюшко бе-
лое, иногда беловато-розовое. Пары сохраняются
в течении всей жизни.

***
    В доме напротив, под самой крышей, в углу разместилось ласточкино гнездо. Оно находилось там уже третий год. Коммунальщики его наверно не видели или сознательно не замечали, поэтому Дина каждой весной наблюдала прилёт ласточек и их хлопоты по выращиванию птенцов. Она брала для этого бинокль, чтобы лучше видеть. Соседний дом располагался совсем близко, так что Дина при большом приближении могла разглядеть даже глаза ласточек. Они действительно были блестящими, как в песенке, которую бабушка пела ей перед сном:

"Как у нашей ластоньки глазоньки как блёстаньки,
  ластонька летит-летит, солнышко зовёт:
  приходи к нам, приходи, твой настал черёд".

    Бабушка называла пятилетнюю Дину ластонькой, но это было давно, сейчас Дине исполнилось уже 20. И бабушка жила теперь от нее далеко, в другом городе. Ее забрала к себе младшая дочь, потому что бабушка постарела, и за ней требовался пригляд, чтобы из дому не ушла и не потерялась, чтобы газовую плиту не включила, чтобы кран с водой не оставила открытым. Ведь родители Дины работали полную рабочую неделю, а сама Дина уходила на лекции. Бабушка и так чуть голову себе не разбила по своей старческой неразумности. Поэтому все они и согласились, чтобы дочь увезла ее к себе в Смоленск. Младшая дочь бабушки, пенсионерка 65-ти лет, не работала, жила одна, потому и забрала ее к себе. Не захотела оформлять свою поглупевшую и одряхлевшую маму в дом престарелых. На самом деле бабушка приходилась Дине прабабушкой. Отец Дины был ее внуком, а сын, то есть фактический дедушка Дины, жил в Прибалтике. Но этого деда Дина не знала, потому что он никогда не приезжал в Россию, а Дина никогда не ездила в Эстонию. Папа Дины тоже не ездил к своему отцу, которым являлся этот эстонский дед. Потому что у того в Эстонии уже очень давно имелась другая семья, другие сын и дочь и даже другие внуки. Но совсем не поэтому отец Дины вел себя так холодно с ним, а потому, что эстонский сын бабушки совершенно не вспоминал о ней и никогда ничем в жизни не помог своей матери.         
 
    Дина терпеть не могла вставать рано, поэтому любила выходные, когда можно валяться в постели почти до обеда. Впрочем, даже в выходные она вставала в 9 утра. Отец с матерью работали в департаменте, поэтому часто в субботу и воскресенье уезжали на службу. Наводить порядок дома и готовить обед в их отсутствие приходилось Дине.
    Дина училась на филологическом и хотела стать журналистом. Поэтому много занималась дополнительно даже в летние каникулы. Она любила тишину в доме и птичий щебет, доносившийся в открытое окно ее комнаты, выходившее во двор, через которое было видно то самое гнездо ласточек. В этом году они прилетели только к майским праздникам.
    Она домывала окно в кухне, когда забренькал домофон. Ответил ей какой-то парень:
-Здравствуйте! Здесь живет Лев Константинович? У меня для него пакет от родственников.
    Дина напряглась. Наверняка какой-нибудь мошенник, подумала она. Надо же, имя-отчество отца где-то узнал. Только произнес как-то странно. Обычно все говорят Константиныч.
-Каких еще родственников? – возмутилась она и хотела уже отключиться, но парень сказал:
-Это от его отца. Из Таллина.
    Дина застыла на месте, но потом нажала кнопку "ок". Когда лифт поднимался на ее этаж, она уже приоткрыла дверь и стояла в проходе, ожидая незваного гостя.
    Из лифта вышел высокий светловолосый парень с жизнерадостной улыбкой на лице.
-Здравствуйте! Меня зовут Расмус. Я племянник Льва Константиновича. Правда, он еще никогда меня не видел. Я приехал познакомиться и передать вот это от дедушки.
    Дина несколько секунд решала, впустить его или нет, но все-таки освободила проход и кивнула парню, чтобы вошел. 
-Я не маньяк, не вор и не мошенник. Вот мой паспорт. Можете его сфотографировать на мобильник.
-Сфотографирую, даже не сомневайтесь.
-Вот,– сказал Расмус и положил пакет на тумбочку в прихожей,– Там внутри еще и письмо от дедушки. Льву Константиновичу ведь на днях исполнится 45 лет. Круглая дата. Меня мама попросила завезти это вам, потому что я приехал ненадолго в Санкт-Петербург по своим делам.
    Дина молча смотрела на него.
-Что ж, я пойду, – смутился он под ее взглядом.
-Погоди. Как я понимаю, ты мой кузен?
-Да, именно так, если вы дочь Льва Константиновича.
-Разуйся и пройди. Поговорим,– сказала Дина.
    Когда парень прошел в комнату, она сказала ему сесть за стол, а сама села напротив.
-Скажи мне, какого лешего твой разлюбезный дед вдруг проснулся через столько лет? – возмущенно воскликнула Дина.
-Какого лешего? – удивился Расмус, а потом рассмеялся,– А-а, я понял, понял, это идиома.
-Ты с темы не спрыгивай, а отвечай по существу!
-Скажите, как мне вас называть?
-Дина,– недовольно буркнула она.
-Я постараюсь ответить, Дина, чтобы вы поняли. Мой дед… мы почти не общаемся с ним уже много лет. Вся наша семья. Сначала была крупная ссора моих родителей и родителей моей кузины с ним. А потом… после инсульта его поместили в пансионат, где за ним ухаживают.
-После инсульта?
-Да, он потерял память, у него нарушилась речь, он не ходит, его возят в инвалидном кресле. Уже много лет. Но недавно, когда я ездил к нему, чтобы продлить годовой договор на уход за ним, он вдруг сказал:-Лёве скоро 45 лет стукнет. А потом моя мама нашла у него в столе этот пакет для вашего отца. Там имелась приписка – отдать Лёве в день рождения.
    Дина молчала и думала, нахмурив свои упрямые бровки.
-Имелась приписка? Странное выражение. И сколько лет он уже в пансионате?
-Точно не скажу. Хотя… Я тогда в пятом классе учился, значит, почти 10 лет назад.
10 лет назад…, подумала Дина. Тогда еще бабушка была в полном порядке. И даже однажды звонила своему эстонскому сыну. А потом плакала, закрывшись у себя в комнате. А когда отец Дины костерил его на чём свет при ней, она говорила:
-Лёва, не нужно. Он не виноват. У него обстоятельства.
 
    Пока Дина думала, Расмус рассматривал корешки книг на стеллаже.
-Выготский, Лотман, Мамардашвили…, - серьезные авторы. Психология, литературоведение, философия… Если не секрет, кто у вас интересуется таким?
-Я интересуюсь, – ответила Дина, – А из-за чего произошла та крупная ссора в вашем семействе?
-Мы с кузиной были еще детьми, нас не посвящали в это. Но я уже многое мог понять, мне тогда 12 лет исполнилось, а Эльзе всего 2. Дедушка… как бы это объяснить, он попал в зависимое положение от своего тестя, державшего большой бизнес в Германии, в Союзе ведь бизнеса не могло существовать. Тогда найти работу в Эстонии русскому было очень и очень трудно. Дед не мог ничего, кроме как работать у него в фирме. Обе наши семьи, моя и сестры, фактически содержались на деньги дедушкиного тестя, бабушкиного отца. Именно он оплачивал обучение не только моей мамы и ее брата, но и наше, мое и кузины. Он купил два дома и подарил один – моему отцу, второй – отцу Эльзы. Однако его условием было, чтобы муж его дочери, то есть ваш и мой дед, разорвал все отношения со своей семьей в России. Не только с бывшей женой, но даже с сыном и матерью. А ссора произошла, когда мои родители узнали об этом. После этого у деда случился инсульт. Мои родители и родители Эльзы на семейном совете думали, что же им делать с вашим отцом, рассказать ему все или нет. Ведь он никого из них не знал, так же, как и они его. У нас даже фотографии вашего отца нет. И прабабушки. Была одна маленькая, такие на паспорт делают. Но потерялась.
    Вдруг он встал, шагнул к открытому окну и сказал:
-Кто это? Ластонька?
    Совсем рядом, на натянутом проводе сидела ласточка и ждала булочку от Дины.
-Как ты сказал?! – спросила изумлённая Дина.
-Ах, да, ошибся. Ласточка. Я часто путаю русские слова. Хотя когда-то дед пел мне про какую-то ластоньку.
-Как у нашей ластоньки глазоньки как блёстаньки, – пробормотала Дина.
-Да, именно эту песенку он мне пел!
-Значит, дед уехал в Эстонию и повторно женился. И новая жена родила ему двоих детей, твою маму и ее брата – отца Эльзы? А потом родились вы – ты и Эльза?– спросила Дина, требуша булочку на крошки для ласточки и рассыпая их на белый отлив окна.
    Расмус взял у нее из рук кусочек помягче и поднес к своему уху. Шустрая ласточка тут же села к нему на плечо и, выхватив у него лакомство, упорхнула.
-Да, так и было. Только мама…
-Что?
-Понимаешь, Дина, я папин сын от его первого брака. Но мама всегда очень любила и любит меня как родного. Папа старше ее почти на 10 лет. Маме было всего 20, когда они поженились, и она приняла меня как сына. У меня есть еще брат, он младше меня на 8 лет. Мама долго не могла родить. Дед очень переживал за нее.
-А русский язык ты от деда взял?
-Не только. Мой отец русский, это мама наполовину эстонка.
-А твоя биологическая мать?
-С ней все сложно. Я совсем не помню ее, отец почти ничего о ней не рассказывал мне. Сказал лишь, что она тоже русская.
-А что означает Расмус? Я вроде бы уже слышала что-то такое.
-Означает – "Возлюбленный".
-Странное имя.
-При рождении у меня было другое. Артём. Но мама захотела изменить его.
-Понятно, Расмус-Артём. Хочешь чаю? Или поесть чего-нибудь?
    Расмус улыбнулся и кивнул.
-Почему ты такой жизнерадостный? Просто лучезарно улыбаться умеешь.
-Правда? Не замечал.
Когда они обедали, Дина спросила:
-А какие дела у тебя в Питере?
-Приехал подать заявление. Хочу получить второе образование, но уже в России.
-Вот как? И в какой вуз?
-СПГУ. Филологический факультет.
    Дина посмотрела на него:
-Ты это специально?
-Что такое? – удивился Расмус.
-Ты специально все обо мне разузнал, даже про ластоньку? А теперь еще и про факультет.
-Что, серьезно? Ты учишься в СПГУ на филолога?
-Именно!
-Я понял! Это всё влияние деда на меня. Чтобы я всегда стремился сюда, даже если родился в Эстонии.
-Ешь давай, а то посчитаю, что ты не оценил мои кулинарные способности и мое гостеприимство.
-Борщ очень вкусный. И котлеты. Дед тоже очень хорошо готовил. А гостеприимство… я рад, что у меня такая кузина.
-У тебя уже есть одна, в Таллине.
-Эльза еще маленькая, ей всего 12 лет, я с ней даже поговорить мало о чем могу, она по-русски совсем плохо понимает. Она меня veli называет. Это братик по-эстонски. А заиметь настоящую русскую кузину, это дорого стоит.
-Дорогого стоит, так говорят. И что еще за слово "заиметь"?
-Разве неправильно? Нужно было сказать более литературно – обрести?
-Вот именно!
-Отлично. Буду теперь только у тебя консультироваться по всем языковым и стилистическим вопросам. А сегодня поможешь мне в качестве гида? Покажешь, как лучше доехать до университета? Между прочим, гостю нельзя отказывать в помощи.
-С какой это стати?
-Ну… так вроде у многих народов заведено. Всё лучшее – гостю.
-Может, еще лучшее блюдо захочешь и лучшую женщину? Где я тебе их искать буду?
-Зачем искать? Лучшее блюдо я уже отведал. А лучшая женщина… сидит прямо передо мной.
-Ты наглец, как я