ГРОЗА ЕЁ ДЕТСТВА

  Наташка, в свои тринадцать лет, ходила на колхозную ферму помогать мамке с дойкой. Она подгоняла коров к стойлу с доильными аппаратами, нет, она их не подгоняла, а просто звала по кличкам, и коровы сами шли на Наташкин голос, как дрессированные. После дойки она мыла аппараты, пока мать подтаскивала бидоны с молоком к выходу, и отмечала в журнале показатели надоя.

- Мам, ты зачем грабли и вилы взяла из дома?
- Так, доча, пойду сено в валках переворачивать, чтоб не запрело, а то вроде опять дождик будет.
 
  Женщина тревожно взглянула на небо. Вид у неё был уставший и озабоченный. Траву они с мужем Васей скосили неделю назад. Лужайка хорошая попалась с разнотравьем, на краю берёзовой рощи. А потом Василий запил. Случался с ним такой грешок, на беду всей семье.

  Вот и в этот раз заявился он вечером домой, еле на ногах стоит, и давай требовать с Анны денег на выпивку. Та отказала.

- Вася, на выпивку не дам. Вон Наташку надо к школе одевать, обувать, книжки, тетрадки покупать. Я их что, эти деньги, рисую что ли.

  Василий замахнулся и ударил жену по лицу. Наташка услышала скандал, забежала в комнату, закрыла мать своим щупленьким тельцем, пригрозила отцу, что вызовет участкового, чтоб того в каталажку забрали. Отец, хоть и пьяный, но сообразил, что к чему, ворча и проклиная эту жизнь, потопал опять к своим дружкам.

    Вот и сейчас посмотрела Наташка на свою мамку, и так её стало жалко, сил просто девчоночьих не хватало.

- Знаешь, мам, иди домой. По хозяйству управься, ужин приготовь, а сено переворачивать я пойду-и выхватила у матери вилы с граблями.

  У Анны от дочкиной заботы появились слёзы на глазах.

- Ох, помощница ты моя. И когда только выросла.

  Время было ближе к полудню, но Наташку солнцепёк не пугал. Приближаясь к лужайке, она, как взрослая, размышляла,

- Напарит, наверное, к вечеру. Точно гроза будет. И почему, как сенокосная пора, так дожди эти проклятущие идут. Одни переживания за сено.

  Она ловко принялась переворачивать валки с травой, та была уже почти сухая. А на косогоре, так и вовсе высохла.

- Эту травку можно и в копну сложить- размышляла девочка. Она не раз видела, как это делают взрослые.

  Откуда у неё, тринадцатилетней девчонки, появилась эта хозяйственная жилка? Может родилась такой смышлёной да умелой, а может сызмальства видела, как мать, выбиваясь порой из сил, бралась за любую работу, хоть в колхозе, хоть дома. На отца надежды было мало. Выпивал, да дебоширил. Приходилось ещё и его выходки терпеть.

- Никогда так жить не буду-думала Наташка, складывая сено в маленькую копёшку-уеду в город, выучусь на учительницу, и буду деток учить, там же в городе. Вот только мамку жалко. Как она без меня, кто за неё заступится?

  И не понять пот или слёзы катились по худым девчоночьим щёчкам.

  В своих раздумьях Наташка не заметила, как солнце загородила косматая туча. Та, раздувая свои грозовые ноздри, начала бить в землю яркими, ослепляющими зигзагами. Сопровождая их яростными раскатами грома.
Наташка спряталась в шалаш, который мать с отцом соорудили, когда косили траву. Из шалаша ей была видна копна сена, сложенная девочкой на верхушке косогора.

  Вокруг сверкало и громыхало, и даже пролетали единичные крупные капли дождя. Вдруг одна молния своим раскалённым жалом попала в самую середину копны. Сено вспыхнуло. Тысячи огонёчков перепрыгивали с травинки на травинку распаляя большущий костёр.

  Наташка, после увиденного, несколько секунд не могла прийти в себя. А когда стала соображать, что случилось, слёзы ручьём покатились из её голубых глаз. Ей было жалко себя, свой труд, жалко мамку, жалко корову Майку, вдруг ей зимой не хватит сена.

  Девочка сидела в шалаше, обхватив ручонками свои худые коленки и рыдала, рыдала.

  В это время ливанул дождь, да такой сильный, что за пару минут потушил остатки костра. Но Наташка этого не видела. Она, прислонившись к берёзовым ветвям своего убежища, от накатившегося на неё горя, уснула.

  Разбудила её мать, которая, как только началась гроза, побежала выручать дочку.

- Мам, я сено не сберегла-опять зарыдала Наташка.
- Доча, да шут с ним, этим сеном, главное, ты живая. Помощница моя драгоценная.

  Анна обнимала дочку, прижимая её к себе, тихо-тихо напевала песенку, которую Наташка любила слушать, и всегда просила маму спеть.

  Наталья Васильевна стояла в классе у окна, наблюдая, как на улице идёт дождь, и где-то вдалеке сверкают молнии. Она не слышала шума её пятиклашек, она вспомнила ту грозу… Грозу её детства.