"Старуха". Рассказ выиграл международный конкурс.

Старуха
У водоёма сидела старуха. Для укрепления подвижных песков озеро со всех сторон окружили плакучими ивами. Ветки отражались в воде. Листья всех оттенков зеленого завораживали взгляд старухи.
"Осень. Сентябрь.  - Шепнула молодая ива. - Придётся сбросить нарядное одеяние".
"Будем стоять голые. - Вздохнула старая ива. - Прилетит ветер. Прогнет к земле".  
У ног старухи околачивался грязный и костлявый пёс. На счёт бедолаги сомнений не было: пёс бездомный.
Опустив голову на рваный башмак, старуха износила обувь до дыр, шерстью слившись с серым песком, пёс задремал.
Старуха вспоминала.
Люся жила в синем доме. Детский дом в два этажа стоял на окраине города, между свалкой, там можно было найти всё, что угодно, даже мужа, и железнодорожными путями, по ним ходили товарные поезда, груженные углём. Когда ветер дул в сторону детского дома, со свалки валила гарь. Бездомные жгли мусор, чтобы согреться.
На первом этаже детского дома находилась кухня детского дома, там работали толстые и потные тёти-поварихи, не легкое дело - тесто месить, и спальни взрослых девочек, им уже исполнилось семь лет, скоро детей переведут в школу-интернат. На втором этаже жили малыши, от трёх до шести лет, по двенадцать человек в комнате.
Старые кровати. Железные прутья под жесткими матрасами. Тумбочки, где дети хранили личные вещи и игрушки. Посреди комнаты - застиранный, но тёплый ковер. На ковре малыши играли.
Цветные занавески на окнах.
Руководила детским домом настоящая колдунья. Её черные, как смоль волосы, не обещали ничего хорошего с семи утра до полудня. Кривыми завитушками опускаясь на острые плечи, гневались на персонал.  Совершая обход по царству-государству, колдунья брызгала слюной. К полудню завитушки, устав, распрямлялись; колдунья убирала их в неприглядный пучок, и подкалывала острыми шпильками. Согнувшись, уходила в свой кабинет. Запиралась там.
Что ещё сказать о колдунье? У неё были синие глаза и нос с горбинкой. Днем нос выпускал из ноздрей пламя. Дети видели настоящий огонь! Ночами нос шмыгал. После отбоя, когда на дежурство заступала ночная нянечка, колдунья пряталась в личной комнате. Горько плача, тихо  жаловалась на жизнь... Никто не слышал.
У носа была ещё особенность: стоило поднести к нему полевые цветы - ромашки, или васильки, нос чихал. У колдунья была аллергия на всё прекрасное.
В детском доме все знали, что колдунья "съела" старую заведующую.
Маленькая Люся хорошо себе представляла, как колдунья острыми зубами впивается в горло Марии Петровны. Прокусить дряблую кожу старухи молодой колдуньи ничего не стоило.
Каким-то образом, наверняка с помощью доброго волшебника, Мария Петровна осталась в мире людей. Будучи заслуженной пенсионеркой, приходила в детский дом, чтобы обнять любимых детей. Шею бывшей заведующей прикрывал платок. Шелковая полоска нужна была Марии Петровне, чтобы прятать страшную и незаживающую рану.
Заступив на должность заведующей, колдунья долго присматривалась к персоналу. Не кричала на нянечек, не щипала воспитательниц, а вела себя как человек.
Через какое-то время нервы колдуньи не выдержали и она стала обижать взрослых людей. В детском доме все  боялись колдунью, потому что знали, чем она занималась! Колдунья варила колдовское зелье. Из комнаты колдуньи валил густой дым. Пробиваясь через щели, носился по коридору.  
Двенадцатиметровая комната, где колдунья спала, умывалась и вела личную жизнь, располагалась на первом этаже, неподалёку от кухни. После девяти вечера детский дом мирно дышал. Колдунья тяжелыми шагами топала в пищеблок. Там, не включая лампочку, она искала хлеб и масло. Громко чавкая, отдыхала от проклятой  работы.
Звали новую заведующую Степанида Витальевна. Она не была замужем и не обзавелась своими детьми. Чужих детей она называла  "огрызками".
Работники наградили Степаниду Витальевну прозвищем: "царь Степан".  
В плохом настроении "царь" таскал за волосы красивых девочек. Гадкие поступки сходили "царю" с рук. Никто из  персонала детского дома не написал на колдунью жалобу. Колдунья опаивала людей колдовским зельем. От страшного зелья немели руки и застревали слова в горле.
День ото дня колдунья становилась всё сильней. У заведующей вырос второй подбородок.
В счастливые дни, когда в детский дом приезжала инспекция, заведующая надевала маску доброй волшебницы. В особенные дни на кухне пекли пирожки для детей. В обычные дни пирожки готовили только для персонала.
Детский дом замело снегом. Под Новый год  в актовом зале установили ёлку. Развесили электрические фонарики. Налепили на окна бумажные снежинки. В благодушном настроении персонал и дети ждали утренников. Неожиданно в детский дом "заехали" две девочки, их подобрали на каком-то вокзале. Отмыли. Вывели насекомых. Вручили в руки документы и отправили на постоянное место жительство - в синий дом.
Хмурый человек привёз их. Быстро переговорив с заведующей, исчез. Новые жильцы сразу приглянулись колдунье. Дети тоже умели колдовать. Они плевались ядовитой слюной и бросались в малышей сонными мухами. Злые девочки их находили  между рамами. Старые рамы хорошо подходили мухам для сна. Каждую зиму между рамами мухи дожидались весны. Да не тут-то было, не той зимой.
Злым девочкам не сиделось на одном месте, они  любили веселиться. Опуская грязные пальцы в чашки с компотом, делали его испорченным. Кто-то из детей пил испорченный компот, потому что не мог удержаться. Компот готовили редко. А большинство малышей отодвигали от себя чашки. Нянечка сразу сливала компот обратно в чайник. Большой чайник она уносила вечером домой. Что она там делала с испорченным компотом, никто не знал, но все догадывались. У нянечки было трое детей и не было мужа.
В детском доме детей, которые жили с родителями называли "домашние дети". Не смотря на то, что дети нянечки ходили в рваных туфлях и на них была одежда из детского дома, обитатели детского дома завидовали "домашним детям". У "домашних детей" была мама.
В детском доме все видели, как нянечка ворует одежду, но ей не делали замечаний, даже заведующая-колдунья.
Чтобы "домашние дети" не привлекали к себе лишнего внимания, ведь зимой на них были пальто и шапки из детского дома, они не проходили на территорию детского дома, а стояли за забором, прильнув к калитке. Нянечка выносила им объедки.
Малыши детского дома плохо кушали. Некоторые не ели совсем. Служащие детского дома не заставляли и не уговаривали их принимать пищу. Истощенных детей уводили в лазарет. В детский дом они больше не возвращались.
Ночами маленькая Люся думала, а почему дети не приходят обратно? Так пропала её подружка Сонечка. Что с ней сделали в лазарете? Быть может, там детей превращают в рыб, а рыб тайно привозят в детский дом?
Одним днем в кабинете заведующей появился аквариум. Чтобы золотым рыбкам в аквариуме не было хорошо и они всего боялись, колдунья окружила аквариум жабами. Пластмассовые жабы не квакали, но рыбы всё равно их опасались и прятались от неживых жаб под плоскими камушками.
Старшие девочек пугали младших детей. Те скрывались от них под одеялами. Если хорошо натянуть одеяло на голову, то становилось не очень страшно, а только чуть-чуть. Ночью под одеялом дети шептали добрые заклинания, днём они их передавали друг другу. Если кто-то не мог заучить заклинание, того ждала беда.
Бывало и так, что магические слова теряли силу, тогда злые девочки  всё равно находили малыша под одеялом.
К Люсе они подкрались так тихо, что она даже не поняла: злые девочки стоят рядом. У них получалось ступать неслышно, потому что тапочки они натерли колдовским зельем, глушащим любые звуки. Специальное зелье им вручила заведующая. Колдунья была заодно с двумя злыми девочками.
Кабинет колдуньи находился на первом этаже, рядом с её личной комнатой и неподалёку от пищеблока.
На первый взгляд в кабинете заведующей ничего необычного не было. Папки, книги, чернильница. Колдовское зелье и колдовские мази заведующая прятала в несгораемом шкафу. Выходя из кабинета, колдунья запирала шкаф на ключ.  
Зачем взрослые девочки пугали малышей, Люсе было непонятно. Психотравмирующие факторы к хорошему не приводят. Некоторые дети начинали мочиться в кровать. За недержание мочи на них громко кричали и били тряпками.
Взрослые девочки помогали злой колдунье мучить детей...  
Все ждали праздника. В детский дом завезли маски животных с отверстием для глаз. Карнавальные маски сложили в деревянный ящик, и унесли его в кабинет заведующей. Там же находилась одежда Бабы Яги, Снегурочки и Деда Мороза.
В масках злые девочки наскакивали на малышей, сторожа их у туалета.
В туалете не было перегородок. Только дыры в полу. Каждый ребенок боялся провалиться в дыру. Нужно было тщательно следить за расположением ног.
Подкравшись к кровати, где спала Люся, злые девочки откинули одеяло и связали ей руки. Острыми ножницами они срезали её локоны.
Волосы быстро вылетели в форточку. Ураганный ветер распахнул её.
Ветер с корнем вырвал деревья. Снес крышу с дворницкой. Перевернул качели.
В детском доме все шептались, что это дело рук колдуньи. Городские власти безмолвствовали.
После пурги, сделавшей ночь безумной, Люся стала заикаться.
Старуха потрогала свои серебряные волосы. Грязная пакля была на месте. Пёс перевернулся на другой бок.
Солнце медленно садилось. Ивы перестали шептаться. Становилось всё темней. Прохожие пропадали в сумерках. Чтобы не исчезнуть навсегда, люди  шагали широко. У кого был дом, те спешили вернуться в него.
Заплаканная маленькая Люся думала о том, что больше никогда не увидит свои волосы. Тоненькими голосами те спели ей прощальную песенку. Перед рассветом Люся решила, что жизнь можно прожить и без волос. Пусть Люся будет некрасивой и никому не нужной девочкой!
Еще Люся поняла, что одеяло от беды не спасёт. Зло обязательно явится! И если сильно не повезёт, утащит за собой.
Красивая женщина в светлой юбке, красными губами и зелёными бусами на шее пришла тогда, когда её не ждали. "Я буду тебе доброй мамой". Сказала женщина Люсе.
Женщина забрала Люсю к себе. Так у Люси появился дом. Люся стала "домашним ребенком".
Перестав заикаться, дома никто не свяжет руки и не острижет волосы, Люся пошла в обычную школу, где учились только "домашние дети".
Скоро выросли волосы. Были они лучше прежних. Мачеха любила заплетать их в косички.
Люся ни разу не сказа ей - мама. Лишь однажды. В день похорон мачехи.
Пёс жалобно заскулил. Старуха  подумала, что приблудный пёс читает её мысли.
Когда мачеха умерла, Люся выла долго. Соседи слышали. Никто не выгнал её из дома. Никому не пришло в голову забрать её обратно в муниципальное учреждение для сирот.
Люсе исполнилось восемнадцать лет и она поступила в техникум. Приходилось работать, чтобы учиться. Её взяли посудомойкой на кухню. Вскоре её руки огрубели, а на ногах появились синие выпуклые вены. Но её волосы искрились и переливались под солнцем. В застиранном платье, поверх которого был наброшен клеёнчатый фартук, Люся тянулась к солнцу.
"Золушка?" Спросил он.
"Люся". Ответила она. "А ты