ЕСЛИ НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ…
Директор ЦРУ США Джек Оулдман, прежде чем направиться к «хозяину», зашёл в комнату для мужчин и остановился перед зеркалом. В свои пятьдесят пять лет Оулдман выглядел довольно неплохо. Из зеркала на него смотрел импозантный мужчина с короткой уставной причёской «ёжиком», на висках чуть тронутой сединой, и грубоватыми чертами лица. Красноватый оттенок кожи, который смело можно было выдать за обветренность, придавал облику Оулдмана независимый и, в то же время, располагающий к доверию вид. В его лице было что-то от первых пионеров, покорителей Дикого Запада, как их изображали в комиксах.
Оставшись довольный своим отражением в зеркале, никакого самодовольства, бесстрастное, чуть усталое выражение, Оулдман взглянул на часы. Осталось три минуты. Пора идти. Президент любил точность.
Когда Джек вошёл, хозяин Белого Дома сидел в глубоком кресле перед экраном монитора. Он всегда встречал посетителей сидя или стоя за столом. Дело в том, что у президента ноги были чуть-чуть коротковаты для его роста. И, хотя эта небольшая диспропорция почти не бросалась в глаза, да и мало кто придал бы этому хоть какое-то значение, всё же он предпочитал не выставлять на всеобщее обозрение свои недостатки.
- Здравствуй, Джек, - кивнул он на приветствие и указал на приготовленный стул рядом с собой.
Оулдман сел. Начало было пугающим. С этой стороны стола ему сидеть не приходилось.
Во весь экран монитора была растянута фотокопия передовой статьи «Нью Йорк Таймс». Заглавие гласило: «Кто нами правит?». В самом центре статьи была помещена довольно большая карикатура на президента, с торчащим у него из спины заводным ключом. Выждав некоторое время, видимо, чтобы на шефа ЦРУ рисунок произвёл достаточное впечатление, хозяин Белого Дома нажал на клавишу. Экран мигнул. Теперь на ней была первая страница «Вашингтон Пост».
- Здесь мы уже вместе, - прокомментировал президент, помещённую здесь карикатуру.
На ней были изображены президент, гос. Секретарь и директор ЦРУ, сидящие в луже.
- Не помню уж какой политик прошлого, собирал о себе все сообщения в прессе, даже карикатуру, - вновь прервал молчание глава администрации. – У тебя, Джек, нет такого хобби?
- Нет, сэр, - запнувшись, ответил Оулдман.
Он чуть не сказал: «У меня нет на это времени». Но вовремя сообразил, что естественным продолжением и возможным окончанием разговора, да и его карьеры, могут оказаться слова: «Теперь у тебя будет его достаточно!»
На экране монитора статью из газеты сменил портрет. Лицо этого сравнительно молодого, улыбающегося человека с энергичными чертами, было, конечно, знакомо Оулдману.
- Это тридцать пятый президент Соединённых Штатов, - словно отвечая на его мысли, сказал хозяин Белого Дома, - Джон Кеннеди.
Как всегда, в таких случаях, когда имя человека соединялось с внешним обликом, директор ЦРУ тут же вспомнил всё, что знал о бывшем президенте. Теперь он ясно представил себе весь дальнейший ход разговора и, даже, наметил себе то место, где ему следовало перехватить инициативу. Слава богу, нынешний президент был довольно консервативен в выборе схем подобного рода разговоров. В начале, он всегда показывал провинившемуся всю полноту его проступка, как бы обосновывая ту меру наказания, которую он приготовил, и это давало возможность приготовиться к разговору заранее.
- Мне симпатичен этот парень, - продолжал, между тем, президент, любуясь или делая вид, что любуется, портретом. – Я бы хотел быть на него похожим. Ты помнишь, что он сказал после неудавшегося переворота на Кубе? Он сказал: «Если бы я был британским премьером, меня бы с треском выгнали, а в Америке – по-другому, чем хуже мои дела, тем больше я популярен». Правда здорово?! А, Джек? М-да!
Экран монитора мигнул в очередной раз. Теперь на нём была кривая популярности президента, сообщённая сегодня Институтом Гэллапа. Чёрная полоска, ещё недавно с небольшим трепыханием упорно карабкавшаяся вверх, вдруг обрывалась резким уступом. На вершине был, опять же, изображён президент уже занёсший ногу над пропастью.
- Жаль, что времена подобного рода шуток ушли, - хозяин Белого Дома побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, задумчиво глядя на экран, - А знаешь, что ещё сказал тогда Кеннеди?
«Пора!» - подогнал себя Джек Оулдман. Он прекрасно помнил эту крылатую фразу, с которой Аллен Даллес был выпнут из ЦРУ.
- Те времена не сложно вернуть, сэр! – как можно весомее сказал он.
- Вот как?! – наигранно весело воскликнул президент, всем корпусом поворачиваясь к шефу ЦРУ. – И кто же это сделает?
- Вы, сэр!
- Очень интересно! И что же посоветует ЦРУ, чтобы выйти сухими из лужи, в которой мы по вашей вине оказались?
- То же, что сделал в своё время Кеннеди – попытку переворота! – выдержав пристальный взгляд президента, ответил Оулдман.
- Ну, хватит! – хлопнув по ручке кресла и вставая, сказал хозяин Белого Дома. – Мало того, что вы, мистер Оулдман, подвели меня и весь народ Соединённых Штатов своей некомпетентностью, у вас ещё хватает смелости шутить?
- Нет, сэр! – вскакивая вслед за хозяином, торопливо сказал шеф ЦРУ. – Это не шутка. Мне нужно всего три минуты. Даже осуждённому на смерть даётся право последнего слова. Речь пойдёт об ЮАР!
- Что ж, - безразлично усмехнулся президент, - тема стоит того, чтобы затратить на неё три минуты. Но, не больше!
- Все мы понимаем, что спасти положение ваше, партии и США могло бы быстрое и кардинальное изменение положения в ЮАР в нашу пользу, - начал шеф ЦРУ.
- Хорошо бы, конечно, - саркастически изрёк президент, переходя к окну, - но, разве это в ваших силах?
- Да! - как можно твёрже сказал Оулдман. – Вы слышали об организации в ЮАР именуемой себя «белые против расовой дискриминации»?
- Какая-то левая группировка. Не иначе как на содержании у коммунистов, - нехотя ответил президент, с интересом наблюдая, как садовник под окном на газоне, пытается оштрафовать одного из его секретарей за прогулку с собакой в неположенном месте.
- Не совсем так, сэр. Организация, действительно, левая, но содержится она в основном на наши деньги и возглавляет её наш агент.
- Так, так, - весело сказал президент, поворачиваясь от окна к Оулдману. – Очень хорошо! А недавний левый переворот в Доминиканской Республике это тоже ваших рук дело?
- Нет, сэр, - впервые позволил себе немного расслабиться и, даже, чуть-чуть улыбнуться шеф ЦРУ. – Это было при прежнем директоре. Но, если серьёзно, то дело обстоит так. По договорённости с министром внутренних дел ЮАР, нами была разработана операция по объединению всех оппозиционных правительству групп. Течение среди белых возглавил наш агент, внедрённый туда несколько лет назад. Вы помните о нашумевшей майской демонстрации прошлого года? Тогда все сочли бездействие правительства, как его слабость. На самом деле, эта акция была проведена по нашей инициативе, для поднятия доверия к нашему агенту. Цель всей задуманной операции – одним ударом расправиться со всем оппозиционным движением в стране. Для этого были объединены белые и чёрные антиправительственные группировки и разработан всесторонне обоснованный план левого переворота в стране.
- Здорово, ничего не скажешь. Вы случайно не коммунист? – президент прошёл и сел в кресло за столом. Было непонятно, то ли он одобряет, то ли насмехается над Оулдманом.
- Нет, сэр. Восстание давало право правительству принять самые решительные меры. Всё руководство переворота подлежало немедленному уничтожению, с последующим прореживанием населения силами армии и полиции. Эту последнюю часть операции должен был разработать и провести сам министр внутренних дел. Но, сейчас он снят, и я даже не знаю, насколько успел он в этом продвинуться. Но в любом случае, мы являемся единственными обладателями первой половины дела. Раз не поступало сообщений об арестах в верхах, значит план продолжает жить. И мы может попытаться его осуществить самостоятельно.
- А если он провалится? – быстрота, с какой президент задал вопрос, выдала его с головой.
- Всё равно. Мы объявим, что все действия ВТК в ЮАР были у нас под контролем с самого начала. И, если мы ничего не предпринимали, то только потому что хотели покончить с ВТК и апартеидом одним махом! – с еле скрываемым торжеством в голосе, ответил Оулдман.
Президент резко хлопнул ладонью по столу.
- Да будет так! Беру свои слова обратно, Джек. Будем считать, что ты компенсировал свою ошибку на одном фронте старательной работой на другом. Похоже времена Кеннеди, действительно, ещё не канули в лету. Сколько нужно времени, чтобы начать действовать?
- Практически ни сколько. Я только дам условный сигнал и кое-какие инструкции. Вот только, что делать с теперешним правительством ЮАР? Раньше был его арест с последующим всенародным судом, а теперь…
- Теперь этого делать нежелательно. Нужно порвать эту пуповину, которая нас с ними связывает, раз и навсегда. В конце концов, это только возмездие.
- Всё ясно, сер!
- Можешь называть меня просто Боб. Такие парни, как ты, мне нужны, Джек. Мне даже кажется, что ты разбираешься в политике на уровне госсекретаря, - многозначительно добавил президент.
Сердце Оулдмана счастливо ёкнуло. На такую удачу он, признаться, не рассчитывал, хотя о неминуемой смене власти в госдепартаменте не сомневался. В свете того, что сейчас приняло облик действия, вчерашнее эмоциональное выступление госсекретаря делала эту должность вакантной.
- И вот ещё что, - остановил глава Белого Дома, пятившегося к двери, точно с королевского приёма, директора ЦРУ, - если дело выгорит, сразу же представь мне план с мерами по ликвидации этого левого правительства.
- Поправь шлем, - бросил Морис напарнику, - мимо их логова нужно проезжать застёгнутым на все пуговицы, если не хочешь остаться без работы.
- Это уж точно! – согласился Леон, выпрямляясь на сиденье и поправляя съехавший набок шлем синхронного наведения огня пулемётов. – Извини, я немного раскис. Малыш не даёт сомкнуть глаз, а Люси… да что говорить, - он устало махнул рукой, провожая взглядом здание префектуры полиции.
- Ничего, -