Перед Кэрол стояла огромного роста, с черной как сажа кожей женщина. Татуировки-рубцы бороздили грубое некрасивое лицо с маленькими черными глазами, широким приплюснутым носом со свирепо раздутыми ноздрями, огромным толстогубым ртом. Единственное, что было привлекательного во внешности этой женщины - это ослепительно белые ровные зубы, ярко выделяющиеся на черном лице.
«Интересно, зачем уродовать лицо такими шрамами-татуировками? - отстраненно думала Кэрол, чтобы хоть как-то отвлечься от страха и боли. - Или в её понимании это красиво? Неужели можно так считать? А может, это не для красоты, а для защиты? Если это какие-то магические символы, которые защищают или придают сверхъестественных сил?».
Вот уже три дня она и Джек находились в каком-то странном месте, похожим на большое хранилище, где их держали в самой обыкновенной звериной клетке, из которой даже запах какого-то животного ещё не выветрился. Кэрол предполагала, что это заброшенный завод или что-то в этом роде. И эти три дня их обоих истязали, причиняя боль, не давая ни капли воды.
Сначала они принялись за неё, требуя, чтобы позвала Патрика. И напрасно Кэрол пыталась убедить в том, что не может этого сделать - ей не верили.
Она не врала, но на самом деле даже не пыталась выйти с сыном на связь. Даже если бы могла, она никогда бы его сюда не позвала, в ловушку, которую устроили эти фанатики. Они знали, что он потерял человеческий облик, что убивает, что свет благословенных утратил над ним свою силу. Но, тем не менее, они хотели, чтобы он сюда пришёл. Кэрол не могла понять, что они замыслили, как собирались с ним справиться, если он придёт сюда, как они хотели. Но наверняка у них был план, раз они шли на такой риск, пытаясь заманить сюда это потустороннее существо, о котором даже Кэрол почти ничего не известно. Разве они не боялись его? Нет, они боялись. Очень боялись, она это видела в их глазах, чувствовала. Даже она не знала о его возможностях, силе и способностях. Но было очевидно, что они намеривались его одолеть, убить или взять в плен. Но как они собирались это сделать? Кэрол изо всех сил пыталась это понять, но пока её попытки не увенчались успехом. С горечью и отчаянием она думала о том, что сейчас бы не помешал острый и проницательный ум Джека. Но он вряд ли вообще понимал, что с ним происходит.
Чтобы сломать её упрямство они взялись за него, пытаясь заставить позвать Патрика. А может, надеясь, что мальчик сам узнает о муках своих родителей и придёт, чтобы их спасти. Ведь он был к ним привязан, любил. Он подарил им жизнь, принеся в жертву благословенных.
Кэрол стонала, наблюдая, как бьют Джека, слабого, беспомощного, ничего не понимающего. Выла и кричала, когда его поливали тонкой струйкой кипятка, хохоча над его стонами и сдавленными криками. Напрасно молила она его не трогать, раненного, больного...
- Будьте вы прокляты! - кричала она охрипшим от ненависти голосом. - Вы сдохните! Все сдохните!
Слабая, ещё не восстановившаяся после операции, не проявляющая никаких сверхъестественных сил и способностей, Кэрол перестала вызывать опасения и страх у пленивших её людей. Джек был ещё слабее, не в состоянии даже держаться на ногах самостоятельно из-за сильных головокружений.
Они сидели вдвоём в этой вонючей клетке, без воды, без еды, на металлическом полу.
Кэрол всё время клала перевязанную грязными бинтами голову Джека на себя, то на колени, то на живот, то на грудь, не позволяя ей касаться пола. Обнимала его, утешала, а он всё молчал. А потом настал момент, который заставил её радостно улыбнуться - он сам положил голову на её грудь, мягкую и пышную, когда Кэрол села рядом и откинулась спиной на прутья клетки. Обняв, Кэрол поцеловала его в лоб и плотнее прижала к себе. И он тоже её обнял, впервые с тех пор, как пришёл в себя после ранения и операции. И так они сидели и не двигались, так близко друг к другу... и как никогда далеко.
- Вернись ко мне, - шептала Кэрол, роняя горькие слёзы на его затянутую бинтами голову. - Вернись, Джек... умоляю. Ты так нужен... Мы попали в беду. Наш сын попал в беду. Приди в себя, Джек, пожалуйста! Помоги нам!
Но он молчал, прижимаясь к ее груди, как беззащитный беспомощный ребенок, ищущий утешения и защиты. Тогда Кэрол тихонько гладила его по затылку, успокаивая, понимая, что ничем он не может помочь. Настал её черёд позаботиться о нём. Спасти. Не было больше сильного умного Джека, способного как спасти, так и уничтожить, с которым все считались, боялись, уважали. Кэрол вспоминала, как они были в подвале, когда их похитила Кейт Блейз. Как защитил её, Кэрол, заступился, несмотря на тогдашнюю вражду и ненависть друг к другу, задушил Френка, тем самым предоставив им обоим шанс выбраться. Как ей сейчас не хватало того Джека, бесстрашного, дерзкого, несломленного...
- Ничего... ничего, любимый. Мы снова справимся. Выберемся. Как тогда. Я что-нибудь придумаю. Найдем Патрика и уедем домой. Тим и Исса думают, что мы мертвы, они не станут нас преследовать. Отстанут от тебя. Пророчество свершилось. Оно не может повториться. Патрик не дал тебе умереть. Спас нас. Мы победили смерть - что нам эти фанатики? Разберемся. Ерунда. Плюнем и разотрём, правда, милый?
Фанатики называли их нечестью, ожившими мертвецами. А состояние Джека - ничем иным, как последствием того, что его, убитого, оживили. Он зомби, потому и стал таким. Иначе и быть не может. Иногда и Кэрол начинали одолевать страшные подозрения - а может быть, фанатики были не так уж неправы в своих выводах? Может, Джек в таком состоянии не потому, что его мозг пострадал от ранения или операции, а потому что на самом деле был мёртвым, которого вернули к жизни каким-то невероятным образом? Зомби. Кэрол передёргивало от таких мыслей, и она гнала их прочь.
Чушь. Патрик возвращал её к жизни уже не один раз, она же не превратилась в ожившего мертвеца. Или превратилась? Она могла гнить заживо, как самый настоящий труп, в ней заводились трупные черви... там, в тюрьме, это с ней происходило, хотя раньше ничего подобного не случалось. Может, это стало происходить потому, что она на самом деле была мёртвой? Когда же она умерла? В больнице, когда наглоталась снотворного, и Рик впервые вернул её к жизни после того, как умерла?
Да нет. Чушь. Она ощущала себя такой же живой, как всегда. Ничего не изменилось, кроме того, что стала превращаться в гниющий труп после своих похождений за душами в туман... вернее, в портал монстров между мирами. Она живая. И Джек живой. А всю эту чушь о мертвецах нужно выбросить из головы и не думать больше об этом. Это что-то большее, чем ожившие мертвецы. Это такая же жизнь, полноценная и человеческая, которая не прекращалась, а просто на какое-то мгновение прервалась, а потом продолжилась дальше. Как клиническая смерть. Пережившие её люди не считаются же вернувшимися к жизни ожившими мертвецами, хотя по сути они на самом деле умерли на какое-то время.
- Ерунда, - говорила она Джеку, не задумываясь уже над тем, понимает ли он её. - Мы с тобой живые. Живее всех живых. Эти фанатики уже сами не знают, как нас назвать - то мы демоны и нечисть, то мертвецы. Потом ещё что-нибудь новенькое придумают. Фантазёры. Сумасшедшие. Лучше бы задумались над тем, кто они такие и что делают. Даже не замечают, что сами превратились в монстров, преследующих и убивающих людей, похищающих благословенных, лишающих их разума... А мы чудовища!
Она разговаривала и разговаривала, почти всегда, когда не спала, чтобы не сойти с ума, не впасть в отчаяние. А ещё не вынося безучастного молчания Джека. Она убеждала себя, что он слушает и всё понимает, просто пока ответить не может. А ещё она ужасно боялась, что ему может стать хуже. Всё-таки то, что произошло с его головой - не пустяк, который без проблем сам по себе заживет, как царапина. Он должен находиться в больнице под постоянным наблюдением и должным уходом, а не здесь, на железном полу, иссушенный жаждой и измученный издевательствами и пытками. Он мог умереть здесь в любую минуту, и она ничего не сможет сделать, чтобы его спасти.
А эта ведьма, Рамла, не знала жалости.
Смотря на неё сейчас сквозь прутья клетки, Кэрол ощутила, как её обдало горячей волной жгучей ненависти и жаждой убить эту уродливую тварь своими руками.
- Я знаю теперь, что ты не врёшь, - сказала негритянка гундосым, похожим на мужской голосом. - Ты потеряла свой дар. И проклятие оставило тебя. Кровь невинного благословенного очистила тебя, от всего, вернув к жизни.
Кэрол недоверчиво смотрела на неё. Рамла рассмеялась, видя на её лице удивление и сомнение.
- Ты не можешь связаться с сыном. Он больше не слышит тебя, не видит, не чувствует. Вы утратили свою связь. Интересно, он сам-то понимает, что произошло, почему потерял тебя и не может найти? Вот почему ты так слаба и беспомощна. Я не ожидала. Мои люди боялись тебя не меньше, чем твоего сына-монстра. Ты могла убивать прикосновением. Мы никак не ожидали, что ты окажешься такой жалкой и никчёмной. Что, тяжко стало без своего дара и проклятия? Не помогут они тебе больше? Как не вовремя они тебя оставили! Как раз сейчас бы не помешали, правда, чтобы вырваться и помочь своему ублюдку? И какого это теперь, после всего, оказаться просто человеком?
- Я всегда была «просто» человеком.
- Нет. Ты - демон, потерявший свою демоническую силу. Но, кто знает, потеряла ли ты её навсегда, или это временно, пока не иссякнет в тебе свет благословенного, которым тебя наполнил твой сын, чтобы спасти? Ты будешь уничтожена, как и твой сын. Все вы, проклятые, будете уничтожены. Мы очистим от вас наш мир.
Кэрол не удержалась от гримасы отвращения, которую вызвала в ней эта напыщенная бравадная речь. Внимательно она изучала негритянку взглядом, как изучают смертельного врага, пытаясь оценить его силу и выявить слабости.
- Зачем вы хотите, чтобы сюда пришёл Патрик? - спросила она, проигнорировав угрозы. - Он же вас всех убьёт. На что вы рассчитываете?
- У нас нет выбора, - холодно ответила Рамла. - Случилось то, что предсказывала Габриэла. Его отец, - она перевела взгляд на безучастно смотревшего на неё Джека, - погиб. И ты заодно. Габриэла всегда говорила, что чудовище нельзя провоцировать, что боль, страх или злоба заставят его пробудиться.
- Оно пробудилось до того, как... стреляли в Джека, - возразила Кэрол.
- Габриэла не это имела в виду. Ты просто не понимаешь. Оно показывалось, но не пробудилось до конца... не обрело свою силу. Но теперь всё изменилось. Оно очнулось... вместе со всей своей силой. Благословенные и их свет больше не влияют на него. Оно сильнее их всех вместе взятых. Пророчество сбылось. Чудовище придёт в наш мир, и оживут мёртвые, которых оно вернёт к жизни.. и усеет улицы бездыханными человеческими телами, которых сожрёт изнутри... И откроет портал в наш мир таким же монстрам, и станут они хозяевами нашего мира, а мы - их рабами, пищей... И ничто не спасёт тогда нас и наш мир.
- Так зачем же вы охотились за нами, зачем провоцировали его, если сами знали, что нельзя этого делать? - проговорила Кэрол возмущённо. - Мой сын был обычным ребёнком... ну, почти обычным, это вы и Луи, будь он трижды проклят, довели до того, чтобы он превратился в... это существо. Загнали, затравили, довели до отчаяния! Вы
