Если бы не они

 Из всей моей родни в Великой Отечественной войне принимали участие пять человек: Кобелев Николай Фёдорович - мой дед по материнской линии, Пономарёв Тимофей Васильевич - мой дед по отцовской линии и его три родных младших брата; Степан, Николай и Михаил.
 Это не рассказ, не повесть и тем более не роман - это всё, что у меня есть о моих родных, которых я должен был знать, но не знаю, которых должен был видеть, но ни разу не видел. Знаю только то, что они были… И была война! И обошлась она с моей роднёй немилосердно и с нездоровой фантазией…
 Из пятерых домой вернулся один – мой дед по отцу. Причём он ушёл на войну первым – уже летом сорок первого, а вернулся в сентябре сорок шестого, успев повоевать и с Японией. Дед всю войну прошёл в 9-й гвардейской Молодечненской Краснознамённой механизированной бригаде – элитной части, которая ни дня не простояла в обороне, а была предназначена исключительно для прорыва, чем и занималась всю войну. После каждой такой операции прорыва и охвата вражеской группировки бригада отводилась в тыл для доукомплектования на полтора два месяца… Можно себе представить, какие потери в личном составе она несла! Дед служил в этой бригаде сначала командиром расчёта пулемёта «максим», потом командиром взвода автоматчиков. Был неоднократно ранен. И вернулся! Все остальные ушли на фронт намного позже. И погибли! Почему так распорядился Бог войны нам знать не дано.
Погибших родных я не видел даже на фотографиях, хотя отец рассказывал, что где-то у кого-то по одной их фотокарточке когда-то хранилось. Я не видел какими они были! Наверно поэтому, думая о них, я вижу не конкретные лица, а эпизоды или картины прошедшей войны…
 Дымящаяся искалеченная полуторка – второй мой дед служил в автороте 123-й истребительной авиадивизии ПВО и умер от ран в конце августа сорок третьего в госпитале под Сталинградом.
 Сожжённая, застывшая в неестественной позе тридцатичетвёрка – Николай воевал механиком-водителем в 18-й мотострелковой бригаде и погиб тоже в августе сорок третьего под Орлом.
 Вижу окровавленную солдатскую ушанку на снегу – Михаил, проходя службу в штабе 395-й стрелковой дивизии, погиб в атаке четвёртого января сорок четвёртого года под Житомиром; по семейной легенде вражеская пуля попала прямо в лоб – ему было девятнадцать лет.
 А ещё вижу фигуру солдата в шинели, но с непокрытой головой, в руке свечка – про Степана известно, что он без вести пропал в апреле сорок третьего. И всё!
 Так что не было среди моих родных полководцев или героев. Были они простыми не очень образованными колхозниками и уходили на войну по одной и той же просёлочной дороге из села в Воронежской области. Это теперь в нашей разросшейся и расползшейся по свету фамилии кого только нет; инженеры, финансисты, педагоги, офицеры и даже модельер. Кем бы мы могли стать, если бы вообще что-то могли бы без них; много лет назад умерших от ран, сгоревших в танках, сражённых наповал в атаках, просто бесследно пропавших в этой мясорубке!
 Пафосно?! Мой чудом уцелевший дед тоже ко всему пафосному относился с большой иронией. Может быть потому, что кроме орденов и медалей он всю свою жизнь носил в бицепсе правой руки немецкую пулю. Так и унёс её с собой в могилу, как будто опасаясь, чтобы она каким-то нехорошим чудом не досталась кому-то из нас!