С интересом прочёл рассказ Александра Ст. Цветкова "Неуёмная жадность", где он описывает оную слабинку вОронов в тайге. В урожайные годы орехи и ягоды те жрут без меры и жиреют, вплоть до того, что иные и взлететь не могут. Оно и понятно: ведь впереди у них суровая зима и жировой запас никогда не повредит. Так то в дикой природе! Это вам не тёплая квартира, где завсегда найдётся чем поживиться. А в них, между прочим, братья наши меньшие не отстают от вОронов, особливо если им вспомоществовать.
В квартире заводского общежития завёлся у меня средненький такой паук. Уютненько обосновался в углу потолка со своей паутиной. Думаю, пусть будет: никак подмога в хозяйстве в борьбе с тараканами, изжить которых не удавалось никак. Поглядел вокруг его гнездовья — ни мушки, ни комарика. Чем же он будет, бедняга, промышлять? И потому, для подкрепления паука навёл шороху на кухне. Выскочил один перепуганный и сонный таракан, удачно перекочевавший в объятия паука. Тот искусно заплёл его шёлковой нитью и подвесил поблизости.
И постепенно, день за днём, я превратился в снабженца паука. Не могу сказать точно, поймал ли он сам хоть одного таракана или ему было вдоволь моих припасов. Раз как-то выдался удачный день и наш паук разжился аж тремя тараканами. Решил, что после такой удачи, могу позволить себе небольшой отпуск и на пару дней совершенно забыл про него.
И вот занят чем-то на кухне и вдруг меня как пронзило. Вскидываю голову — ан паука моего нет как нет и паутина вся изорвана. Уж было решил, что моя дражайшая грубо нарушила запрет на неприкосновенность гнездовья паука. Но пришлось отместь этот вариант, ибо местами клочьями провисали остатки паутины. Опускаю вертикаль и вижу в нижнем углу какой-то серый шарик. Ещё поискал глазами, не сразу врубившись, что это и есть мой иждивенец. Эк, братец, тебя раздуло! Говоришь, не выдержала конструкция. Будет тебе наперёд наука: чтоб с запасом прочности, да с подпорками и укосинами. Смотрю, однако ж паук не сдаётся и упорно, хоть с трудом, ползёт в бывшее логово. И тут происходит событие, от которой надорвал себе весь живот. Где-то на уровне моих колен, паук срывается со стены (это ещё не смешно), далее следует отскок от пола (как заправский мячик), обратное падение, ещё один отскок и, наконец, окончательное приземление.
Какое-то время паук лежит или сидит (мне трудно разобрать) и приходит в себя. Вскоре до него доходит, что впредь пути наверх ему заказаны и покатился в укромное местечко, подальше от шаркающих ножек.
А я рад и доволен, что труды мои не пропали даром и за хлеб-соль паук отблагодарил меня как никто и никогда. Даже сейчас, по происшествии стольких лет, мне трудно сдержать улыбку от подпрыгивающего паука.
Спасибо!