Der Kreismann

том же направлении. Нехорошая тенденция. Тенденция, к слову, абсолютно не нова. Короче, вернёмся к майору. Если уж кратко, то Петя его испугался. Точнее, того, как отец с ним разговаривал. Как будто подлизывался. Уважительно, а когда майор произносил двусмысленные многозначащие фразы, понять смысл и намёк которых смогли бы только столичные интеллектуалы, уже, казалось бы, гарантированный будущий майор, с перекошенным лицом, судорожно отвечал на вопросы, пытаясь делать вид, что нисколечки не понял свою низкую и нищую позицию. Может быть, с тех времен Петя и не любил милиционеров. Вид табельного оружия вызывал у него серьёзные опасения и мысли "а не выглядит этот молодой парень очень желающим по кому-то пострелять?" Батя рассказывал, что стрелял он по многим бандитам, не обошлось и без ранений. Рассказывал правдоподобно, но с годами Петька в этом усомнился. Их город, небольшой и обычно тихий, вряд ли ютил в своих несуществующих трущобах мафиозные кланы. А если по существу, то Петя считал, что обесценивает его достижения только для того, чтобы не заработать себе глубоко гложащее внутренности чувство прикованности. К чужим заслугам. Не то чтоб совсем чужим, но родным отца он не мог назвать. Только по имени. По крайней мере, мать в основном спрашивала:"Сергей не звонил?" Папой она звала его только в ироничных целях, а ещё если надо было избавиться от этого надокучливого алкоголика или напомнить про родительский долг. Алиментов не выплачивал, да и был не в том положении, чтобы отдавать свои или не только свои кровные. Может, если бы не пил, то стал сносным стариком, возящим каждую пятницу сына на рыбалку. М-да. Рыбачили они только один раз, да и то с одним сачком. Пару маленьких рыбинок поймали, пришли домой, отдали кошкам. Кажется, тогда маленький Петя был этому событию рад. Сейчас такой образ прошлого маячил в воображении, как карикатура, наглядно изображающая всю его, да и всех окружающих - жизнь. На Петю нахлынула волна несогласия, такого тошнотного, молящего побыстрей вырыгнуть его куда-нибудь. Хотел ударить ногой по асфальту, но вовремя остыл. Вообще, чем старше становился Петя, тем меньше закатывал скандалы. Сам по себе он не способен был на это, разве что когда сильно доводили. Речь о том, что раньше на гневную тираду ушло бы много времени. Именно сейчас, в который раз уже сейчас, только сейчас и больше никогда, он убедился, что злость бесполезна. В моменты беспокойной прострации на уме ерзало желание разозлиться и не остыть, полыхать вечно и не предавать то, ради чего ты вылез из своей уютной норки. Не раз и не два он слышал:да успокойся ты! Всё равно потом будешь жалеть. Он что, твою мать, алкоголик? Конечно! От отца отличий не сильно много - возраст, опыт, может, немного другое воспитание. Мать всегда обобщать любила, приравнивая его детское бездействие к великому греху. Да не суть! Зачем думать? Я хочу злиться!.. Бить и пинать асфальт, наверно, не хотелось потому что так злость уйдёт ещё быстрее. И чем отличаются простая мотивация и вспышка ярости? Да ничем. Цель одна, процесс похож. И там и там последствия, причём далеко не радужные. Кстати про алкоголизм. Пристрастился ты к выпивке. И что? Виноват перед всем миром? Ну, по их мнению, я так понимаю, да. Хорошо, хорошо.. А если я маялся, рвал себе волосы, выл от мук, но все же пошёл и сделал то что должен? Если я совершил такое, то тоже нужно жалеть и скорбить непомерно? Да не, с чего бы? Сама собой разумеющаяся вещь, даже если я полностью в ней разочарован! И даже если я действительно об этом жалею! Но да, каким-то специалистам по советам на кухне вечером под сто грамм виднее. Петя осунулся, выдохнул. Встряхнулся. Внутренняя драка завершилась выгоранием обоих сторон. Мирно разошлись, надеясь на то, что эта была последней. И при этом обсуждают план действий, если вдруг у обоих групп хватит безрассудства достать стволы в баре. Чисто человеческий прибабах, мечтать и в то же самое время, меняющееся не в лучшую сторону, освещаемую солнцем и уставшим уже от своих обязанностей оптимизмом, а в теневую, оброслую облюбовавшими такие условия людьми-овощами, раздумывать без зазрений совести о том, как этим мечтам противостоять и предусмотреть. Неплохая идея для какого-то фантастического романа, кстати. Антиутопия, научный подход к жизни, люди превращаются в механизмы, бездушные и бесчеловечные, но потом, конечно же, в конце герой обретает истинное счастье и сбывшуюся мечту. Ну, может и не так, главное, что концовка точно будет в стиле радостной и опьяневшей демократии. И никто не подумает, что правительство, может, делало все для того, чтобы граждане не сошли с ума и стали творить несусветную ересь во имя ловушки воображения и мотивации. Петя любил в книгах, фильмах, да и вообще везде такое дело. "Скрытый протагонист". Хотя.. Ничем эти властные люди не отличаются. Стоит только немножко подумать о том, что они не инопланетяне, а нормальные, такие же ненормальные, как и все нормальные люди. Путаница. Ну так вот. Власть эта ваша хваленая, которая все знает и понимает, ничем от обычных некрещеных собак, то есть человеков, не отличается. Такие же, желающие заблудиться в своих непонятно чем спровоцированных желаниях. Ладно, может и не совсем непонятно. Только кому какое дело до источника? 
Это явно не тот случай, когда найдя корень проблемы, можно её решить. Остаётся только мечтать, загонять себя в ловушку бесконечной гонки за призрачной, столь желанной, мягкой и исчезающей как только хоть чуточку к ней прикоснешься - мечтой. Пожалуй, когда он отвечал тётенькам, особо свихнувшимся на подростающем поколении, на вопрос о мечте, что не имеет в планах вообще ничего, и видел растерянные и готовые к негодованию лица, представлял, когда другие детки, отвечавшие на этот же вопрос по-иному, через много-много лет, свалившись с карьерной лестницы "гонщика", будут осознавать, как однажды высмеянный парнишка заранее расслабился, поскольку был мудрее их всех взятых. Ну как мудрее - просто повезло пораньше вникнуть. А даже если и не вникнул бы, ничего не изменится. Эх.. Так что там про гитару? Немножко брынькать все же научился. Только кому? Себе разве что. Унылая сцена:дрыщ, с лёгкой небритостью, сидит на диванчике и наигрывает монотонную мелодию, тихо подпевает, рифма, очевидно, мелодии не очень подходит, но он не останавливается. Исступленно смотрит куда-то под стол, где стоит наплечная сумка. Голос слышно все хуже и хуже, губы беззвучно шевелятся, а звук играет только в его пустой голове. Пальцы перестали шевелиться, и ещё с десяток секунд он сидит недвижимо. Потом встряхивается, глядит в текст, что-то зачеркивает, переписывает, легенько перебирает струны, думая, насколько новый текст подойдёт. Жёлтая уютная лампочка охватывает небольшую комнатушку, корпус инструмента поблескивает. На лампу мимолетно садится маленькая мошка, проецируя таким образом свою огромную-таки, по сравнению с оригиналом, тень. Единственный слушатель этого полусонного концерта. 

 Недавно был дан последний шанс, 
 Правда, последний ли, не знал, 
 А он мне ручкой помахал, 
 И элегантно сделал преферанс. 
 
 Так и думай, и предполагай, 
 А потом план крикнет "Ай-ай-ай!" 
 "Стратег и тактик, выручай!" 
 План упал в чёрный чай. 
 
 Ну а ты чем лучше, полководец? 
 Надеялся, что ради высшего солдатом своим мрешь,
 Как только получишь грязный грош,
 И в обороне твоей брешь. 
 
 Идёшь по дороге, под снегом, под сту́жью,
 Не даёшь продых нечищенному ружью. 
 В наступлении - натощак, 
 В обороне - так ли сяк, 
 В отступлении - ты живи лишь ним, 
 Так проще, так лучше, хоть и говорил Ибрагим - 
 - Не отходи, брат, за Родину не стыдно тут лечь! 
 Дурак-то он, подумал ты, ещё какой! 
 Тут хоть пой, хоть вой! 
 И ни туда, и ни сюда! 
 В выборе этом ты всегда. 
 Ибрагим тот так и лёг в гнилом окопе, 
 Но с улыбкой на устах. 
 А что тебе предложит за верную службу падишах? 
 Утонуть в золотой куче антилопы? 
 В то отступленье ты приблизился на целый шаг, 
 К разгадке, желанной, а может и нет, для чьих- то умов. 
 Но среди неизмеряемой пустоты твой шаг ничто, 
 И тонет он в пучине повседневных забот. 
 
 Забавная белочка бежит, 
С верой куда-то глядит,
Тем она и забавна.
Со временем грустнеет, 
 С опытом твердеет,
Тем она и близка нам.
К буянам приходит наяву,
Косит во дворике траву.
 Из года в год должность одна, 
 И с каждым ты все меньше на что-то годна. 
 На стрелки ты глядишь все чаще, 
 И груз жизни совсем не слаще. 
Сигануть бы с этим грузом, 
Попрощаться с алкашом-гагаузом,
Или, может, вместе с ним?
 Скоро нё станет последнего из последних шанса, 
 Что последний он, белочка дознала, 
 И, не дождавшись преферанса, 
 На прощанье руку ему пожала. 
 
 Собственно, это была первая и последняя в своём роде и стиле песня. Одной только гордостью его крохотный позыв к творчеству и питался. Да и, если уж быть честным, все его переживания по поводу "ой-ой, жизнь циклична и безнадежна, концепция счастья невозможна, но я все равно буду верить и надеяться во всякие спасения свыше, ибо полностью отчаяться и сброситься с крыши не даёт моя слабая, ничтожная и подлая, но расчетливая нервная система. Что же делать.." были направлены на то, чтобы, как ни удивительно, сделать жизнь лучше. Смех, да и только. Было бы неплохо, если б вдруг, прямо вот вдруг откуда ни возьмись, появилась на дороге гитара. Ну или барабаны, бубн, скрипка, виолончель, флейта, кларнет. Задумавшись, Петя присел на бордюр. После хорошей порции обмывания мыслей его всегда тянуло на мини-обзор своей текущей ситуации, даже если он знал, что ничего особо не произошло за этот период. Итак, подсчитываем. За этот раз подошвы не отклеились. Репяхов на брюках пять, маловато. Пуговица на поясе не слетела. Да и пришита хорошо. Его всегда бесило, когда неведомо кто её будто нарочно отрывал. Приходится идти, блин, хрен пойми как. Одной рукой придерживает пуговицу, второй подтягивает штаны. Кххх.. Ладно. Из плохого в этот заход только, опять-таки, регулярно сползавший ремешок на кепке. Какие турки её шили? Эти турки ещё те турки! И продавцу не пожалуешься. А бабушка любила обвинять всех этих грузинов и армян, мол, понаехали, так ещё и не пойми чем торгуют. М-да. Поговорить бы. Ха, вот никогда бы не подумал, что захочется побеседовать. И это мне, великому и непоколебимому отшельнику, презрительно изображающему отвращение ко всем этим дурным и заблужающимся существам, бродящим вдвоём за ручки, поодиночке в толпе, спешащим по делам, заказам, к родным, в группах, шляющихся допоздна по притонам, познающим все радости юности, откладывая тяжёлую и негативную чашу весов на следующие года, на прозябание в отрабатывании повинностей. Петя взглянул на небо, чёрное, как листы, на которых рисуют пастелью. М-да. Он хотел присесть, но с удивлением обнаружил, что и так сидит. Нелегко мечтателям живётся. Так, что у нас там? Конец лета. До формы дворника ещё далековато, а скоро холода, хоть и не предугадаешь, когда именно подует северный ветер. У него, конечно, она есть, но уже с дырками, да и тягать за собой тяжело. А, да! Зажигалку нашёл. И дневник возле неё. Краешек, видимо, подожгли, но почему-то огонь затух.