Бортник

***1
    Лето выдалось жаркое. Уже в июне температура иные дни поднималась до 30 градусов. Поэтому Вика, вернувшаяся из Турции, где отдыхала на море со своим парнем, решила уехать в деревню к бабушке и деду. Олег, парень Вики, почти сразу по возвращению срочно улетел с начальником в командировку почти на месяц. Поэтому одной сидеть в Москве Вика совершенно не хотела. А в деревне ей всегда нравилось – лес, поле, речка с отличным песчаным пляжем. И от Москвы, если что, недалеко – в Рязанской губернии, всего-то в 170 километрах. Сел на автобус, поспал два часа и ты дома.
    Собираясь, Вика отложила в сторону почти все свои курортные вещи. Для деревни они совершенно не годились. Хотя и там приезжающие на лето отдыхать так же придерживались московской моды. Но Вика родилась и выросла в Петербурге, а в Москве поселилась совсем недавно, Олег настоял, чтобы она бросила работу и переехала к нему. В такую жару она постоянно вспоминала Питер, и прогнозы погоды именно с него начинала смотреть в интернете.               
    Олег ее не понимал. Дождливый, сырой и сумрачный – так он называл этот город. Мало того, он вообще считал Питер чуть ли не отсталой глубинкой по сравнению с Москвой, практически одной из самых красивых европейских столиц. Вика не спорила, но в душе все-таки любила свой город больше.
    В деревню она собралась, потому что в Питере сейчас также стояла жара. Но, в отличие от Москвы, она усугублялась еще и более высокой влажностью. А за год жизни в Москве Вика немного привыкла к более сухому воздуху. Она жалела, что пришлось отказаться от съемной очень недорогой квартиры возле парка, где она жила после окончания универа и устройства на работу. В Москве работу она пока не нашла, да и искать не получалось, жизнь с Олегом была доверху наполнена различными мероприятиями, его корпоративными вечерами в ресторанах, знакомством и общением с его друзьями и коллегами. А в свободное от этого время она должна была поддерживать красоту, для чего посещала различные салоны, а также шейпинг-центр. Ведь Олег уже несколько раз намекнул ей, что она склонна к излишнему весу. С чего он это взял, она не могла понять, потому что при росте 167 весила всего 55 кг. Наверно, мягкость ее тела рождала у него такую мысль. Именно поэтому она стала ходить на шейпинг, хотя для укрепления мышц и повышения их плотности следовало скорее избрать тренажерный зал. Однако, несмотря на подвижность и способность много танцевать и бегать, усердно работать в тренажерном зале ей не хватало физических сил, она уставала уже через несколько минут.
    В Москве она чувствовала себя достаточно одинокой без подруг и старых друзей, хоть и общалась с парой девушек из окружения Олега. Это были пассии его приятелей. Почти никто из парней, с которыми дружил Олег, не спешил жениться. Все они жили со своими подругами по два, а то и по три-четыре года. Вика также до сих пор не получила предложения от Олега, но надеялась, что он вот-вот его сделает. Как она считала, у нее имелось оружие, способное ускорить его решение в этом вопросе. В любой момент Вика могла собрать свою дорожную сумку и уехать в Петербург скоростным Сапсаном.
    В Турции Олег пытался выложиться по полной, развлекал ее, осыпал цветами и подарками. Поэтому она ожидала продолжения в Москве. Всему помешала его экстренная и длительная командировка. Прошло целых три дня, прежде чем Олег позвонил из Тель-Авива. Сказал, что любит, но крайне занят, все время почти в мыле, сопровождает везде руководителя, заместителем которого он являлся. Начальник очень ценил Олега за исполнительность и умение ориентироваться в любой ситуации.
    На следующий день после звонка Олега Вика уехала, как и собиралась, в деревню. На самом деле деревня была селом, причем, примечательным во всех отношениях. В селе Алёшня располагался филиал Федерального научного центра пчеловодства, а именно – научная станция медоносных культур, а конкретно, яровой и озимой пшеницы, ячменя, овса, донника, козлятника, ржи и фацелии. Семена привозили из разных мест, где осуществлялась селекция и отбор, а Алёшинская станция занималась лишь их реализацией заинтересованным лицам и организациям.
    Бабушка не смогла встретить внучку, была занята работой, но Вика знала, где ключи от калитки и дома. Она вошла и увидела, что гостевой домик наверно сдан кому-то, потому что на окнах висели новые занавески, а перед входом на крыльце стояло две пары мужской летней обуви. В основном доме на столе лежала записка от бабушки – "Обед в холодильнике, не забудь предложить что-нибудь жильцу".
    Вика вышла во двор, подошла к домику и постучала. Через полминуты дверь открыл очень странный бородатый и взлохмаченный субъект в камуфляжном костюме с обоймой на поясе, полной каких-то металлических предметов. На ногах этого человека были тапочки, смотревшиеся совершенно чужеродно на таком упакованном с головы до ног военизированном персонаже. Вика отступила на шаг, она не ожидала увидеть подобного гостя.
-Я… я… бабушка сказала пригласить вас на обед, – едва смогла произнести Вика.
-Спасибо, я уже пообедал в столовой. Мне пора уходить, – ответил бородач и внимательно посмотрел ей в глаза.
-Вы… военный? – спросила Вика.
-Нет. Я бортник, – ответил он, вышел на крыльцо, обулся в высокие армейские ботинки, затянул на них шнуровку, взял рюкзак и направился к калитке.
-Меня Аким зовут, а вас Вика. Приятно познакомиться, Вика, – сказал он и вышел на улицу.

***2 
    Бабушку она увидела издалека. На опытную станцию как раз приехал грузовик и привез партию мешков с семенами. Пару грузчиков укладывали их штабелем в крытый сарай.
-Вот это оставьте здесь, под навесом, сегодня покупатель за ними приедет, – распорядилась бабушка, а потом увидела Вику.
-Давно не приезжала,– обнимала она внучку, – совсем меня забыть хочешь?
-Ты ведь знаешь, что это не так, – ответила Вика и вытерла увлажнившиеся глаза бабушки.
-Эмилия Павловна, куда это? – спросил один из грузчиков, а второй, что помоложе, поедал глазами Вику.
-А где твои помощники? – спросила Вика.
-Да обе уехали на опытное поле, скоро вернутся.
-Обе? Женщины? У тебя же парни были?
-Призвали их. Оба там… воюют. Я первый месяц вообще тут одна работала, думала, помру. Ничего, ничего. Скоро домой пойдем. Склад и управу закрою и пойдём. Но сначала покупателя дождёмся, он должен свой заказ забрать – вот эти пять мешков озимого ячменя.
    Через час они уже шли по сельскому бродвею, заглянули и в продмаг, подкупить продуктов.
-А что за жилец у тебя? – спросила Вика.
-Второй сезон уже живет. Ты ж прошлый год не приезжала. Аким наукой занимается.
-Он сказал, что бортник.
-Ну… Бортничает, но не промыслом. Две новых пчелосемьи в бортях поселил, и они прижились. Он же изучает… ну там болезни пчёл, устойчивость, продуктивность. И микросъемку видео делает, поведение фиксирует. У него множество таких штуковин – микрокамеры, он их прямо внутрь бортей ставит, чтобы жизнь улья изнутри снимать. Спонсоры у него денежные, научный фильм хотят потом сделать. А сам он из Россельхозакадемии НИИ пчеловодства, кандидат наук. Они ему и бронь от мобилизации сделали. И то сказать, пашет он как проклятый. Сегодня опять на трое суток уехал.
-Уехал?
-Да, на байке. Крутой у него байк, больших денег стоит. Когда на выезде бывает, у егеря живет, но иногда ночует в своем укрытии.
-Укрытии?
-Ну да. Сделал сам, полуземлянка такая, с зоной наблюдения. Там у него тоже камера стоит, но уже большая, с сильным разрешением.
-А чего он бородатый такой? Лица толком не разглядеть. Одни глаза. Я поначалу испугалась даже.
-Так для защиты от укусов. Хотя он и москиткой защищается. Но ему видеть требуется все до мелочей и технику свою подстраивать по резкости.
-А ты ульи эти видела? И борти или как их там?
-Конечно, видела. Я ж первый раз сама с ним и ездила в лес, к егерю.
-На машине?
-Нет. На байк к нему садилась.
-И как?
-Думала, богу душу отдам, но ничего, живая, – засмеялась бабушка, – Чего только для науки не сделаешь. 
-Упёртый он, татарин по отцу. А бритый когда – красавчик, залюбуешься. Ему 35, но не женат. Говорил, что не до этого. Хорошо, что бородатый. Наши девки поначалу шеи свернули, на него глазея.
    Когда они вошли во двор, бабушка сразу прошла к гостевому домику, взяла на крыльце обувь, оставленную жильцом, и поставила обе пары за дверь, которую закрыла на ключ. Его она спрятала под навесом в условленное место.
-Вот взрослый же парень, а не думает, что дождь может начаться. И дом свой не закрыл на ключ, а у него там куча дорогостоящей аппаратуры. Видать, привык к женской заботе. Может, к материнской, а может и еще к чьей.       
    Дома, когда они уже поужинали, бабушка открыла ноутбук и вошла на свою страницу в Контакте:
-Вот, посмотри, какой Аким без бороды.
Вика увидела и подумала, что он правильно бороду отрастил. Без нее его бы здесь не только пчёлы одолевали. 
    Борода, усы, густые и длинные взлохмаченные волосы… Вика всё думала об этом, когда уже легла. В мобильнике она снова открыла его страницу в Контакте и долго смотрела на фото из его постов. Ульи, опытные делянки, полные полевых цветов, статьи о сохранение популяции среднерусской пчелы в Татарстане. "Татарская пчела как подвид среднерусской породы, известна так же, как темная лесная пчела, очень востребована в регионах России с наиболее суровыми климатическими условиями, такими как север европейской части России, Сибирь, Урал". 
    Север европейской части России – это ведь Ленинградская область, подумала Вика. Значит, не только далёкие Сибирь и Урал. Её смутило то, что она думает и прикидывает, куда может ездить для своих научных изысканий бородач. Я, что, не хочу, чтобы он куда-то далеко уезжал?
Вдруг она услышала какие-то звуки во дворе и голос бабушки, поэтому выглянула в окно. Бабушка открыла ворота, а какой-то мужчина закатил мотоцикл. Крутой, наверняка тот самый питбайк бородача. Самого бородача она не увидела. Потом бабушка зашла в дом, а через несколько минут заглянула к Вике:
-Я поеду в Рязань, в областную больницу. Акима туда увезли. 
-А что случилось?! – испуганно спросила Вика.
-Разбился он, травмы получил. Упал с высоты.
Вика вскочила и схватила бабушку за руку:
-Я с тобой!
-Хорошо, одевайся, а я пока ему смену одежды соберу и кое-что из еды. Но побыстрее, нас Егорыч на машине ждет.

***3
    Приехали они довольно быстро, минут через 40. Аким уже находился в палате. Бабушка вошла и какое-то время находилась там. Вика слышала за дверью ее голос, но самого Акима слышно не было. Потом бабушка вышла, вытирая глаза, и сказала внучке:
-Ты тоже зайди, раз приехала. Только недолго, ну… сама все увидишь.
    Аким лежал под капельницей. Волосы на голове и бороду ему сбрили, саму голову забинтовали, а лицо обклеили пластырями. Шея и плечи его также были в бинтах и широких пластырях. Фактически Вика видела лишь его глаза, губы и кисти рук, лежавшие поверх одеяла.
-Аким… – едва смогла она произнести, глядя на него расширенными от ужаса глазами.
-Всё нормально, – сказал он спокойно, – Дай свою руку.
Она коснулась его руки, он слегка пожал ее пальцы:
-Спасибо, что беспокоишься обо мне. Ты… красивая.
В этот момент в палату зашла