Произведение «Фрагменты материалов к рукописи "Суровый Рай мой - Сахалин" » автора Эжен Николаевич

К читателю.
(Начало знакомства)

Мне уже восьмьдесят с «гаком» лет.
Много это или мало? Поверьте на слово: никто из смертных не сможет вразумительно ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.
Как сказал мудрец: «Вам лет столько, на сколько вы себя сами чувствуете».

Родился я в 1940 году: рудник Октябрьск – Дуэ-Макарьевка, Александровского района, Сахалинской области. Здесь прошли мои детство и юность.

ПОЗВОЛЬТЕ, ПРЕДСТАВИТЬСЯ?

… Пройдя (прожив) со своими сверстниками свои десятки лет мы неожиданно споткнулись о порог Страны, в которую, в силу разных причин, редко кто заглядывает: кто от бездумного времяпровождения, а иные уходят далече, никого не предупредив об этом … Видимо, не Судьба …
Здесь-то, в этой Стране где мне и моим землякам приходится держать ответ перед самим собою, как на Духу:
- зачем пришёл в этот Мир?
- чем занимался всю свою жизнь?
- во имя чего сжёг, отпущенное Судьбой время? ….

ЗАЧИН КНИГИ «СУРОВЫЙ РАЙ МОЙ – САХАЛИН»
В многочисленных личных встречах с моими земляками различных возрастов – людьми, достаточно повидавшими на своём веку, услышав многое об их «подвигах», жизненном опыте, я пришёл к твёрдому убеждению: писать такую исповедь надо, но осилю ли я этот Эверест?
Лет тридцать назад, на традиционной встрече у Бойни, я поделился своими литературными фантазиями со своими земляками, перешагнувшими 50-ти летний рубеж своей жизни и удивился их единодушному мнению:
- ЛЕТОПИСИ О НАШЕМ ПОКОЛЕНИИ БЫТЬ!
- А напиши-ка, Эдя, такую книжку, чтобы помнили потомки наши не только о нас, а и о пережитом нами Времени! Только правду напиши. О том, как мы жили-не тужили, как дружбанили по пьяным общагам послевоенной поры, как в свои неполные десять лет от роду штывали трюмы огромных «либертосов» нашим макарьевским антрацитом, собирали морские плоты из дуйских сосен и берёз ….
- Осилю ли я, ребята?
- Да чё тут думать? Как гутарил наш поселковый мудрец - дед Винтайка: - Наливай да пей! Главное – мимо рта не проноси!
- Журналистского опыта у тебя – воз и маленькая телега. Да и писательская кашолка - подспорье немалое! А работа в Госдуме, Секретариате Парламентского Собрания? …
- Такая книжка о нашей малой Родине станет для наших потомков живым Памятником! Должны же они знать свои корни?
- Да ведь все наши биографии из одной парусины шиты, одною модою и временем помечены. Не подведи нас, Эдя-Брэдя …
- Мы же одним хлебом выкормлены, одной водой вспоены, одной кислицей да пучкой балованы. Забыл, что ли?
- Не вздыхай в тумане, Эдя! Чаще давай гудки! – баритонит просоленный большими каботажами наш ровесник Вовка Панин (вечная ему память). Ты у нас всегда самый головастый был! Помнишь, нам всего-то по шесть годков от роду было, а ты слыл «битым картёжником»!
- А как ловко ты опустошал наши карманы в «чику» и «пристенок»!? Мы помним твои поединки с пятнадцатилетним верзилой Вовкой Молотовским, который гонял тебя по всему Дуэ, чтобы отобрать выигранные тобою у него деньги.
- Разболтались, я вижу, вы не на шутку! – кряхтит Ванюха Хрящ, знаменитый драчун и пройдоха нашего времени. – Надо бы спрыснуть такое дело. Мы становимся героями! Правда, гордится-то не чем.
- Ну пошло-поехало! – ворчит, как всегда, рассудительный Володя Коротенко, получивший лет семьдесят назад прозвище «Трезвая голова»…- А кто на лесные пожары первыми поднимался? Наш класс! За нами и другие подтягивались. А вместе с горноспасателями кто бросался не щадя себя в шахтовые пожарища? А кто горбатился в осеннюю и весеннюю путины? Забыли?
- Да ладно тебе. Неудобно как-то получается. Выходит, что десятый «А» - был лучшим, а другие – так себе?
- Ну, болтуны политпрса …. Ты ещё про политссыльных помяни.

Этот разговор с моими ровесниками-одноклассниками произошёл меж нами лет десять-пятнадцать назад, а в сознании застрял занозой:
- А что, если рискнуть?…