Жара спрыгнула с насеста, на котором гнездилась все последние дни, накрыв душными перьями своими город. Спрыгнула и к земле прижалась. Или, взмахнув знойными крылами, улетела куда-нибудь на юг, где к ней привыкли и просто не замечают…
Дождя, наверное, испугалась, который пошёл вчера в самый канун ночи и шлёпал по подоконнику до утра.
И вот сегодня в городе – приятная прохлада. Умытые небеса уже по-августовски высоки и заляпаны клочьями белой пены облаков. Будто неряха наверху побрился и испачкал мыльными хлопьями пол, да так и не убрал за собой.
Андрей поскрёб пальцами щетину на подбородке: да, побриться бы не мешало. За неделю клочковатая борода изрядно его состарила.
Надо бы встать, привести себя в порядок и начать хоть как-то функционировать. Надо бы… только - зачем?.. Отпуска впереди ещё две недели, до пенсии – почти год. И никаких, как говорится, перспектив.
С женой они в разводе уже давно. Детей нет и не было, а потому он даже не знает, жива ли она вообще. Да и развелись они не понятно, почему. Просто показалось вдруг обоим, что отношения себя исчерпали. А тогда – к чему продолжать? Если людям ни хорошо и ни плохо, когда они рядом или, наоборот, в разлуке. Он так давно уже один, что даже забыл, как это, быть рядом с кем-то и кого-то ещё учитывать в своих жизненных планах.
Опять навалились оцепенение и дремота. Всё, вставать надо! Хорош!!.
Поднялся, закурил и босой пошёл на кухню. Включил кофемашину и, пока она скворчала, переключалась и готовила «большой чёрный кофе», без всякой мысли в душе и взоре, смотрел в окно…
Пусто, никого уже нет. Позднее утро и лето тоже позднее, а потому те бедолаги, которые работают в лучшее у нас время года, уже вершат трудовой подвиг, а отпускники поразъехались давно по дачам-курортам. Кто-то греет спину, склонившись над грядкой, а кто-то – живот, растянувшись на морском берегу, на шезлонге под зонтиком.
К самому подъезду подкатила большая чёрная машина. Вышел из неё человек в костюме и с папкой, вошёл в подъезд, где жил Андрей.
А кофе уже готов. Андрей отхлебнул, запивая ароматной жидкостью табачный привкус во рту.
И тут в двери позвонили. Кто бы? Никого он сегодня не ждёт. Пошёл в прихожую. Когда распахнул дверь, то на пороге увидел того самого человека, что минуту назад вошёл в его подъезд. Тот, улыбнувшись, сразу же заговорил:
- Андрей Викторович Удачин?..
- Да, это меня так зовут…
- Я нотариус, Судьбинский Лев Моисеевич, и представляю фирму «Розенкранц и Гильденстерн»,- незнакомец протянул Андрею визитку.
Андрей карточку принял и широким жестом пригласил гостя в дом. Тот вошёл и вопросительно остановился. Андрей повёл его в комнату. Когда уселись у журнального столика в кресла, незнакомец расстегнул пуговицу пиджака и продолжил:
- Скажите, имя Вера Николавна Удачина вам о чём-то говорит?
Только мгновение Андрей недоумённо молчал, потом ответил:
- Да, это моя бывшая жена. Но мы уже давно в разводе, а потому я решительно не располагаю о ней никакой информацией.
- Зато я располагаю, вернее наша фирма. И охотно поделюсь ею с вами,- ответствовал гость. – Полгода назад Вера Николавна обратилась к нам с просьбой помочь составить и надлежащим образом оформить завещание. А две недели назад она скончалась в онкоклинике Цюриха.
Брови Андрея недоумённо и вопросительно поползли вверх. Нотариус тем временем продолжал:
- В связи с тем, что у вашей бывшей супруги никого из наследников не осталось, то завещание было составлено ею на ваше имя. В нём она сообщает, что завещает вам заботу и попечение о единственном близком ей существе – собаке породы бассет-хаунд… - клерк взглянул, что-то уточняя в бумаги, которые извлёк из папки, и продолжил:
- … самец, семи лет отроду, кличка Барон-Гастон-Бек. Все необходимые бумаги, родословная таблица и ветеринарный паспорт, прилагаются, - нотариус опять замолчал, но, спустя мгновение, вновь продолжил:
- Вы согласны принять данное животное на своё попечение?..
Андрей так растерялся, что начал бурчать что-то бессвязное:
- … я, вообще-то, собак никогда не держал… Конечно, если так было угодно Верочке… Хотя нельзя ли его куда-нибудь, в цирк, например?.. Нет, в цирк нельзя… Это такой, как троллейбус, длинный?.. Да, конечно, в память о жене… возьму…
Дослушивать Лев Моисеевич не стал, только сказал: «Прекрасно». Потом извлёк из кармана пиджака мобильный телефон, позвонил и бросил в трубку: «Николай, заводите…»
Ещё через несколько минут в двери опять позвонили. Нотариус поднял указательный палец вверх и чуть назад и сказал:
- О! Это, кажется, Барон-Гастон-Бек в сопровождении нашего шофёра. Андрей двинулся в прихожую, Лев Моисеевич проследовал за ним. Когда дверь распахнулась, то Андрей увидел на пороге ноги какого-то человека, возле которых сидел пёс, уши, нижние веки глаз и вся кожа которого стекли вниз. Глаза собаки были столь тоскливо одиноки, что казалось, будто в них собрались грусть и скорбь всех народов земли.
И вот эти тоскующие глаза встретились с глазами Андрея. Человек и собака сразу понравились друг другу. Пёс встал, переступил своими лироподобными ногами порог квартиры, подошёл к Андрею и буквально свалился ему на ноги. Его безразмерная шкура растеклась по полу, затопив босые ноги Андрея и пространство вокруг.
И так тепло стало сразу не только ногам, но и сердцу, что Андрей невольно улыбнулся, а рука сама потянулась к ушам нового родственника. И так сейчас это было важно, что Андрей совсем не услышал, как у него за спиной нотариус Судьбинский бубнил, проддолжая читать документ:
- … В случае согласия взять опекунство над животным, Андрей Викторович Удачин становится единственным и полноправным владельцем трёхкомнатной квартиры в Москве, виллы под Барселоной, морской яхты «Подарок», автомобиля марки «Бентли джип» и наличного капитала в размере…
Лев Моисеевич продолжал читать завещание, а Андрей гладил и гладил собаку по голове, понимая, что, теперь уж точно, роднее, чем Барон-Гастон-Бек никого не осталось в его жизни…
