Ночь могущества – 1
(глава документального романа «Газават «Эдельвейс»
(Ссылка: https://xn--80aacco7a1al3a7bs7e.xn--p1ai/Edelveis/rev63.html
Рёв 63
7 декабря 1942 года в городе Микоян-Шахар (Карачаевске) состоялась своеобразная научно-практическая конференция исламских священнослужителей (эфенди и кадиев) на тему законности избрания Гитлера великим имамом Кавказа и вождём нового газавата.
В строгом соответствии с исламской традицией уже после фактического назначения-выдвижения имама осуществили процедуру его формального канонического избрания. Мероприятие представляло собой специальное совещание со всеми эфенди Карачая во главе с Ибрагимом Кубаевым.
Помимо основной задачи конфессиональной легитимизации нового великого имама мусульманские попы детально разбирали религиозное своеобразие текущего исторического момента, разрабатывали собственные, духовные мероприятия, направленные на поднятие авторитета германской армии, национал-социалистического строя, но прежде всего на восхваление лично немецкого фюрера, а ныне великого имама Адольфа Гитлера.
Особо упиралось на то, что непосредственно этому славному гяуру именно священным кораном определялась особая историческая миссия “освобождения” мусульман из-под ига других неверных (более чем в каком-либо другом священном писании в мусульманском нашлась уйма доказательств этому).
После такой установки во всех населённых пунктах Карачая многие эфенди проводили специальные моления, направленные на всяческое возвеличивание божественной силы, стоящей за их новым великим имамом, - германского национал-социализма и пришедших иноверных немцев.
Священнослужители Ибрагим Кубаев, Балкиз Джамкуланов, Мусса Байрамуков первыми в этих краях подняли знамя нового газавата. Даже спустя много лет многие тогдашние религиозные авторитеты продолжали ту же деятельность, что и при немцах, готовя новый, теперь уже современный газават.
Таковы были эфенди из Хумары Касбот Темиров, эфенди из аула Эркен-Юрт Байдаров (из открытого доклада первого секретаря обкома КПСС КЧАО М.А.Боташева в 1982 году).
(Боташев М.А. Карачаево-Черкесия в годы Великой Отечественной войны. - Карачаево-Черкесия в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). - Черкесск, 1982, с. 34.)
Во времена газавата “Эдельвейс” была даже создана специальная мусульманская агитбригада мулл-песельников (Исмаил Унухович Семёнов, Гемма Бекирович Гебенов и другие). Так пели-причитали - заслушаешься! Мороз по коже!
Эта “фронтовая бригада” горластых муэдзинов разъезжала по аулам и городам и всюду, вперемешку со священными текстами, исполняла специальные религиозные песни, восхваляющие немцев и персонально великого имама Гитлера.
Песенные фестивали в честь священного гяура и его доблестного войска повсеместно приводили к тому, что (по признанию чекистов) “часть местного населения... стремилась поддерживать немецких оккупантов”. Славословные вокально-инструментальные произведения певчих мюридов оказывались весьма и весьма доходчивыми и убедительными.
Кстати, за всю войну Кавказ так и не породил ни одного советского певца-патриота, хотя бы такого как татарский поэт Муса Джалиль.
Все эти Сулейманы Стальские и прочие мудрые акыны прошлых лет, столь сладенько воспевшие Советскую власть и мулл-большевиков, сейчас наглухо замолчали. Зато вовсю распелась мюридская попса - во славу нового газавата и великого имама Адольфа.
Мусульманские попы не ограничились “морально-политической” и вокально-инструментальной поддержкой гитлеровского “нового порядка” и газавата. При штабе карачаевского газавата был создан самый настоящий Религиозный штаб, который подчинялся Бушай Узденовой (главе мюридской секты) и Рамазану Джанибекову (эфенди аула Учкулан).
Особенно плодотворно работала обладающая потрясающей харизмой, буквально магнетизирующая толпы и толпы мюридов супер-экстрасенс Бушай Узденова (по осторожному определению чекистов “знахарка и фанатичная мюридка”).
Анатолий Кашпировский, телевизионный маг и кудесник последней Перестройки, ей и в подмётки не сгодился бы.
На регулярных собраниях своих сторонников «примадонна» Бушай в состоянии исключительно впечатляющего, заразительного религиозного экстаза выдавала все необходимые откровения Всевышнего (они потом энергично распространялись отважными зомби-мюридами, в том числе и певчими, по всему Кавказу) -
о славном имаме Адольфе, о скорой гибели власти неверных, “население призывалось к священной войне “Газавату” с инаковерующими”.
(УАО УКГБ. Обзор некоторых враждебных проявлений на территории бывшей Карачаевской автономной области. - Отдел КГБ при СМ СССР по КЧАО. сс. 10-19.)
Не только пением и священными плясками вкруг с кинжалами в зубах духовная железная леди западного крыла III имамата добивалась своего, но и повелительной зомбирующей декламацией нужных императивок.
Бушай Узденова интуитивно, пусть и в меньшем масштабе проделывала в третьем имамате то, что и доктор Йозеф Пауль Геббельс в третьем рейхе. Так же, как он, она поняла, что одно только экстатическое пение священных гимнов теперь явно недостаточно, что агрессивная, порывистая хоровая декламация подчиняет волю масс гораздо сильнее.
“Групповые пошумелки”, очень бледным аналогом которых является русская “Дубинушка”, стали мощным оружием и в имамате и в рейхе. Отсюда столь результативное внедрение в сознание мюридских масс кодовых повелительных фраз (не догм, а “руководств к действию”) - “Алла акбар”, “Смерть гяурам”, как у Геббельса - “Фюрер, приказывай!”, “Германия, пробудись!”
(Борисов Б.Л. Технологии рекламы и PR... с. 303.)
У французов есть пословица об эффективности именно такой речевой обработки людей. "Человека, как и кролика, всегда ловят за уши". Что уж говорить об истинных любителях человечинки, “французах Кавказа” и их боевых побратимах?!
(В старозаветные времена Шамиля I к кличу «Алла Акбар!» - «Аллах велик», всегда добавляли «Алла керим!» - «Аллах милостив!». После «Эдельвейса» этот обязательный рефрен позабыли напрочь. И это тоже наследие того газавата!)
Мусульманские праздники использовались не только по прямому назначению, но и в полном соответствии с неотложными нуждами прогитлеровского газавата. Притом, без особой привязки, лишь бы освящали. Почему именно на празднике Ураза-Байрам выбрали нового великого имама Кавказа?! Ведь был и куда более значимый и эффектный Курбан-байрам (праздник жертвоприношения, продолжавшийся 3 дня, с 10 числа последнего месяца Зихадже),
(ГАСК., газ. Пятигорское эхо, 1942, 24 ноября.)
он также повсюду прошёл отлично, собрал куда больше народа, могли бы и тогда спроворить нужное мероприятие. Да вот – торопились, как на пожар спешили. Какой под руку подвернулся, тем и освятили нужное дельце.
Впрочем, в Курбан дело всё-таки могло и не пойти.
Курбан-байрам у адыгов, балкарцев и карачаевцев называется Курман, а у черкесов и абазин - Хаид. Но как бы он ни назывался, всюду и всегда он оставался самым главным праздником мусульман, праздником Жертвоприношения.
Один правоверный о б я з а н принести в жертву барана, 7 мусульман - быка, 10 - верблюда.
В общем, непременно убить, принести в жертву. Есть не обязательно. (Вездесущий принцип волка.)
Выборы в великий праздник жертвоприношения великим имамом своего великого благодетеля выглядели бы по меньшей мере двусмысленными - то ли в начальство выбирают, то ли в жертву приносят, себя или его.
А вот Ураза-Байрам более-менее подходил, великий пост и большевистское владычество закончились. Можно наконец разговеться и приступить к полноценной жизни - это был праздник окончания поста во время священного месяца Рамазан (Рамадан или малый байрам).
Муллы собирали специальные подаяния, милостыни “окончания поста” - для раздачи неимущим. Эта милостыня называется садак. Садак накладывают на каждую семью, независимо от того, есть там верующие или нет. Вот самый-то большой Садак, наложенный на весь Кавказ, и послан был затем в Берлин.
В Карачае уже на празднике жертвоприношения Курман (Курбан-Байрама) выступил старый кадий Ибрагим Эфенди. Пылко благодарил немцев за возможность воспитывать своих детей в духе своих верований и обычаев.
Текст “информационной поддержки” был таков:
“Кадий стар, ему уже более 60 лет. Его все знают не только в его родном ауле Учкулан, но далеко по всему Северному Кавказу, ибо он сын эфенди, сын благородных людей. Большевики злобно расправились с лучшими представителями карачаевцев, чуть (!) не услали его в ссылку на Урал. Много лет он не мог использовать свою религию, и только теперь он может не только сам вознести горячие слова высокому небу, но и как старшина возглавить религиозное движение ста тысяч мусульман” против неверных.
(ГАСК., газ. Пятигорское эхо, 1942, 16 октября.)
Слава аллаху, Гитлер пришёл и наконец можно использовать свою веру по назначению!
Представитель карачаевского нацкомитета Магомет Байчоров на Курбан-байраме заверял “славное германское командование”:
“Союз карачаевцев с немецкой армией нерушим... Отныне каждая сакля кавказца всегда открыта для немецких друзей... Первым даром Великой Германии Карачай даёт добровольческий эскадрон, который в ближайшие дни вырастет в полк”.
(Там же.)
Впрочем, формировать эскадроны газавата карачаевцы начали задолго до этого Курбан-байрама и до прихода немцев.
Буквально с момента создания большевиками местной национальной автономии началось движение мюридского повстанчества. Великая ленинская национальная политика буквально спровоцировала, “обусловила сильный всплеск карачаевского национализма”. Хотя и было этого населения перед войной всего около 70 тысяч, но проблем для властей порождено было немало, на все 70 миллионов.
(Некрич А. Наказанные народы. - Нева, 1993, № 9, с. 243.)
Карачаевцы имя своё несут от легендарного своего вождя по имени Карачай - “чёрный ручей”.
Татары их прозывали “чёрными черкесами”, потому что они были подданными черкесов, но их верховными владыками, сюзеренами, как и балкарцев, являлись князья Кабарды.
(Бларамберг И. Кавказская рукопись... сс. 188, 191.)
Только русских сюзеренами карачаевцы признавать не стали. Именно с момента признания русскими их национальной автономии. Те же, кто не признавал её, так и остались в добрых соседях (относительно, конечно).
С красной русской властью отряды местных абреков-националистов воевали без перерыва до самого немецкого вторжения. В частности, в течение 13 лет, пользуясь широчайшей поддержкой местного населения, действовала банда братьев Дудовых. С началом войны все эти банды чрезвычайно пополнились за счёт огромного количества земляков, дезертиров из Красной Армии.
Летом 1941 года предводители западнокавказских абреков Хаджи-Исмаил и Хаджи-Ислам Дудовы, Адурхай Урусов и Исмаил Крымшамхалов со своими боевиками захватили посёлок Мушт, уничтожив партийный и советский аппарат, разграбив магазины. Затем они же растащили маслосырзавод.
(Карачаево-Черкесия в годы Великой Отечественной войны. - Карачаево-Черкесия в годы Великой Отечественной войны. Материалы областной научно-теоретической
