В завершение всех прочих операций, он привинтил оптический прицел и осмотрел винтовку: оружие было готово к работе – убийству.
Затем взял бинокль, стал искать цель…
Ждать пришлось недолго. Толстый лысый итальянец с толпой домочадцев направлялся в церковь, что-то объясняя жене, при этом быстро жестикулируя. Были видны бисеринки пота на его лбу над мохнатыми бровями.
Пора! Убийца отложил бинокль и взял винтовку. Нашёл жертву, поймал в перекрестье оптического прицела лысину итальянца и буквально окаменел, затаив дыхание на несколько долгих секунд. Палец плавно спустил курок…
+ + +
Ночь была очень тёмной. Казалось, закрой глаза и особой разницы не заметишь.
Спотыкаясь о камни, девушка подбежала к реке и на мгновение остановилась, но тут же продолжила движение и поспешно бросилась в воду, словно боялась, что решимость может ей изменить.
Вода накрыла её с головой, проникла в нос, рот, горло…
Самоубийца судорожно замахала руками, стараясь выплыть, в ней возобладал инстинкт самосохранения. Сознанием девушки завладел страх близкой смерти. Она беспорядочно заметалась, стараясь оказаться на поверхности. Проникшая в лёгкие вода уже душила её, помутила сознание и сбила ориентировку: где верх, где низ? Где берег и куда плыть?..
Один раз случайно голова оказалась над водой, она слабо вскрикнула и тут же поднятая ею же самой безжалостная грязная волна захлестнула её, утянув вниз.
Этот слабый крик достиг ушей мужчины, в угрюмой задумчивости проходившего по берегу реки. Он встрепенулся, поняв по голосу, что тонет молодая девушка. Секунду колебался, а потом быстро скинул пиджак, туфли и ринулся в воду.
Почти ничего не видя, проплыл несколько метров и наткнулся на содрогавшееся в конвульсиях тело, которое уже покидал жизнь. Ухватил за волосы, подтянул к мелкому месту и вынес на берег.
Здесь с усилием приподнял за ноги – изо рта девушки хлынула вода. Потряс и положил на землю. Прильнул к груди и, обрадовался, услышав биение сердца: жива!
Мужчина выпрямился. Лицо сделалось сумрачным. «Самое лучшее для меня, а возможно, и для неё также, - уйти отсюда как можно быстрее», - подумал он, но остался. Только вздохнул.
Девушка с усилием приподнялась на локте, принялась напряжённо вглядываться сквозь тьму: кто перед ней? Потом села и тихо спросила:
- Вы спасли меня?
- Да, - коротко ответил мужчина.
Она поёжилась, по её хрупкому телу пробежала дрожь от мысли, несостоявшаяся самоубийца с ужасом осознала, что если бы не этот незнакомец, то сейчас бы её остывающий труп плыл, увлекаемый течением, вниз по реке, а потом бы застрял где-нибудь у берега сильно обезображенный, распухший и посиневший. Ей стало очень страшно, хотя ещё несколько минут назад она горела желанием покончить с собой. Девушке захотелось жить, жить во что бы то ни стало. Жить!..
- Зачем вы это сделали? – спросил мужчина.
Она помедлила и ответила еле слышно:
- Он клялся мне в любви, а потом бросил меня. Теперь, несомненно, клянётся в любви другой.
В её словах сквозила полная опустошённость. Мужчина покачал головой: «Дурочка! Стоил ли он этого?..» Вслух же произнёс:
- Обычная история: не вы первая, не вы последняя. А бросаться в воду не стоит в любом случае. Подонок того не стоит. Зря это вы, поверьте. Мало ли кто и кому изменяет. Увы, любви часто сопутствуют измены. Не стоит из-за этого бросаться в воду. Надо уметь терпеть. Даже самые плохие и горькие дни проходят. Пройдёт и ваше горе.
Девушка содрогнулась, вспомнив о тех жутких секундах, когда она тонула, захлёбываясь холодной грязной водой.
Мужчина принял это за озноб холода, принёс и набросил на неё свой оставшийся сухим пиджак.
- Так вы быстрее согреетесь.
Её тронула эта заботливость, она искоса глянула и подумала: «А сколько ему лет? Совсем старик, не меньше сорока, наверное».
На самом деле её спасителю недавно исполнилось тридцать пять, но в темноте его суровое лицо выглядело значительно старше. Ей же через два месяца должно было исполниться двадцать четыре.
- Как ваше самочувствие, вы в порядке? – спросил мужчина. – Если вы не против, то провожу вас до дома.
- Нет, нет, домой я не пойду! – она упрямо сжала брови. – Совсем не пойду. Ни за что!
Он надолго задумался. О чём-то напряжённо размышлял, в конце концов, решился:
- На улице вам оставаться нельзя, можете простыть. Не хотите домой – зайдите ко мне, обсохните. Потом отправитесь, куда пожелаете… А вообще-то, послушайтесь моего совета, лучше всего вам пойти домой. Идите, прошу вас.
- Нет, нет, - запротестовала она, с усилием вставая на ноги, - я пойду с вами!
Незнакомец вздохнул, покачал головой, подумав: «Очередная глупость с твоей стороны, Мак». Так звали его – Мак Келли. По отцу он был ирландцем, а по матери – наполовину шведом, наполовину англичанином. Характерные особенности этих наций переплавились в нём, как в горниле, и дали сложнейший сплав характера: ирландская буйность уравновешивалась шведским флегматизмом и английской выдержкой. Обычно он бывал молчалив и спокоен, но в минуты опасности верх брала горячая ирландская кровь, разжигавшая темперамент, и тогда даже он сам порой удивлялся вспышкам своей дикой ярости и гнева. Иногда даже побаивался самого себя, ибо в такие минуты шёл напролом, ослеплённый злобой, сметая всё на своём пути. Преграды лишь разжигали в нём ярость, доводили до неистовства, а действия направлялись лишь слепым инстинктом.
Они подошли к старому кирпичному дому. Не встретив никого из жильцов, поднялись по лестнице с мраморными ступенями на второй этаж.
Мак достал ключ, открыл дверь и пропустил вперёд гостью. Она робко переступила порог. Он вошёл следом. Тщательно притворил за собой дверь и только после этого включил свет, который на несколько мгновений ослепил их.
- Проходите, чувствуйте себя как дома.
Девушка застыла на месте, странно смущённая, не решаясь даже посмотреть на него, оправляя складки мокрого платья, прилипающие к стройному телу.
Он мысленно восхитился ею: «Какая хорошенькая! Да она просто красавица! И как мило стесняется! И какой симпатичный румянец от смущения!»» Мака это умилило. Бросил взгляд на её ноги и заметил, что девушка всю дорогу шла босиком, потеряв обувь во время попытки самоубийства, а сейчас она не решалась с грязными ногами пройти в комнату.
Засуетился, бегло осмотрелся по сторонам, сорвал с вешалки свою рубашку и бросил к её ногам:
- Вытирайте. Не стесняйтесь, рубашек у меня много.
И чтобы не смущать её, направился в комнату к бару. «Что предложить ей?» выбрал шерри, себе налил виски с содовой.
Девушка вошла в комнату, оглядывалась по сторонам, озирая незнакомую обстановку. Мак залюбовался ею: к овалу немного удлинённого личика липли мокрые пряди волос цвета спелой кукурузы, делая её очаровательной. Поразили Мака стройный стан, тонкая талия. Вторично отметил про себя: «А она симпатичная. Даже очень. И как похожа на Энни!.. Где она сейчас, столько лет прошло после нашей последней встречи».
Гостья повернулась и перехватила его взгляд. Он смутился. Протянул бокал, неловко выдавив из себя:
- Выпейте, вам это необходимо, чтобы согреться, иначе можете простудиться. Это шерри. Я тоже выпью. Признаюсь, немного замёрз, ещё немного и зубами начну стучать, как кастаньетами, - с этими словами он пожал могучими плечами, глянув на которые девушка вдруг осознала скрываемую силу их обладателя. В его сдержанных движениях было что-то львиное. Почувствовала себя просто ребёнком перед ним.
А мужчина продолжал:
- Вам нужно переодеться и высушить платье. Но что вам дать? Даже не знаю, у меня только мужская одежда.
Такой длинной речи Мак давно уже не произносил, всегда предпочитая дело словам. Болтовнёй он хотел заглушить в себе испытываемую неловкость и какие-то иные неприятные чувства.
- Подыщу что-нибудь из своего. Наденете на время, пока высохнет ваше платья. А потом и какую-нибудь обувь подберу.
- Мне вовсе не холодно, - бодро заверила девушка, но гусиная кожа и лёгкая дрожь тела опровергали её слова. Ей понравились его смущение и внимание. Она отметила про себя: «А он и не такой уж и старый! Даже симпатичный, только почему-то постоянно хмурится и совсем не улыбается. Это его старит. Интересно, а как он улыбается? Или не умеет?.. Ой, едва не застучали зубы! Холодно! Он прав, нужно переодеться, но что я надену?»
Мак принёс свой махровый халат.
- Идите в ванную. Там сможете привести себя в порядок и переоденетесь в него.
Девушка послушно взяла халат и ушла…
Вернулась скоро. Он едва удержался от улыбки, увидев её тоненькую фигурку не одетую, а скорее завёрнутую в халат, будто в римскую тогу.
- Куда можно повесить сушиться моё платье?
Он повёл, показал сушилку. Потом посадил в кресло и укутал одеялом.
Только после этого пошёл переодеваться сам.
Когда вернулся, девушка встретила его пристальным взглядом и спросила:
- Я до сих пор не знаю, как вас зовут?
- Мак. Мак Келли. А вас?
- Джинни.
- А фамилия?
- Просто Джинни. Без фамилии.
- Понятно, - буркнул он, хотя ничего не понял. Счёл это недостаточным и произнёс дежурный комплимент: - Хорошее имя.
Она пожала плечами:
- Обычное, иногда оно мне нравится, а порой просто ненавижу его.
- Нет, имя хорошее. Во всяком случае, оно мне нравится.
- Уже поздно, - напомнила Джинни. – Может, вы хотите спать? Если я вас стесняю в чём-то, то так и скажите. Может, у вас день был трудный.
- Нет, не стесняете, - покачал головой Мак, - и спать пока не хочу. А день обычный, уставать не с чего.
Это было правдой. Вот уже почти неделю он бездельничает, почти не выходит из квартиры: спит, ест, смотрит телевизор и видеофильмы, читает книги, проглядывает журналы и комиксы. Правда, регулярно и подолгу проделывает различные спортивные упражнения – ему всегда нужно быть в хорошей физической форме. Система тренировок у него была своя, отработанная годами. Упражнения варьировались в зависимости от обстановки, условий и цели. Сейчас он занимался в основном йогой, аутотренингом, изометрическими и некоторыми гимнастическими упражнениями. Чувствовал в себе избыток сил, они бурлили в нём, не находя выхода. Поэтому вечером он решил прогуляться по улице, выбирая места малолюдные и темные. Не выйди он из дома, то не встретил бы Джинни. Пронеслась неприятная мысль: «Наверное, зря я пошёл к реке. Зря».
- Это ваша квартира?
Он ответил не сразу.
- Нет, одного моего приятеля. Он позволил пожить здесь некоторое время.
Джинни помолчала и вновь спросила:
- А где вы работаете, кем?
- В данное время – нигде и никем. Я – американец. В Англии впервые и скоро уеду.
Маку показалось, что в глазах Джинни промелькнуло разочарование. «Что-то ты стал чересчур болтливым, Мак, - упрекнул сам себя, - длинный язык чаще прикусывают. Последние слова совсем уж ни к чему, можно было бы обойтись без них.
Не терпящим возражения голосом произнёс:
- Несомненно, вы хотите спать. Сейчас приготовлю постель, подождите с минутку.
Не слушая протестов гостьи, прошёл в соседнюю комнату, которая служила спальней.
Вернувшись, сказал:
- Всё готово, ложитесь. Спокойной ночи!
Девушка поняла, что её выпроваживают, и обиженно удалилась в спальную. Через минуту заскрипели пружины.
