которые я Вам плачу, вы должны эффективно работать, - разъяснил мне Журило прописные истины.
- Так что делайте, что угодно и с кем угодно для снижения расхода электроэнергии. Например, отберите самопальные обогреватели под предлогом техники безопасности, но на директора не ссылайтесь - это вопросы вашей компетенции.
На меня и мастера, когда мы появлялись в цехах, и так смотрели с некоторым подозрением, «козлы» прятали, получая информацию о нашем появлении. Все цеховое начальство закрывало глаза на это дело, удаляясь после обхода в свои кабинеты, в которых их грели хорошие импортные электрообогреватели.
- Я подготовлю приказ о запрещении и изъятии обогревателей начальниками цехов. Подпишите?- предложил я директору, заранее зная ответ.
-Нет, не подпишу. Берите все на себя. Это ваш вопрос,- повторил Журило.
Что ж, мне было опять все понятно и даже немного весело. Довольно грубо, зато несколько сот тысяч экономии обеспечено. Мол, пришел нехороший человек и обогреватели отобрал. Мерзнет рабочий класс, мерзнут русские бабы - труженицы тыла. Все возмущаются, требуют убрать идиота и ждут приезда генерального директора из северной столицы, где он почти постоянно пребывает. Местное начальство на меня указывает пальцем и клянется, что скоро приедет барин и рассудит. Барин приезжает и возвращает небольшую часть обогревателей, одновременно просит немного потерпеть, пока новый начальник электроцеха научится работать. При этом жестокая критика меня преследует и сверху и снизу. Ловко придумано. И вот тебе - экономия, и повышение авторитета директора, и возможность на всякий случай подрихтовать опытного специалиста и серьезного человека. Молодец-среди овец.
Я отказался отбирать «козлы». Потому что понимал: продолжительное пребывание в данном коллективе будет невозможным. Но не только поэтому. Сейчас директор пуще экономии думает о возможных санкциях Ростехнадзора в случае повторной проверки подстанции или аварийной ситуации. Здесь можешь, что называется стать «звездой» и нарваться на большие расходы, если предприятия города вдруг окажутся в простое по вине фирмы из-за отсутствия электроэнергии.
- Обогреватели не мои. Пусть сами начальники цехов «козлы» изымают и своих работников воспитывают. К тому же люди на сборке просто замерзнут, в конце концов, заболеют. И что такое они там насобирают. К тому же мне с подстанцией и Ростехнадзором разбираться надо. Как вы понимаете, мало не покажется, если что…
Я сказал, как мог, чтобы отвертеться от неприятного дела. Директор сначала промолчал и посмотрел с ненавистью на меня. Потом раздраженно выдавил:
- За подстанцию головой отвечаешь, а по экономии подготовь мне подробную объяснительную. Срок два дня. И чтобы был развернутый анализ с виновниками, с мерами и со сроками.
Я решил ничего не писать, но свою перспективу уже понял. Мои попытки создать систему обслуживания и ремонтов оборудования здесь никого не волновали, а волновали финансовые дивиденды, в том числе за счет экономии на обслуживании подстанции. Таким образом, ждать было чего. Решил жить сегодняшним днем, внимательно приглядывая за подстанцией.
***
В последнее декабрьское воскресенье после полуночи меня разбудил тревожный звонок. Только что заснул после звонка Ирина - она попросила пить. Опять авария, уже третья по счету, и все они почему-то происходят ночью. Заглянул к Ирине, она спала калачиком без одеяла и без подушки, которые валялись на полу. Поднял, накрыл, осторожно подложил под голову. Она обняла меня за шею, и я помог ей повернуться на другой бок, потом попросила подтянуть повыше на подушку. Потом…:
- Посиди со мной, я тебе звонила-звонила пока не уснула...
- Ириночка, опять авария, потерпи, а я быстро. Мне нужно ехать.
- Езжай…
Крепкий морозец, снег на проводах и крышах. Красный аварийный фонарь на стене бывшей диспетчерской. Когда-то здесь посменно дежурили четыре человека, теперь мы вдвоем с мастером на дому совмещаем. Опять эта необыкновенная экономия, только спать когда… Все время ждешь звонка. А я теперь жду сразу двух, каждую ночь.
С трудом открываю замерзшие замки, один за одним, вхожу в закрытое распредустройство. Каждый раз не знаешь, что тебя здесь ждет: может причина где-нибудь в городе, а если у нас, то хуже и не придумаешь. Персонал (мы с мастером) пока не обучен, запчастей нет, вышки для работы на высоковольтной линии нет и так далее…
- Ну, что ты все звонишь? Скучно тебе без меня?- упрекнул я подстанцию, оглядывая в полумраке распредустройства панели выключателей. Она таинственно молчала. Вот он, красавчик. Горит аварийная лампочка, значит, отключился фидер. Слава богу, повреждение не у нас, а где-то в городских сетях. Выкатил выключатель, с помощью доски с веревкой опустил шторки безопасности, отзвонился диспетчеру электросетей. Нужно было ждать результаты работы выездной бригады, и я пошел в офис попить чайку и погреться.
Пью крепкий зеленый чай и думаю, думаю. Вижу, как я пытаюсь не бояться конца Ирины, чувствую, что уже не могу ничего сделать против этого. Я никогда не задавал себе вопроса «за что», считал, что это глупый вопрос и бесполезный. Но однажды все же задал. Хотя ответ где-то в подсознании сидел давно. Я был счастлив с Ириной. С ней я узнал отношения, когда в одной женщине я нашел : жену, любовницу, сестру, дочь, маму….Далее следует добавить: «но тогда не знал об этом». Не оценил подарок судьбы. Я-то как раз знал и оценил. Перефразируя песню, которую поет моя любимая Анна Герман: «Представить страшно мне теперь, что я не ту открыл бы дверь….». Кроме того, я всегда имел творческие цели. Это и есть счастье - любовь и творчество, однако, пишут, человек не создан для него, он должен путем страданий, мучений и сомнений найти истину. «Человек рождается на страдания, как искры, чтобы устремляться вверх…». По крайней мере, земное счастье не может длиться вечно. Смертельная болезнь Ирины - это мне расплата за счастье в человеческом мире, за материальный и душевный комфорт, за идеализм. Вот за это. Я всегда надеялся проскочить, но не проскочил. Я каждый день молюсь, чтобы продлить ее жизнь. Похоже, не помогает, не пронесут «чашу». Правильным было бы состариться вместе - жизнь была бы правильной или точнее правильно завершенной, как у Петра и Февронии до края земного срока.
Но ровесница моя,
Спутница моя былая,
Отошла, не соблюдая
Зыбких правил бытия.
Арсений Тарковский
Однажды (мне еще не было сорока лет) я встретил на Каменном острове удивительную парочку старичков, точнее, очень пожилую супружескую пару. Он и она были маленького роста, седенькие, какие-то сморщенные, старомодно, но тщательно и опрятно одетые. Они гуляли по набережной под ручку и о чем-то очень увлеченно разговаривали. Потом они сели в трамвай, бережно поддерживая друг друга, и, казалось, навсегда исчезли из моей жизни. Прошло несколько дней, и они появились снова слегка приукрашенной картинкой –воспоминанием. Так эта трогательная парочка приходила ко мне еще много раз с перерывом в несколько лет. Но зачем? И странное чувство зависти возникало всякий раз при их появлении. Только теперь мне стало все понятно. Кто-то внутри меня знал, что будет, и сожалел уже тогда…
Ну, ладно… Теперь надо жить по-взрослому, и что еще приготовила судьба? Я делаю вид перед собой, что не боюсь…. Пытаюсь жить по формуле: делай что надо, а будет что будет. А что будет? Может уже ничего? Судьба меня вернула к началу или это уже конец – игрушки сдать и приготовиться? Оказывается, я еще боюсь и предпочитаю первое…
Вот сейчас я здесь сижу за чайком и ищу порядок в хаосе, а Ирине нужна помощь. Ей все время хочется пить и не найти как улечься. Жалуется, что Аня не подходит, да и внуков все время держит в их комнате. Виной всему наш последний с дочкой разговор. Мы сказали в нем еще не все, что давно хотели сказать, но половину сказали - больше не позволила. Про ее эгоизм, гордыню, неблагодарность, неуважение к родителям, постоянные вопли на детей, истерики по поводу поведения бывшего мужа. И все это на нас и, что особенно страшно, на Ирину. Я перестал себя сдерживать, понял невозможность потушить давний конфликт, что между нами теперь пропасть… Я сказал, о чем давно думал:
- Ты убиваешь маму… Ты предала нашу семью.
Дочка хотела подмять мою Ирину, сделать ее эмоциональной прислугой, держать ее в эмоциональной зависимости, совершенно не считаясь, что у ней уже нет сил. Что она не может помочь уже ничем. Тем не менее, дочка продолжала давать поручения. Сливать свои эмоции, а я ей просто мешал, выставляя свои заслоны. Однажды Ирина позвонила мне на работу и впервые пожаловалась:
- Я не могу отвести на прием Никиту - у меня очень болит спина. И что мне заявила наша доча - мне надоели ваши проблемы… Ирина заплакала.
Я напомнил в том последнем разговоре про этот случай. И получил ответ:
- Лучше бы тебя не было.
Конечно лучше. Без сомнения лучше. Дочке была нужна наша комфортная квартира и домработница-мама. Я не укладывался в ее расчеты. Она даже забыла о деньгах, которые я зарабатывал. Это и не удивительно - ведь у нас они всегда были.
Весной я просил дочку сходить на исповедь в церковь, читать молитвы за маму, разобраться с мужем по-доброму. Сначала обещала, но потом категорически заявила:
- Не готова. И вообще, оставьте меня в покое, мне сейчас не до этого.
Я понимал, что дочка и Ирина психологически связаны. Чтобы улучшить состояние Ирины нужно менять характер дочке. Не вышло. Уже тогда после безуспешных попыток склонить Аню к изменениям я понял нашу перспективу. Я молился и лечил Ирину народными средствами, но этого было мало, так как проблема пряталась в подсознании дочки. Химию Ирина больше выносить не могла - у нее отказывали все органы. Как не фантастично, мое лечение Ирине помогало, но только до тех пор, пока у нас не поселилась Аня. С каждым скандалом Ирине становилось все хуже, и она перестала вставать. Нужно было кем-то жертвовать в этой ситуации, и Ирина решила пожертвовать собой.
- После каждой ссоры с Аней мне становится хуже, - признавалась она.
Наконец я начал понимать, что мое решение пустить дочку с детьми на нашу территорию и, тем самым, спасти от мужа-тирана было серьезной ошибкой - я не подумал об Ирине. Но как теперь ее исправить? Мы решили дождаться весны и уехать жить на родину. Ирина планировала оставить дочке свою пенсионную карточку, а я скептически улыбался. Хотя так бы и пришлось….
Много позже я осознал, в какую психологическую ловушку попала Ирина. С одной стороны она очень любила Аню, с другой – та обижала, хамила и разрушала нашу жизнь. Очень эмоциональной Ирине было трудно удержать баланс между внутренним чувством любви и необходимостью внешней выдержки во время конфликта. Такая ситуация самым плохим образом отразилась на здоровье Ирины. Позднее я также попал в эту ловушку, когда пришлось судиться с дочкой. Мне следовало эффективно защищаться в суде от ее притязаний, но малодушно хотелось принести себя в жертву из-за любви. Однако, несмотря на сомнения и
