Девиация

18+
   
***1
    Я обнимаю ее и не хочу отпускать, хотя она пытается освободиться. Дела у нее, видите ли. Хочу ли я секса? Не сейчас, потом как-нибудь. Просто хочу ощущать ее рядом, держать, крепко сжав, как свою добычу. Мне нравится, что она извивается, пробуя принять позу поудобней. Это ладно, это я ей позволю. Если ей будет удобно в моих объятиях, она не станет вырываться и отталкивать меня. И все будет, как я хочу.
-Ты маньяк, – говорит она, – У тебя психические отклонения.
-У меня девиация, выработанная под воздействием социальных и культурных факторов.
-Ну-ну, – усмехается она, – Ты обычный псих, но хочешь считать себя маргиналом.
-Никем я не хочу себя считать, и мне глубоко безразлично, кем воспринимают меня окружающие. Главное, чтобы ты все понимала правильно.
-Ладно, ладно. Но мне дела по дому нужно делать.
-Составь список, все что смогу, сам сделаю. Поэтому сиди и не дергайся. Я хороший фильм скачал.
-Тогда принеси что-нибудь выпить и поесть. И две подушки захвати.
Это такая хитрость, чтобы ускользнуть от меня. Поэтому я внимательно смотрю ей в глаза.
-Да не уйду я, – смеется она, но потом берет мою голову обеими руками и смотрит мне в лицо:
-И все же меня беспокоит твое состояние. Это однозначно тревожное расстройство.
-У меня есть эффективное лекарство – просто будь рядом.                                     
Я расставляю на столик вино, нарезки сыра, колбасы и пару салатов.
-Алекс, мы женаты уже больше трех лет. Чего ты боишься? – спрашивает она, – Я не разлюбила и не разлюблю тебя. Слишком выстрадала все это. Ты же сам знаешь. Не заставляй меня переживать, я и так плохо сплю.
-Когда мы спим вместе, ты почти сразу засыпаешь.
-Да, это так… но у нас разный режим. Ты часто работаешь по ночам.
-Это вроде бы никогда не мешало тебе спать у меня.
-Я боюсь, что ты не высыпаешься рядом со мной.
-Зато чувствую себя намного лучше, чем когда сплю один.
Она сидит, прижавшись спиной к моему животу и сложив ноги по-турецки, я включил фильм, и мы смотрим его начало. И я зарываюсь носом в волосы у нее на затылке так, что заколка расстегивается, и они шелковистой волной скользят вниз по обе стороны, потому что основная поверхность ее спины прижата ко мне. Я трогаю эти волны и глажу их, они напоминают мне упругую морскую воду, которая всегда также волновала всё мое существо. Нелины волосы очень похожи на море, очень. Сквозь них я пытаюсь добраться до ее затылка и целую в самую высокую точку шеи, расположенную сразу под волосами – в чувствительное для нее место, в ее эрогенную зону. А потом захватываю ртом по очереди мочки ее ушей.
-Алекс… ты же хотел фильм посмотреть? – говорит она, едва сдерживая дыхание, но мои руки уже скользят ей под футболку к груди. А с этим она никогда не могла справиться.
                                                                               
    Она так и не составила список дел, поэтому я берусь за все по очереди, сначала посуда, потом развешиваю сушиться белье, потом протираю в кухне пол. В детской тишина и темно, потому что Максика на все выходные забрали тесть и тёща. Впрочем, наш детеныш никогда не мешал нам, он хорошо ест и вечером быстро засыпает. Никаких капризов. Все потому что я подолгу играю с ним и вынуждаю в играх делать много физических упражнений. И он засыпает от усталости, на капризы сил уже не остается. Однако последнее время его стали сильно интересовать девайсы. Как и все годовалые дети, он быстро освоился со смартфоном и детскими приложениями. Неля беспокоится о том, что смартфон отнимает у него время от активных игр, но я не даю этому случиться, много гуляю с ним и играю в догонялки. Этому бутузу пока тяжеловато бегать, но желание победить меня сильнее. Иногда мне даже приходится тащить его домой на руках, настолько он устает. И пока Неля раздевает его в прихожей, он засыпает. Неля сомневается, не слишком ли большую физическую нагрузку я ему даю, но пристрастие к смартфону и планшету пугает ее намного больше.
    Хорошо хоть Максик не страдает тревожностью в отношении нее и не виснет на ней. Иногда он за весь день рядом не присядет. И обниматься любит только со мной. Говорит он, правда, еще не очень, но может уже вполне понятно объясниться и пальцем показать на то, что хочет получить. И говорит так же веско, как дед, Нелин отец. Копирует его. Я в этом смысле у него не котируюсь, я как бы товарищ по подвижным играм. Не то что дед – настоящий авторитет. Медленно, внятно и с чувством рассказывает ему не только сказки, а главное, много чего объясняет. Разложит карточки Домана и занимается с внуком по часу. Максик провожает его и говорит:
-Пока дедушка, ты устал.
И этим умиляет деда.

***2
    Я не думаю о сексе, по крайней мере, слишком часто. Не как утверждают различные источники, якобы до 20-ти раз день. У меня не возникает отчетливо оформленных мыслей об этом и никаких ярких развернутых фантазий. Просто организм начинает во всем видеть нечто возбуждающее. Например, в яблоках или в мороженом. Я почти не ем яблок и крайне редко мороженое, их ест Неля. И это решает всё. Она сама виновата, я ни при чём. Нечего иметь такие обольстительные губы и такие беленькие влажные зубки. Я не маньяк, а нормальный мужчина. Но, признаю, мои ощущения в сексе настолько остры и сладостны, что порой мне кажется, сердце не выдержит. Однажды Неля включила запись на телефоне, и оказалось, что я издаю звуки – нечто похожее на какое-то бессознательное мычание, словно ем что-то безумно вкусное. У меня в памяти это совершенно не фиксируется. Я слушаю и слышу лишь ее стоны, на мой взгляд, слишком уж сдержанные. Хотя знаю и чувствую, что она испытывает не менее, а может и более интенсивные наслаждения, чем я. Именно поэтому ей нужен, по крайней мере, час, чтобы прийти в себя. Это я уже через полчаса могу встать, как ни в чем не бывало. Хотя в интернете пишут, что мужчин после секса тянет в сон, потому что они теряют много сил. Мне после близости хочется еще большей близости с Нелей, хочется обнять и не отпускать ее. И уж если засыпать, то только так. Но обычно это я оставляю ее спать, а сам на любовном подъеме иду делать дела, которые она не доделала. Так из меня рвутся эмоции и желание доказать ей свою любовь. А волны тепла идут во мне еще долго.
    Неля не хвалит меня за помощь по дому, мы привыкли делать такую работу оба, на равных. Когда мы только поженились, она вообще многого не умела. Родители избавляли ее от бытовых проблем. Это я к тому времени уже достаточно долго жил один и привык наводить порядок и готовить себе еду. Но сейчас я делаю работу по дому с мыслью, что Неле нужно больше отдыха. Так проявляется мой эгоизм – отдохнувшая Неля нужна мне в моей постели. Если она сильно устала, то всегда уходит спать отдельно. На ее кровати мы не занимаемся сексом. Это какой-то дормиторий, куда никому нет доступа, даже мне. Но я часто прихожу к ней ночью, чтобы насладиться ее видом. Потому что обычно она спит обнаженной. Однако это совсем не та нагота, до которой обнажаю ее я. В своей кровати под прозрачным балдахином она выглядит настолько естественной и раскованной, что нарушать ее покой кажется просто кощунством. Максику тоже нельзя к ней, когда она спит. Поначалу спать его укладывал всегда я, а сейчас он засыпает сам, причем, не обязательно дойдя до своей кровати. Он может уснуть на ковре или в кресле во время просмотра мультиков, или у меня, когда я сижу за столом и работаю за компьютером. Пару раз он засыпал на полуслове за столом во время еды. Неле уже давно тяжело его носить, весит он почти 12 кг и дерётся, дай бог как.
    Родители Нели обожают Максика, хотя он устраивает у них несусветный бедлам. Это дома я держу его в строгости и заставляю самого убирать игрушки с короб, чего он страшно не любит. За защитой он всегда бежит к Неле, но я не сдаюсь. Потому что для защиты она мне и самому нужна.                 
  Когда мы познакомились, я хотел выглядеть сильным, уверенным и самодостаточным, но уже через месяц стал ощущать без нее постоянный тактильный голод. До этого ни одна из моих бывших не вызывала у меня ничего подобного. Впрочем, ни одну из них я толком не любил. А теперь понимаю, что вообще никого не любил до Нели. Правда, окружающие – родители, друзья, сослуживцы часто мне говорят, что я стал каким-то невменяемым. Иногда слушаю, но не слышу, думаю о чем-то своем. Наверно так и есть. Да и как иначе, я стал семейным человеком и теперь должен решать множество проблем, в том числе финансовых. Это раньше я мог позволить себе щедро раздавать премии сотрудникам, сейчас стал прижимистым, а двоих так и вовсе уволил за разгильдяйство.
    Иногда я смотрю на кого-то, но как бы не вижу, потому что погружен в свои мысли. Хотя теперь я погружен в них постоянно. Всему виной Неля. Правда, она этого не знает, ей единственной я многого не могу сказать, при том, что ничего не скрываю. Однако она прекрасно чувствует меня, даже не зная конкретно того, о чем я думаю. Да и мысли мои редко облечены словами, поэтому получается, что именно Неля понимает меня намного лучше других людей.

***3   
-За эти три с половиной года ты очень изменился и не в лучшую сторону, – говорит мама и внимательно смотрит мне в глаза.
-Что именно тебе не нравится во мне сегодняшнем?
-Лёшик, ты всегда был таким веселым и бесшабашным, общительным, душой компании. А сейчас стал угрюмым домоседом.
-Мама, бесшабашным я был в 15 лет. Сейчас мне уже 30. Ты как-то перескочила сразу через 15 лет. Я понимаю, тебе хотелось бы, чтобы я оставался подростком. Но мне очень комфортно в сегодняшнем моем возрасте. Я состоялся в профессии, имею квартиру, хороший доход, но главное, семью. И очень счастлив. Разве это для тебя ничего не значит?
-Счастлив? С виду этого не скажешь. Даже улыбаешься как-то странно. И ничего мне не рассказываешь, как раньше. Неужели ты отдалился от меня?
-Мама, я женат. Тебе давно пора это принять.
Она не понимает, что я не хочу ничего рассказывать о себе никому, и тем более ей. И все больше утверждается во мнении, что во всех изменениях, произошедших со мной, виновата Неля. Конечно, она права. Не права лишь в том, что я стал угрюмым. Возможно, я кажусь ей сейчас таким, поскольку она всегда знала меня веселым и неугомонным. Но тогда, веселый и неугомонный, я всего лишь находился в поисках счастья, а сейчас я по-настоящему счастлив. И поэтому веду себя как скупец, охраняющий свое сокровище и не желающий ни с кем им делиться. Это она получила в детстве советское коллективистское воспитание, а меня воспитывали как индивидуалиста. И она первая. И вообще, пусть смотрит на папу, я ведь почти его точная копия.
    Моим родителям редко удается видеть не только меня, но и внука. Они оба очень занятые люди, много работают даже в выходные. Наверно, поэтому они не умеют умиляться. И разговаривают с Максиком серьезно, без малейшего сюсюканья и скидки на возраст. Поэтому пока он плохо их понимает. Смотрит очень серьезно, словно изучает таких неуклюжих бабушку и дедушку. А иногда подходит и бьет каждого из них по очереди. Проверяет их реакцию – живые они или нет? Ведь как можно так долго сидеть, молчать и даже не пытаться потискать его или накормить сладостями? Недавно он трогал губы моей матери – наверняка хотел убедиться, что улыбка не сама застыла