Из сборника "Путешествия в прошлое". Главный секрет

   - А сейчас я открою тебе главный секрет хорошего теста! Все ножи, которыми ты пользуешься в этот момент, должны быть с округлыми концами. Нельзя приближаться к тесту остриём ножа — не подойдёт...
  Галка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и, что меня добило окончательно — в них читалась святая вера в весь этот бред, который я несла, пока учила её ставить дрожжевое тесто. Я три раза просеивала муку, читала зачем-то «Отче наш», взбивала яйца, двигая венчиком в одном направлении...
В завершение всего я поклонилась кастрюле, накрыла её белоснежной вышитой салфеткой, и сказала, что всё готово — через час можно начинать печь.
   - Ой, я не запомнила... - огорчилась Галка.
   - Слушай, тебя даже накалывать неинтересно! Ну, что такое? Ты не видишь, что я шучу? Что за дурь с ножами, с молитвами?.. Галь, твоя доверчивость меня потрясает! Ты же математик! - взывала я к её разуму и здравомыслию.
   Галка была в принципе моей единственной подругой. Никогда в жизни, ни до, ни после, не было рядом со мной такой умной, искренней, в чём-то наивной, стойкой, открытой, самоотверженной женщины. Меня всегда старались использовать, часто подставляли, правда, так сложилось. Может потому, что всё умела, за всё бралась без сомнений и неуверенности, может из зависти. Я всегда понимала, когда меня обманывают и чего хотят, но огорчить, подвести, разочаровать мне было жалко, а кроме того, мне не казались сложными те задачи, решения которых от меня ждали. Люди появлялись в моей жизни, какое-то время оставались в поле зрения, и получив желаемое, исчезали. Галка любила меня просто так, ни за что... Как она говорила - за весёлый нрав. Ей ничего не было нужно - ни доклад, ни квартиру помочь обменять, ни стишок ко Дню рождения... Рисование я тогда совсем забросила и думала, что никогда этим заниматься не буду. Она была на год старше, но в нашем тандеме почему-то считалось, что старше, опытнее что ли, я. Много было у нас всяких моментов - и сложных, и весёлых - вспоминаю их с абсолютным чувством тишайшей и искренней радости.

  Мы были соседями по лестничной клетке, к тому же погодки. День рождения Галки был на один день раньше моего, так что застолье мы начинали у них дома, а потом праздник постепенно перемещался в нашу квартиру. Дети бегали туда-сюда свободно, потому что дверей мы не закрывали. Муж Галки — Серёга водил здоровенный «Белаз», в прошлом — служил на флоте, ходил... Куда только не ходил — рассказы его о Кубе, о помидорах на деревьях, о красоте таитянок были нескончаемы. Характерной чертой его цветистой речи было междометие «нах...» - он объяснил нам, что на флоте ничего не делается без него, и мы верили, и слушали в сотый раз про камбуз, про мокрые скатерти в качку и прочие подробности весёлой морской жизни.

  Галка работала завучем средней школы, преподавала математику в старших классах. Вопреки расхожему мнению, что математики не очень общительные люди, Галка была смешливой, словоохотливой, миловидной стройной шатенкой в очках, с обворожительной улыбкой.  Она была старше Серёги на семь лет, но разница в возрасте не читалась явно из-за её хрупкости и его крупногабаритности. Жили они почти дружно, а если ссорились, то из-за ерунды, на мой взгляд. Тогда я пекла пирог и мы с мужем шли их мирить. Вот в один из таких интересных моментов Серёга и брякнул, что не худо было бы выучиться печь что-то съедобное... Это отдельная история, как Галка готовила, списав у кого-нибудь из приятельниц рецепт. Происходило это обычно так...
Ну, например, мы шли из сауны, и Галка вдруг с воодушевлением говорила:
   - Сейчас приду и сделаю салат, как у Светланы Алексеевны — это была наша заправская кулинарка в сауновской компании.
   - А у тебя что - и каперсы, и авокадо есть? - с недоумением спрашивала я.
   - Да, нет! (Восхитительный чисто русский речевой оборот — согласие-отрицание.) Я капустки, огурчиков солёных добавлю, яблоко вместо авокадо положу — пальчики оближешь!

  Вот в этом была вся Галя — она не видела препятствий ни в чём, считала разговоры о несоответствии вкусовых качеств продуктов ерундой, а главное — готовила с охотой, с желанием. Если из восьми ингредиентов у неё были в наличии четыре, она не видела причин отказываться от задуманного. Результат её кулинарных опытов не всегда совпадал с ожиданиями, но в те далёкие времена любая хозяйка знала, что «если что — добавь майонезик, и дело в шляпе!» Так она в итоге и поступала, к тому же Серёга обладал богатырским аппетитом.

  История их отношений была необычной. После окончания института Галка преподавала математику в вечерней школе. В середине года в класс пришёл новый ученик — высокий, плотный, широкоплечий улыбчивый парень. Он с самого начала внимательно смотрел, не отводя взгляда то ли от неё, то ли от доски — Галка не могла сказать с уверенностью. Когда она спрашивала, все ли поняли тему, Серёга улыбался и рокочущим басом произносил: «Ну, дак как не понять-то, нах...» Позже выяснилось, что это заключительное «нах...» он огромными стараниями и усилием воли преобразовал из сочного специфического выражения из пяти букв.
  В конце учебного года было уже совершенно ясно, что Серёга отступать ни в какой ситуации не намерен, хотя Галка объясняла ему неоднократно, что никакие другие отношения, кроме - «учитель-ученик» между ними в принципе невозможны. Серёга рассказывал об этом так:
   - Смотрю на неё, а она стоит у доски — вся юбка мелом вымазана, чёлка дыбом, очки поправляет пальчиком и спрашивает - «Всё понятно?» Она думала, что её все слушают и куда-то там вникают... Смешная такая! Так всё хотел её на ладонь посадить и носить...

  В один из тёплых весенних дней Серёга без лишних манёвров сделал Галке предложение, причём на виду у всех, в школьном дворе, стоя на коленях. Оторопев от такого напора, Галка, заикаясь, сказала, что это всё несерьёзно, отвернулась и пошла прочь. Каково же было её удивление, когда пройдя уже полквартала, она услышала за спиной какое-то улюлюканье — её ученики орали во всё горло: «Давай, Серёга, вперёд!» Галка обернулась и увидела своего ученика. Он на коленях догонял её и при этом заразительно смеялся. Она сдалась и ни разу потом об этом не пожалела.
  Прошло с тех пор лет пятнадцать. Жили они весело, иногда ссорились, как я уже говорила, и мы приходили их мирить. Однажды конфликт как-то затянулся, Галка переживала, рассказывая мне, как всё плохо.
   - Представляешь, он вообще не озабочен тем, что я с ним не разговариваю... - жаловалась она. - Он говорит, что если я выброшу его чемодан, то он до земли не долетит, другая подхватит, нахал такой! Там, мол, уже очередь стоит...

  Вечером, взяв испечённый мною по этому случаю пирог, мы позвонили к ним в дверь. Открыл сам хозяин, добродушно улыбаясь и предвкушая хорошо проведённый вечер с примирением в финале.
  За столом сначала все молчали, Галка метала в Серёгину сторону недобрые взгляды.
   - Так, ребята, давайте не будем разгадывать шараду - сказала я, чтобы что-нибудь вообще сказать. Ну, как-то надо было начать разговор. - Атмосфера у вас нежилая в доме, дети вон в комнате у себя в угол забились, собака и та виноватой себя чувствует. Мы, как старшие товарищи — тут я улыбнулась, так как старше из нас был мой муж, и если бы не я, он бы в жизни не стал вмешиваться в чужие дела. Но у нас-то с Галкой был план, который я и взялась с пылом горячего сердца осуществлять. Согласно нашей договорённости, в этот момент Галка должна была мягко высказать претензии, а уж дальше, как пойдёт. Но всё повернулось иначе. Серёга, разлив по рюмкам водку, встал и сказал следующее:
   - Короче, нах... Тут такое дело. Представь себе, что эта нах... мадам спит с дочерью в детской, причём в ночной рубашке до пят и с длинным рукавом. Если так, я тебе свою тельняшку старую отдам, спи в ней сколько хочешь, но уж тогда всё, нах... - выразительно крякнув и призывая нас почему-то чокнуться по этому поводу, выдал Серёга.
   Мы слегка оторопели. Такой откровенности я не ожидала, но видно Галя достала Серёгу своим пуританством, раз он и нас в это дело решил посвятить.
Я нагнулась к Галке поближе и зашептала ей прямо в ухо:
   - Ты офигела что ли, мать? У тебя мужик на семь лет моложе, красавец, деньги хорошие в дом несёт, дети вон какие чудесные (Старший Макс играл на пианино, а Танечка училась в художке — способная девочка), а ты кобенишься?

   Наши отношения с Галкой позволяли мне говорить ей подобное, так как она считала, что я умею, как она говорила «вертеть мир на пальце и все согласны...» Удивлению моему не было предела ещё и потому, что ночных рубашек я никогда не признавала, спала, в чём мать родила, и думала, что все так делают...
  Серёга разлил по очередной рюмке и продолжил:
   - Вот ты пирог принесла... (Опущу его присказку, чтобы не запинаться за каждым словом.) А я пирожки только в автобазовской столовой видел! Хоть бы ты научила её, что ли... Нет, подумайте только — я сплю один в спальне, кстати у нас и кровати стоят отдельно. Она в детской, а если что - у неё то голова болит, то я по естественным причинам выпадаю из графика. - Серёга выпил от обиды, закусил пирогом с рыбой и уставился на нас глумливым взглядом портового разгильдяя.

  Картина была ясна совершенно. Мы уже слегка расслабились и заговорили все разом. Я предлагала сделать перестановку в спальне, старательно убеждала Галку в том, что если мужчину не ласкают дома, то он найдёт место, где все его желания исполнят. Мой муж, похлопывая Серёгу по спине, говорил ему, про то, что «жену надо с молодости воспитывать» - это он про ночную рубашку.
Дальше вечер покатился, как обычно. Дети ушли гулять с собакой, а мы взялись переставлять кровать и тумбочки. Короче всё было снова хорошо, весело и мирно. А на следующий день я и пришла учить Галку ставить тесто.

   Может это молодость была или характеры у нас так совпали - мы всё время шутили, подкалывали друг-друга, помогали по мере возможности. Мы с мужем, как и в описанном случае, выступали в роли посредника - разруливали сложные моменты, которые у них случались регулярно в полгода раз - разные они были очень. А историй было много интересных, и, может быть когда-нибудь я что-то ещё напишу на эту тему.

   Галка умерла через год после нашего отъезда - сгорела от рака. Все свои чувства по этому поводу и в память о ней я выразила в одном стихотворении:

   Умерла моя подруга...
Далеко, в родном краю.
В этот день шумела вьюга,
И энергию свою
Не смогло за тучей солнце
Протянуть лучом тепла
Сквозь замёрзшее оконце -
И подруга умерла...

Перечитываю письма -
Что осталось между строк?!
Боль, терзавшая при жизни,
Веры слабенький росток,
Что опять раскроет лето
Зонт из радуг и чудес,
Что с другого края света
Я приеду наконец!

Я сама о том мечтала.
В жизни - жизнь берёт своё.
А теперь тебя не стало...
С шумом стаи воробьёв
Чистят перья в грязных лужах,
Громко празднуя тепло
После долгой зимней стужи...
А тебе не повезло!

Ты ушла, истлела болью,
Я осталась дальше жить.
Ты, присыпанная солью
Рана в глубине души!

  Серёга пережил Галку на десять лет. Потерялся сначала, потом выправился, но тосковал очень...